Федор Кандыба - Горячая земля

• Название: Горячая земля
• Автор: Федор Кандыба
• Издательство: Молодая Гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1950

Научно-фантастический роман.

"Молодая Гвардия", 1950 г.

---

Отвечая Анохину и другим инженерам, Щупак разгорячился и пообещал сконструировать в течение месяца форсунку, пригодную и для взрывных работ и для охлаждения. За этот же срок Щупак обещал научиться с ней работать и применить ее в забое.

Щупак закончил свою речь под гром аплодисментов, но на душе у него было смутно. Он сидел сам не свой и думал о данном обещании. Теперь он ясно видел, что это были неосторожные слова. Щупак пожалел о них, как только они сорвались с губ, но было уже поздно.

Он понял, что обосновать свое предложение, сделать сложную форсунку, рассчитанную на высокое давление, и научиться с ней работать за такой короткий срок ему будет не под силу.

Но отступать теперь поздно. Обещание дано, следовало его выполнять.

В первые дни после совещания Щупак до того терзался сомнениями, что ходил сам не свой. Он похудел, побледнел и даже избегал встреч с Любой.

Едва он садился за стол, брал бумагу и карандаш, как тут же обнаруживал, что карандаш не хочет ему подчиняться, бумага выскальзывает из рук и ни один чертеж не получается. Мысли его путаются, а слова упорно отказываются связываться в предложения.

Так продолжалось до тех пор, пока Медведев не появился в общежитии у Щупака.

— Что же ты прячешься? Я четыре раза просил передать, чтобы ты зашел ко мне. Где твоя форсунка? — спросил парторг.

Смущенный Щупак растерянно похлопал себя по лбу:

— Вот здесь… Только здесь, и больше нигде. Боюсь — не выйдет это у меня, Павел Васильевич… Не под силу мне сделать такую вещь в натуре…

— Не верю, что не выйдет! Не верю, что боишься! — оборвал его Медведев. — За Щупака другие боятся, это бывает частенько, а он сам никогда не боится. Он, по-моему, даже не умеет бояться.

— Ну не выходит, Павел Васильевич! Ну что я сделаю, если не выходит? — чуть не плача, воскликнул Щупак.

— А кто тебе помогает? — спросил Медведев.

— Помогать мне не в чем. У меня не то что чертежа, даже рисунка нет. Пустое волнение мысли… — мрачно сказал Щупак.

— С кем ты дружишь или кого из инженеров хорошо знаешь?

— Инженеры надо мной смеяться станут, как Анохин.

— Постой! Ключников, кажется, говорил, что ты был в одном партизанском отряде с Петровой, — продолжал Медведев, не слушая Щупака. — Не так ли?

— Так, — подтвердил Щупак.

— Вот тебе записка к ней. Иди и начинай работать. За все, что из этого выйдет, отвечаю я. Мы сможем совладать с нашей шахтой, только если соединим усилия каждого из нас. Ты понимаешь: каждого! Значит, и твои тоже.

Как Щупак ни отнекивался, ему пришлось в тот же день пойти к Вере Петровой.

Вера Петрова быстро поняла идею Щупака, и они засели за работу.

Они засиживались до поздней ночи над чертежами и справочниками. Самым трудным оказалось найти способ легко и точно регулировать давление жидкого воздуха, а вместе с ним силу и форму струи, вырывающейся из форсунки.

Несколько дней их преследовали неудачи. Но Щупак доказал, что под его рыжей шевелюрой работает мозг изобретателя. Он нашел решение и привел Веру в восторг его простотой и остроумием.

Через десять дней Щупак торжественно сдал в цех опытных конструкций все чертежи и расчеты своей форсунки. Еще через два дня началось изготовление опытного образца. Образец делался под наблюдением и при непосредственном участии автора.

Глава пятая На командном пункте

Командный пункт основного забоя помещался в девятом защитном зале, на глубине четырех с половиной километров под землей. Это был тот самый зал, начало проходки которого Дружинин, Медведев и Ключников осматривали полторы недели назад. Теперь он был совсем готов, а проходка ушла далеко вниз.

За столом сменного инженера сидел Анохин. Он дремал, утомленный ночной напряженной работой. Его красивое, несколько кукольное лицо выглядело помятым и обрюзгшим, веки были полузакрыты.

