Алексей Мишагин-Скрыдлов - Россия белая, Россия красная. 1903-1927

• Название: Россия белая, Россия красная. 1903-1927
• Автор: Алексей Мишагин-Скрыдлов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-3301-4

Сын русского адмирала, героя Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., наместника Крыма Николая Илларионовича Скрыдлова в своей книге пишет об одном из самых трагических периодов истории России. На основе рассказов родителей и своих собственных воспоминаний и наблюдений автор беспристрастно анализирует цепь драматических событий (катастрофический исход Русско-японской войны, последовавшие затем беспорядки в стране, революция 1905 г., распутинщина, Первая мировая война), приведших к крушению Российской империи и установлению власти большевиков.

---

Ношение гражданского костюма пажам, как и кадетам, было прямо запрещено. За допущение столь тяжелой ошибки безжалостно карали даже офицеров.

Строгость тогдашних наказаний сегодня удивляет. За недостаточно четкое отдание чести полагался карцер. Застигнутого в запрещенном месте или в гражданском костюме ждал дисциплинарный совет, исключение из Пажеского корпуса и запрет на последующее поступление в любое другое военное учебное заведение. Подобные меры полностью ломали карьеру пажа, так как доступ в любой петербургский полк для него с этого момента был закрыт, и он мог надеяться лишь на службу в провинции, где не имел никаких перспектив. Правда, нарушения, влекшие подобные наказания, считались очень серьезными. Они рассматривались как бесчестье для семьи пажа или кадета. Несчастные мальчики часто видели выход из данной ситуации в самоубийстве.

Помню случай, произошедший с одним двадцатилетним юнкером, с братьями которого я был знаком. Его фамилия была Свентицкий, он учился в Николаевском кавалерийском училище. Молодой человек влюбился в артистку, выступавшую в кафе-шантане. Следует заметить, что подобные заведения были шикарными ночными ресторанами, в которых давали музыкальные представления, а не какими-то мрачными забегаловками. Не имея возможности зайти туда в форме, Свентицкий, движимый желанием увидеть любовницу на сцене и поаплодировать ей, оделся в штатский костюм и отправился в заведение. Риск оказаться замеченным был невелик, потому что его мало кто знал. Но на его беду, именно в этот день там ужинал начальник его училища. Он заметил своего курсанта, узнал его, незаметно сделал знак выйти и предупредил, что завтра же дисциплинарный совет училища соберется для рассмотрения его дела. Юнкер понял, что его ждет и что за этим последует. Ко всему прочему, его отец, депутат Государственной думы от Польши, был суровым человеком, в чьей будущей реакции на происшествие можно было не сомневаться. Мать Свентицкого умерла, так что посоветоваться ему было не с кем; он почувствовал себя одиноким и загнанным в угол, поэтому ночью пустил себе пулю в голову.

Но такой исход драмы никак не повлиял на бытовавшие в то время нравы. По крайней мере, в высшем обществе сочли, что бедный мальчик выбрал единственно возможный в его положении выход. Самоубийство двадцатилетнего виновного стало искуплением его вины.

Надо сказать, что этот род смерти пользовался большим престижем. Еще один пример подтвердит это, осветив психологию высшего общества. В Пажеском корпусе учился мальчик по фамилии Забудский, сын генерала. Его сестра, очень красивая барышня, любила драгоценности, роскошные туалеты, празднества. Но отец, не имевший состояния, не мог доставить ей эти удовольствия. Искушение побудило девушку уступить мужчине, который, не вступая с нею в брак, устроил ей ту роскошную жизнь, о которой она мечтала. За этой связью последовала другая. Так девушка превратилась в содержанку. Отец, уже очень пожилой человек, ничего не замечал; брат, поглощенный учебой в Пажеском корпусе, тоже. Когда же он завершил учебу и хотел поступить в гвардию, перед ним закрылись двери одного полка за другим. Забудский потребовал объяснений, спрошенные уклонялись от ответа. Он встревожился, обеспокоился, стал настаивать. Наконец ему объявили, что причину своих неудач он должен искать в поведении сестры, ставшем общеизвестным. Молодой человек покончил с собой.

И ни один голос в салонах не прозвучал в осуждение командиров, которые своими отказами спровоцировали эту смерть.

Что же касается меня, я довольно тяжело привыкал к обстановке, окружению, занятиям и интересам, столь сильно отличавшимся от тех, что были у меня прежде, к которым меня влекли мои наклонности. Это сказалось на моей учебе и здоровье, которое серьезно пострадало от болезни, подхваченной в Пажеском корпусе таким необычным способом, что об этом случае стоит рассказать подробно.

В тот год моя матушка уехала во Францию, поэтому я жил в корпусе как интерн. Наступил Великий пост, который тогда строго соблюдался в России. Питание было скудным, нам ежедневно приходилось простаивать долгие церковные службы, поскольку православная традиция не позволяет садиться в церкви. Легко себе представить, как это сказывалось на мальчиках, которые переживали период созревания и роста. Некоторые заболевали, у других прямо в церкви случались обмороки. У меня после перенесенного гриппа вскочил прыщ на губе.

