Мария Чурсина - Дети закрытого города

• Название: Дети закрытого города
• Автор: Мария Чурсина
• Жанр: Городское фэнтези

Вете, как лучшей выпускнице университета, пророчат блестящее будущее, но она бросает всё и переезжает в закрытый город, собираясь работать там простой школьной учительницей. Вета бежит от прошлой жизни и надеется начать всё с чистого листа, однако старания идут прахом: ученики срывают уроки, коллеги предпочитают игнорировать её. Город не желает принимать чужачку. Последней каплей становится внезапная трагедия — смерть ученика, в которой обвиняют Вету. Все попытки бегства из города обречены на провал. Она остаётся один на один с тем, кто по-настоящему владеет судьбами здешних жителей.

Роман попал в лонг-лист премии «Дебют».

---

— Врут или не врут, не знаю. Только она уже давно про пугало это твердила. Её возили в психиатрическую клинику, там обследовали и поклялись, что девочка здорова. Снова вернули домой. А она опять про пугало.

— Тьфу. — Сунув руки в карманы, Март походил вокруг скамейки, столбики за которой напоминали индейские тотемы. Страшные звериные рожи таращились на играющих в песочнице детей.

— Вот тебе и тьфу. Родители, конечно, пальцем у виска только крутили. А она рассказывала, как пугало из обоев в углу вылупляется и лезет. Каждый раз описывала его подробнее. Обычное пугало. — Он пожал плечами. — Только лица у него не было. Вроде мешок с опилками вместо лица.

Горький дым уже не согревал: с окраины потянуло свежим ветром, но Антон ленился застёгивать куртку. Так и стоял, стряхивая пепел в урну, забыв, что сигарета давно прогорела до самого фильтра. Мёрз, ёжился.

— Пугало без лица, — эхом повторил Март, и мамаши на скамейке удивлённо посмотрели ему в спину. — Да это дело полгода назад закрыли. Зачем тебе его ворошить?

Окно на втором этаже по-прежнему ничем не отличалось от соседних, хотя солнце уже почти завалилось за дом. Красные блики ползали по стёклам верхних этажей.

Этим утром девочку из квартиры номер шесть нашли повешенной в её собственной комнате. В углу, из которого по ночам вылуплялось и лезло пугало.

Мамочки разбирали своих детей из песочницы и разводили по домам. На город опускался вечер, и пора было садиться в машину и уезжать, потому что на рабочем столе давно скопилась куча бумаг, которые нужно доделать ещё позавчера. Но Антон всё ещё мял в пальцах прогоревший сигаретный фильтр и вглядывался в окно на втором этаже.

Они дождались, чтобы двор совсем опустел. Хотя непонятно — зачем.

— «Оно меня забирает». Соседи говорят, она кричала в последнюю ночь.

— А родители что? — дёрнулся Март.

— А родители вроде бы ничего не слышали. Хотя там мамаша учительница, её вообще целыми днями дома не бывает. Может, плохо следила за дочерью.

Он прошёлся, заложив руки в карманы необъятных брюк. Март совсем недавно работал в их отделе, даже меньше, чем Антон, и ему ещё разрешалось носить, что попало.

— Значит, соседи врут.

— А смысл? — буркнул Антон.

Разговор ради разговора. Он и сам знал, что в пугалах один смысл — ворон гонять. А чтобы из обоев вылупляться… Антон достал из пачки новую сигарету и теперь мучительно мял в пальцах. От табака на губах уже горчило, но если закурить, то появится мотив остаться тут ещё на несколько минут.

— Нет смысла. Люди просто любят нагнетать страх. Болтают всякое, — сказал Март. Он тоже глядел в окно на втором этаже. Видел ли то самое шевеление шторы в углу окна? — А если там ночку посидеть?

— Сидели уже, до тебя, и ничего. Девочка только руками разводила, мол, при вас не приходит пугало.

— Значит, точно ненормальная.

— Ну или пугало каким-то образом узнавало, что его караулят и не являлось. — Антон улыбнулся во все зубы.

Март посмотрел на него, как на придурка.

— Ты что, выслеживать теперь его собираешься?

Тот отрешённо пожал плечами. Штора не колыхалась. Солнце окончательно уползло за соседний дом, и малиново-жёлтые блики больше не прыгали по стёклам. Да и зачем бы пугалу приходить в пустую комнату?

— Нет.

Он швырнул недокуренную сигарету в урну и зашагал прочь из двора-полуколодца, в очередной раз решая бросить противную привычку. Курить.

Привычку заглядывать в чужие окна Антон никуда бы не дел.

— Знаешь, нам головы за это открутят.

Он ещё не верил.

— Начальство на нас сейчас всех собак повесит.

Март пожимал плечами. Антон не курил весь вечер, но горечь на губах ощущал только сильнее. Казалось, даже пальцы оставляют жёлтые пятна на листах бумаги. Впрочем, глаза слишком устали, а старенькая лампа изредка принималась мигать. Темнота за окном густела, хоть прожектора-фонари, оставшиеся здесь со времён военного положения, и пытались отогнать её хоть с автомобильной стоянки.

