Николай Егоров - Каменный Пояс, 1980

• Название: Каменный Пояс, 1980
• Автор: Николай Егоров
• Издательство: Южно-Уральское книжное издательство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1980

Литературно-художественный и общественно-политический сборник подготовили Курганская, Оренбургская и Челябинская писательские организации. В него включены повести, рассказы, очерки, статьи, раскрывающие тему современности.

Значительную часть сборника составляют произведения молодых литераторов из городов и сел Южного Урала.

---

На нескольких вечерних читках изучены от начала до конца Устав и Программа РЛКСМ.

Секретарь ячейки Муса Залилов принимал участие в заседаниях сельсовета и, познакомившись с правовыми, экономическими, хозяйственными вопросами, знакомил с ними всю организацию…».

Каждый, кто знакомится с документами мустафинской ячейки, не может не обратить внимания на то, что у истоков местной комсомольской организации стояла чуть ли не вся семья Залиловых — Муса, старший брат Ибрагим, его жена Зубайда, сестра Зайнаб. Целая комсомольская династия, в которую позднее войдет и Хадича. Но главную роль в создании ячейки, в ее становлении сыграл Муса. Он думал о своих товарищах, о земляках и тогда, когда завершал учебу на рабфаке и перед ним открывались самые широкие перспективы. Друзья собирались продолжать образование в вузах, намечали радужные планы, а Муса сказал:

— В институт я всегда успею. Поеду в родные края, поработаю.

«Это возвращение надолго», — писал он в письме подруге Галии Мухаммадиевой. В том же письме Муса послал ей в дар свой сборник стихов «Варабыз» («Мы идем»). Книжку издал областной комитет МОПРа. Сборник был тоненьким, в нем уместилось не много стихотворений, но Муса очень дорожил им — ведь это была его первая книжка.

Он теперь активно сотрудничал в газетах и в кармане у него всегда было удостоверение, в котором говорилось, что

«предъявитель сего тов. Джалилов Муса действительно является юношеским корреспондентом газет «Клич юного коммунара», «Кызыл яшляр», «За Ильичем», «Яш ленинче» и журнала «Октябрь яшляре» и что «все советские, партийные, профессиональные и комсомольские организации призываются оказывать товарищу Джалилову полное содействие при исполнении им обязанностей юнкора».

Муса вернулся в родные оренбургские степи.

Но совсем недолго прожил юный поэт в Мустафино среди родных и друзей детства. Спустя несколько дней после приезда из Каширинска прискакал в Мустафино нарочный. Он разыскал Мусу и передал, что Залилова просят срочно явиться в губком комсомола, в Оренбург.

И снова отправился Муса по знакомой с детства дороге.

Губком помещался в старинном доме на Советской улице, рядом с Ленинским сквером.

— Понимаешь, Залилов, нам позарез нужен инструктор по работе среди нацменьшинств в Орский уездный комитет, — без длинных предисловий сказал секретарь. — Ты подходишь для этого по всем статьям. Комсомолец со стажем. Владеешь татарским языком, да и русским, как вижу, неплохо. Парень активный. И рабфак закончил!

Муса ответил не сразу. Но, поразмыслив, сказал:

— Поеду.

В биографии Джалиля открывалась новая страница. Впереди были годы комсомольской работы — напряженной, трудной, опасной. Потом, уезжая навсегда из родных мест, он скажет:

Комсомол меня сделал поэтом,
И я
Каждой песней отчитываюсь перед страной.
Эти песни, как лозунг,
Военный пароль,
Как путевка, которая вечно со мной!

Илья Елин МАЯКОВСКОМУ (1930—1980) Стихотворение

      Эх, Владим Владимыч!
Вам теперь да с нами
Повариться в гуще бы людской,
Маяком бы,
В толчее и в гаме,
Полыхнуть
Над шалою землей!

      Вам,
С пером,
В клубах словесной пыли,
Душу о стихи изранив в кровь,
Как тогда,
Махнуть бы на стропила
Словно арки вздыбившихся строф!

      Вам,
В раю
Иль в недрах преисподней,
Даже там
Тревоги не унять:
«Что-то мне
Зачеловечилось сегодня,
В мир земной
Мне хочется опять.

      Эти кущи
Стали мне темницей,
Эти тени —
Стражники мои.
Мне никак, товарищи,
Не спится,
Не бессмертится
В моем небытии!

