Макс Бременер - Толя-Трилли

• Название: Толя-Трилли
• Автор: Макс Бременер
• Издательство: Детгиз
• Жанр: Детская проза
• Год: 1960

М. Бременер — автор нескольких книг для детей. Младшим читателям, может быть, знакомы «Случай со Степным», «Лёшкина переэкзаменовка», старшим адресована повесть «Передача ведётся из класса». Рассказы и повести писателя печатались в журналах для детей и юношества; ряд его коротких юмористических рассказов и фельетонов передавался по радио.

В книгу «Толя-Трилли» вошли три маленькие «южные» повести. Их объединяет место действия — Крым, но герои в них — разные.

В юмористической повести «Толя-Трилли» вы прочитаете о маленьком мальчике, которому довелось сниматься в кино и сыграть… почти что самого себя. Автор был свидетелем съёмок фильма «Белый пудель», однако «Толя-Трилли» — не быль, не документальное произведение: то, что было, переплетается в повести с вымыслом.

Повесть «Новые друзья» расскажет вам о дружбе ребят, приехавших в приморский пионерский лагерь из разных городов, а «Морской десант» — об интересной военно-спортивной игре.

Маленькие герои М. Бременера попадают нередко в сложные, неожиданные положения. Как проявляются в них ребячьи характеры, — об этом и рассказывает книга.

Для младшего школьного возраста.

---

Отчасти успокоенный, Серёжа взял котелок и поспешно сунул в рот первую ложку. Сидевший рядом Сахаров искоса следил за ним.

— Как уголь! — воскликнул вдруг Серёжа Машин, плюнул и одновременно зажмурился, так что нельзя было понять, попала ему соринка в глаз или он обжёг себе язык. — Как уголь, горькая… — произнёс он уже с открытыми глазами.

— Тише, ты!.. — шёпотом сказал Сахаров, толкнув Серёжу плечом, и громко добавил: — Замечательная каша, тебе как раз с донышка досталось… Остатки — сладки!

Серёжа ничего не понимал. За это ужасное варево его почему-то никто не ругает. Никто не жалуется, все как будто довольны. «Может, она и не горькая вовсе?»— засомневался сбитый с толку Машин и для проверки съел ещё ложку и понюхал содержимое котелка… Нет, сомнения быть не могло.

Серёжа собрался уже с отвращением отбросить котелок, когда до него дошло, что неспроста все молчат. Конечно, они испытывают его — сидят и ждут, будет он расхлёбывать кашу, которую сам заварил, или нет… И тогда Серёжа Машин решил, что ни за что лишний раз не оплошает.

Он повторял мысленно: «Я докажу!» — и, не морщась, глотал такую горькую пищу, какой, пожалуй, и не проглотишь без силы воли. Но Серёже в голову не приходило, что он закаляет сейчас волю. Он бился над одним: как оправдаться перед Герой… Да не только перед Герой — ведь все «синие» о нём знают…

И ему казалось, что лишь суровая воинская дисциплина не позволяет им немедля отблагодарить его за обед.

7

Кое-как подкрепившись, группа «синих» во главе с Герой Ивашовым вернулась на позиции. Пришёл сюда и Сахаров (картошку, которую он начистил, осталась варить Марина), и Машин, с которого Гера строго наказал глаз не спускать.

И вот снова все смотрели на пустынную дорогу, на голое пространство, полого спускающееся к ней. На этом пространстве появилась вдруг коза с привязанной к ноге длинной верёвкой: видно, козе удалось отвязаться от колышка или забора — у неё был теперь очень довольный вид. Она то подпрыгивала, то задумывалась, уставясь в землю, то восклицала «мэ-э!», а «синие», следя за ней, хохотали — они устали в молчании ждать «противника».

Те, кто ещё не обедал, мечтали втихомолку о горячей картошке. И самому Гере Ивашову казалось, что никогда он не увидит перед собой на этом месте никого, кроме козы, и не очутится здесь ни через минуту, ни через час цепь «жёлтых».