Однажды, когда я, как и мои одноклассники, подходил к алтарю, чтобы поцеловать икону, я лишь прикоснулся к ней, чтобы не задевать больную губу. Но я не учел, что это увидел офицер – надзиратель моего класса. Он, как всегда, стоял возле священного образа, поскольку в его обязанности входило следить, чтобы пажи прикладывались к иконе в соответствии с обычаем: надо было перекреститься перед иконой, прижаться губами к старинному металлу, распрямиться и уступить место следующему. Офицер-надзиратель заметил мою уловку и, несмотря на мои извинения, которые я счел обоснованными, заставил меня, под угрозой наказания, повторить поцелуй.

На следующий день губа у меня раздулась и разболелась, и я понял, что мои вчерашние страхи подтвердились и прикосновение к окислившейся меди старой иконы растравило прыщ. В санчасти корпуса, куда меня отправили, мне, по совету врача, приклеили английский пластырь. Результат оказался почти моментальным: губа распухла сильнее и посинела. В Святую пятницу я покинул корпус и отправился домой. Отец, видя состояние моего лица, встревожился и приказал вызвать хирурга корпуса, который отказался приехать; тогда отец обратился в госпиталь Кавалергардского полка, где я должен был служить, получив офицерские погоны. Там врач сказал, что меня необходимо срочно оперировать; у меня был карбункул, опасность увеличивалась из-за того, что он находился в таком месте, где он образовался, к тому же начиналось заражение крови. Чтобы спасти от заражения мозг, следовало сделать надрез на уровне основания черепа и произвести лигатуру вен.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы поправиться. Но моя болезнь имела и положительные стороны. Во-первых, мое несчастье и его причины произвели некоторый шум, и мне, в качестве исключения, позволили продолжать учебу дома, а форму надевать только на церемонии и экзамены. Кроме того, хирург корпуса был уволен, а должность офицера, надзирающего за правильностью прикладывания к иконе, упразднена.

Но шрамы у меня остались на всю жизнь.

Вот, кажется, я и рассказал все, что знал о Пажеском корпусе, о котором, насколько мне известно, очень мало писали, хотя он этого заслуживает.

Учебное заведение для аристократической молодежи, составлявшей активное ядро огромной нации, Пажеский корпус в целом представлял собой тигель, в котором переплавлялись в несокрушимую бронзу все старые династические элементы: реакционный дух, систематическое поддержание помпезности, доблесть в сочетании с роскошью, героизм и вместе с ним феодальный дух, определенное невежество и непререкаемость авторитета прошлого, входящего в противоречие с прогрессом нынешнего века.

Кем же становились молодые офицеры, подготовленные подобным образом? Едва выйдя из корпуса, они начинали взлет к высшим военным чинам; взлет легкий, почти обязательный. Они становились высокопоставленными придворными, генералами, министрами, государственными мужами. В их руках находилась реальная власть. Они управляли судьбами империи.

Они правили Россией.

Глава 6 ИМПЕРАТРИЦА, ИНТРИГАНКА И КОНОКРАД

Среди думских ораторов, которые в 1911 году яростнее всего нападали на политику царя, выделялся депутат от правых Пуришкевич. Он был монархистом, и именно из-за любви к императору он так тревожился из-за ошибок, совершаемых властью. Пуришкевич смело и энергично критиковал своего государя, но он так же яростно атаковал и левых, когда те нападали на царя. Исчерпав словесные аргументы, он бросал в оппонентов чернильницы.

Когда объявлялось о предстоящем выступлении в Думе Пуришкевича, трибуны для публики бывали переполнены. Люди всегда надеялись на новый скандал; но привлекала и постоянная и излюбленная тема выступлений этого оратора. Этой темой, которая с 1911 года сильнее всего раздражала Пуришкевича, был Распутин.

Чего только не написано о Распутине! Но все квазиофициальные документы, воспоминания лиц, находившихся ближе всего к Распутину, академические труды и романы – все эти произведения так и не исчерпали эту мрачную и дурно пахнущую тему. По мере того как великие события, в том числе громкие преступления, удаляются в прошлое, начинают выходить воспоминания, запоздалым эхом звучат голоса уже ушедших людей; удаленность сюжета позволяет лучше в нем разобраться. Поэтому нет ничего удивительного в том, что после стольких публикаций и я внесу свой скромный, но правдивый вклад в изучение данной темы, сообщив то, что узнал от матушки, отца, их окружения и что стало известно мне самому о «святом черте», его близких и его невероятной судьбе. Я не претендую на то, чтобы объявить эти детали сенсационными разоблачениями; они относятся к психологическому развитию почти патологического явления распутинщины и общественному резонансу, вызванному им. Достоинством моих сведений можно считать их беспристрастность; если не считать откровенного разговора императрицы с моей матушкой, источники моей информации занимают место между восторженными почитателями Распутина и теми, кто считал его воплощением зла, а его окружение – сознательными преступниками. А как раз это среднее мнение, хотя и было широко распространено среди моих соотечественников, до сих пор представлено мало.