      Видно, много есть еще
Страданий,
Всякой скверны, злобы и греха,
Чтобы их
Угробить без стараний
Моего
Нещадного стиха!

      И, шагая
С бучею московской,
Вы,
Заметив бронзу над толпой,
Гаркнули б:
«Эй, слазь-ка, Маяковский!
Ты пока — не правда ли? —
Живой!

      Что-то, братец,
Льстят тебе, как бонзам,
Что-то густо
Курят фимиам, —
Ишь, растумбили
По мраморам да бронзам,
Как печать пришлепнув к площадям!»

      Что мне ладан,
Почести и свиты!
Как все это мелко и старо, —
Радость для игрушечных
Пиитов,
Приравнявших к запонкам
Перо!»

      И потом,
Средь сутолоки, гама,
Втискиваясь в благолепный дым,
Вы пошли бы, твердо и упрямо,
Заглянуть к безвестным, молодым,

      К тем,
Кому не дарит
Идол славы
Ни чинов, ни званий, ни наград,
К верным подданным
Своей большой державы,
В гордый город —
Славный Стихоград.

      Дерзкие и тощие, как жерди,
К вам придет он
В ваш беззвездный час:
«Здорово работаете, черти!
Мой огонь, как видно,
Не погас!

      Дай вам боги
Мудрости и света,
Твердости,
Отваги,
Крутизны!
Есть еще,
Живут
         мои
                поэты
Средь стихоразведчиков страны!..»

      Видел вас и я,
В туманном зыбком свете,
В гулкий час земного сентября, —
Вы, смеясь,
Шагали по планете,
Как живой с живыми говоря.

      Что с того,
Что вас
Вгоняют в камень, —
Вы опять
Живее, чем живой:
Вы идете
Строфами-шагами
Вашей
Наболевшею землей.

Леонид Большаков СЕНАТОР ОТ ШТАТА СОРОЧИНСК Повесть-хроника

в эпизодах, письмах, документах, воспоминаниях и других непридуманных свидетельствах об Александре Фадееве

Вместо вступления, или откуда пришло название этой повести

Год пятидесятый. Суровый, морозный март.

Писатель, известный миллионам, уже немало дней находился в Оренбуржье.

Тут его избрали депутатом в 1946-м. Тут его имя вторично назвали в 1950-м.

На самолете и в поезде, на машине и в санях покрывал он десятки, сотни верст по своему степному депутатскому округу. Беседы, встречи проходили то в клубе, то в избенке на краю деревни.

В одной такой избенке и отыскал его посыльный из ближайшего сельсовета. К дальней ферме линия не подходила, а Москва названивала-требовала: «Фадеева!»

Телефонный разговор был коротким.

— Вызывают в Москву, — сказал Фадеев, повесив трубку на рычаг старенького сельсоветского аппарата. — В Стокгольм надо выезжать. На заседание Постоянного Комитета Всемирного конгресса сторонников мира…

— Народу-то много будет? На конгрессе энтом? — полюбопытствовал старик, который в последние часы не отходил от гостя.

— Со всего света, отец…

— Рабочие? Мужики?

— И ученые. И писатели. И сенаторы…

— Сенаторы — это кто? — не унимался дотошный старик.

— Депутаты по-нашему…

— Так ты, выходит, сенатор?

Фадеев рассмеялся.

— Вот именно, батя. Сенатор от штата Сорочинск!

В ответ на шутку присутствующие засмеялись. Только дед был совершенно серьезен.

— А чего ж, штат у нас знаменитый — хлебный!

Глава первая, вводящая в события первых дней сорок шестого 1 Газеты сообщали:

Клуб совхоза имени Электрозавода — в лозунгах, плакатах, портретах. На сцене — шесть знамен, завоеванных коллективом в соревновании за высокие показатели в животноводстве и полеводстве.

В четыре часа председатель рабочкома Вера Ивановна Тучкова открывает собрание.

…На трибуну поднимается старейший учитель Александр Петрович Гаранин. Он говорит, что трудящимся нашей Родины широко известен талантливый писатель Александр Александрович Фадеев. Его произведения «Разгром», «Последний из удэге», «Молодая гвардия» пользуются большой популярностью в народе. При всеобщем одобрении Гаранин предлагает выдвинуть автора замечательных книг кандидатом в депутаты Совета Союза по Сорочинскому избирательному округу.

Так и решили: своим представителем в Верховный Совет послать Александра Фадеева.