Гера думал: почему не наступает «противник»?

А затишье продолжалось. Оно было грозным, теперь стало унылым… Никому не верилось, что придёт час сражения.

«В чём дело?» — доискивался Гера. Он попытался представить себе мудрёный план «жёлтых», но, вспомнив вдруг, что командир у них Аркашик Голубов, решил, что, пожалуй, у «жёлтых» вовсе нет плана — ни хитрого, ни простого. Ведь Аркашик, даже когда в шашки играет, и то не заглядывает вперёд хотя бы на один ход!

«Но, если так, — рассуждал Гера дальше, — какие же действия скорее всего предпримут «жёлтые»? Наверняка они пойдут напролом и, нарвавшись здесь на нашу оборону, потерпят поражение! Да… это если план на самом деле составлял Голубов. А если Коркин?..»

Что же мог изобрести Коркин? И тут Гере пришла в голову мысль, от которой на миг у него стало совсем спокойно на душе: у «жёлтых» нет другого пути к детской технической станции, кроме преграждённого «синими». Позиция «синих» неприступна. А другого пути по суше «жёлтым» не найти, разве что по воздуху…

Всё это как будто было так, но Гера чувствовал тревогу, как на уроке алгебры, когда у него чересчур просто и быстро решалась задача, условие которой математик диктовал с загадочным выражением лица, предвещавшим ловушку. Гера вспомнил лицо Коркина и вдруг понял, что пока что находится в ловушке; решение его никуда не годится.

«Разве что по воздуху, — повторил про себя Гера. — А как? Самолёта у «жёлтых» нет. На воздушном шаре, что ли?» Он вспомнил почему-то, как прошлым летом пускал с ребятами коробчатого змея.

Змей потом хранился у него, так как он его мастерил. А незадолго до отъезда Геры в лагерь кто-то из ребят зашёл к нему, когда его не было дома, взял змея на денёк и больше не вернул. Тогда Гера почти не огорчился, а сейчас ему внезапно стало очень жаль этой потери. Кто мог утащить змея? Он начал перебирать в уме знакомых ребят — не этот, не этот…

Гера мотнул головой — какая ерунда! Знали бы бойцы, о чём он рассуждает, из-за чего пригорюнился… Значит, так: по суше «жёлтым» не прорваться, по воздуху не долететь, и выходит… Мысль как будто опять упиралась в стену, но Гера повернул голову и после долгих минут в первый раз посмотрел не вперёд, а направо. Далеко внизу блеснуло море, и Геру озарило, он вскочил на ноги: по морю! «Жёлтые» могут приблизиться к ДТС по морю! Десант!

Командир «синих» стоял во весь рост, забыв о маскировке.

— Заместителя ко мне! Живо!

И, когда с правого фланга подоспел заместитель, Ивашов сказал:

— Есть опасность, что «жёлтые» высадят морской десант вблизи ДТС. Хорошо, если ещё не прозевали. Я беру двух бойцов и мчим что есть духу на пляж, к лодочной пристани. Может, не поздно. Может, предотвратим. Прими командование.

— Вижу «противника»! — возвестил в это время самый дальнозоркий из наблюдателей.

— Соблюдать тишину! — приказал Ивашов, и слова эти «синие» шёпотом передали друг другу по цепи.

— Так как же… — начал заместитель, но Гера перебил:

— Вы здесь и без меня с ними справитесь. Давай двоих бойцов, без которых обойдёшься… Ну, кого?

— Сахарова и Машина, — ответил заместитель, не помедлив ни секунды.

— За мной! — бросил Гера Ивашов этим «синим».

— Постой… Ты почему… донесение разве получил? — прошептал Гере вдогонку заместитель.

Командир на бегу обернулся, постучал пальцем по лбу и прощально махнул рукой.