Дело с пугалом висело в воздухе вместе с горечью табачного дыма.

— Нам велели закрыть его немедленно.

Март выпучил глаза.

— И что, ты до сих пор не закрыл?

Признаться честно, Антон не докладывал ему обо всем, и занимался ровно тем, чем считал нужным заниматься. Но Март только махнул рукой.

Он поверил, когда в кабинете раздался телефонный звонок.

— Зайдите ко мне. Оба, — привычно тихо приказал Роберт в трубку и нажал отбой.

— Ну вот, — обречённо развёл руками Антон, а Март так и не додумался, в чём всё дело.

Он сунул в ящик стола одни бумаги, схватил со стола другие. Какие-то листы из отчёта — вполне вероятно, что половина нужных так и осталась лежать на месте, а вот черновиков и изрисованных каракулями бумажек он прихватил с собой достаточно. Антон поторопился к кабинету начальства.

Роберту, должно быть, стоило сочинить кратенькое и смешное прозвище, но, во-первых, всем оказывалось не до того. А во-вторых, весь изюм прозвища в том, что оно само на ум приходит, когда видишь человека. Вот местного библиотекаря давно прозвали Скворцом за то, что он любил высунуться из окна своей каморки, и торчал оттуда день-деньской, и поплёвывал, за что каждый раз получал выговор и нагоняй от читателей, напрасно ожидающих за столом выдачи, но привычек своих не менял.

При виде Роберта все шуточные мысли быстро атрофировались и, полудохлые, расползались по оконным щелям, потому что в голом коридоре спрятаться больше было некуда. О нём вообще не хотелось шутить вслух, а в собственной квартире тянуло оглянуться в тёмный угол: не стоит ли он там, задумчиво меряя тебя взглядом.

Но никто никогда не слышал, чтобы Роберт повысил голос. Он всегда разговаривал полушёпотом. А увольнял быстро. Март этого ещё не знал, а жаль. Март, в общем-то, показался Антону неплохим парнем. Ленивым, может быть, немного. И болтливым ещё.

Он в первый же день выложил свою историю, и нельзя сказать, что Антона она слишком порадовала, ведь выходило, что во внешнем мире его не очень ждут. Сейчас Март парил в Центре на птичьих правах, но всё равно оставался беззаботным до крайности.

— Может, первым пойдёшь? — он остановился у кабинета начальника и нерешительно покачался с носка на пятку. Похоже, наконец, дошло.

Антон пожал плечами и неохотно дёрнул на себя дверь. За ним уныло тянулись ещё несколько нераскрытых убийств, но волосы на затылке ощущали, что вызвали их вовсе не из-за этого. Вряд ли парочка отчётов понадобилась Роберту так поздно вечером, когда большинство сотрудников уже разбрелись по домам, а небо накрыло город прозрачной от прожекторов ночью?

— Не слишком ли много пугал развелось на вашем участке? — поинтересовался Роберт за секунду до того, как Антон успел открыть рот.

В комнате горела единственная лампа, да и та настольная. Сказочно переливался тонкий вытянутый кристалл на подставке, сдвинутый на край стола. Пара папок лежала тут же, придавленная грузом собственной ничтожности. А так стол оставался чистым и пустым, как автостоянка перед зданием сейчас — все машины успели разъехаться, а служебные отдыхали в гараже.

— Никак нет, — произнёс Антон, перехватив поудобнее стопку бумаг. Они грозили поползти на пол шуршащим водопадом.

Роберт провёл пальцем по боку кристалла, и внутри того вспыхнул фейерверк из цветных искр. Пиджак аккуратно висел на спинке его стула, а две верхние пуговицы на рубашке оказались расстёгнуты, будто в кабинете было невыносимо жарко, только вот этой жары Антон не ощущал.

— И сколько их?

Ничего особенного в Роберте не было, ни исполинского роста, ни боевой массы, но лоснящихся мускулов, но голос гипнотизировал, и будь сотрудники Центра кобрами, они давно бы плясали, по команде раздувая капюшоны.

— Товарищ полковник, пугал нет. Они все… э, на огородах стоят, — выдал Антон, едва сдерживаясь, чтобы не расползтись в кривой улыбке. Скорее, нервной, потому что эти пугала скоро начали бы ему сниться.

По тому, как Роберт приподнял брови, стало понятно, что он услышал то, что хотел услышать. Он побарабанил пальцами по краю стола.

— Друга своего позови.

И даже не потребовал отчёта.

…Март не показывался из кабинета долго. Так долго, что Антон, едва успевший осознать, какую же ерунду брякнул пять минут назад, успел успокоиться, испугаться и снова успокоиться. Подоконник шершавился под пальцами. Антон глянул в окно: ночь. Уйти с работы пораньше — ни единого шанса. Но это ничего, пару раз он даже не спал. Караулил пугало, например.

Март показался из-за двери помятый, словно им вытирали пол, и с повисшими, как плети, руками.

— Ну? — обернулся на него Антон.

Тот выразительно пожал плечами. Точно так же пожимал уже один раз, когда рассказывал об убитом мужичке. Странно — вроде стрелял в воздух. Прошло время, и история обросла напусканным безразличием.