8

Они бежали к лодочной пристани напрямик, отвесными тропинками. Десятки покрывавших тропинки камешков, точно мячики, вприпрыжку сопровождали их, а иногда даже и обгоняли.

У входа в ДТС Гера, Серёжа и Сахаров притормозили. «Противника» не было и следа. Они перевели дыхание. Командир зашёл в комнату физического кружка и снял висевший на стене бинокль. После этого все трое мимо больших брезентовых палаток, похожих на летние цирки, спустились к лодочной пристани.

Только здесь могли высадить десант «жёлтые». Причалить к берегу в другом месте было просто опасно: мешали большие подводные камни. И это Гера учитывал. Но вместе с тем он понимал, что ялик с бойцами может и не причалить к берегу. Неожиданно появившись из-за мыса, ялик остановится в двадцати метрах от берега, а «жёлтые», если море спокойно, мгновенно достигнут берега вплавь. Как быть тогда? На это Гера отвечал себе так: «Противник не должен появиться неожиданно. Ведь у меня есть бинокль. На тот случай, если десант попытается подойти к пристани, надо достать шесты, чтобы отталкивать. Жаль, здесь нет пулемёта! Будь он тут, ни один «жёлтый» не ступил бы на твёрдую землю…»

— Надо бы достать шесты! — сказал Гера, не отрывая от глаз бинокля. На море не было видно ни одной лодки.

— А где? — осведомился Сахаров.

Гера опустил бинокль. Он увидел, что Сахаров снял с себя майку и, лёжа на тёплых камнях, загорает. Второй боец, Серёжа Машин, записывал что-то в блокнот.

— Вы порт охраняете или, может, отдыхаете? — спросил Гера.

Сахаров встал и, виновато улыбаясь, натянул на себя майку. Серёжа Машин взволнованно сказал:

— Бывает, что люди будущего не могут ничего узнать про ход какой-нибудь баталии… А это случается оттого, что воины… то есть, в общем, участники… ленятся написать эту… ну, историю сражения.

— Ладно, — разрешил Гера, — пока что пиши, если так.

Всё-таки Машин, который чувствовал себя участником больших событий, был ему больше по душе, чем Сахаров, заботившийся и сегодня, как в обычный день, о том, чтоб получше загореть. Гере не нравилось только, что Серёжа временами пристально на него глядит и после этого быстро что-то записывает в блокнот.

— Не глазей! — не выдержал он.

Серёжа промолчал. Он поглощён был своей исторической хроникой. Именно из неё и узнали потом все в лагере о событиях в районе порта.

Вот что писал Серёжа Машин:

«2 часа 30 минут по солнечным часам.

Событий не происходит. Гера глядит в бинокль. Сахаров просто так глядит по сторонам, потому что загорать Гера ему запретил. На лице Геры спокойствие. Сахаров, может быть, немного бледнее, чем обычно, хотя, между прочим, может быть, и не бледнее.

2 часа 40 минут по солнечным часам.

Гера приказал Сахарову достать пару шестов. Сахаров сказал, что не знает, где их найти. Если бы он знал, что шесты нужны, дня три назад, тогда другое дело, их можно было бы сделать в ДТС. Когда он это сказал, у Геры на лбу вздулась жила. Потом он махнул на Сахарова рукой. За шестами пошёл я. Я не представлял себе, где добуду шесты, да ещё немедленно, но быстро шагал вдоль пристани и вспоминал случаи, когда люди достигали невозможного. Тут я увидел тент на нашем пляже. Парусина была натянута на четыре шеста, вкопанные в землю. Я подёргал один из шестов, но он не сдвинулся с места. Одному было не справиться. Я напряг всю свою сообразительность. И это помогло. Из прохудившихся байдарок, лежавших возле деревянных топчанов, я догадался вынуть лёгкие длинные вёсла, взвалил на плечи, как коромысла, и помчался к Гере, как ветер. Гера сказал, что эти вёсла сойдут вместо шестов.