Работа в забое шла ровно, особо важных дел не было. Анохин мог позволить себе минуту отдыха.

Сзади Анохина в глубине помещения командного пункта тихо переговаривались техники и монтеры ремонтных и аварийных бригад, дежурные осветители и телефонистки.

Направо от стола сменного инженера мерцал розоватым светом экран телевизора. Там можно было рассмотреть горевший огнями забой и маленькие человеческие фигурки, уверенно двигавшиеся среди камня, пара и машин.

Рядом с экраном блестел черным лаком ручек и кнопок пульт управления и белела мраморная доска с приборами и разноцветными огнями сигнальных лампочек.

Вздрагивавшие стрелки приборов указывали температуру в забое, давление, содержание вредных газов, силу тяги вентиляторов, скорость циркуляции аммиака в трубах охлаждения.

За показанием приборов следила помощница Анохина, дежурный диспетчер Маруся Кускова. Она неторопливо прохаживалась около пульта управления.

Эта подвижная, всегда подтянутая девушка выполняла свои обязанности с каким-то особым рвением и удовольствием. Чтобы узнать, как обстоят в забое дела, достаточно было посмотреть на Марусю.

Ключников недаром говорил, что лучший из известных ему измерительных приборов — это лицо Маруси Кусковой. Если работа ее смены шла хорошо, Маруся сияла и хорошела на глазах у всех. Если плохо — Маруся мрачнела, хмурилась и выглядела, как человек, обиженный в своих лучших чувствах.

Сейчас Маруся была полна бодрости. Она улыбалась и что-то весело мурлыкала себе под нос. Анохин мог дремать спокойно.

Ровный шум электрических моторов и мирное пыхтение воздуходувок в машинном отделении действовали на Анохина усыпляюще. Равномерный грохот забоя доносился сюда, как шум бушующего вдалеке моря.

Время от времени Анохин посматривал на выход в основной ствол шахты, видневшийся за открытыми массивными створками дверей защитного зала.

В ярко освещенной голубой дымке ствола проносились вниз и вверх лифты.

Анохин сердито думал о Вере Петровой, которая должна была его сменить. Она предупредила по телефону, что задержится в центральной лаборатории.

Наверное, опять потащила туда эти руды, которые мерещатся ей на каждом шагу. Удивительно вздорный и суетливый характер у этой девушки из Донбасса! За что бы ни взялась, всюду непременно хочет порох изобрести…

Мысли о Вере привели Анохина в такое раздражение, что его дремота прошла. Он поднялся с места, незаметно потянулся и строго посмотрел на Марусю. Та ответила ему безмятежной и веселой улыбкой.

Анохин убедился, что беспокоиться ему не о чем, и пошел в буфет перехватить чего-нибудь перед завтраком, ожидавшим его наверху.

До буфета было недалеко. Просторное, похожее на большой заводской цех помещение защитного зала разделялось на две половины. Правая половина была производственная, за командным пунктом начиналось машинное отделение, дальше шла монтажная мастерская и различные склады. Левая половина — бытовая. Здесь помещался врачебный пункт, душ, отличный буфет с выбором прохладительных напитков, которому мог бы позавидовать столичный ресторан, помещения для отдыха с мягкой мебелью и койками для желающих полежать.

Работа в шахте утомляла людей. Крайне важно было, чтобы шахтеры могли отдохнуть как можно лучше. За обслуживанием рабочих в защитных залах лично следил парторг Медведев и строго взыскивал с виновных за малейшее упущение.

Вера действительно задержалась в центральной лаборатории строительства, где заканчивался анализ принесенных ею вчера образцов породы.

На второй трети пятого километра шахты опять начали встречаться пещеры.

К удивлению Веры, главный инженер строительства Ключников никакого интереса к ним не обнаружил и воспользовался пещерами только для того, чтобы ускорить проходку.

Не дальше как вчера подрывники наткнулись на длинную узкую пещеру. Она тянулась на глубину пятидесяти метров.

Ключников не дал никому возможности осмотреть породы, из которых состояли стены пещеры. А породы были крайне интересные; Вера считала, что они чуть не наполовину состояли из руд редких металлов.

Через несколько часов место, где была пещера, уже забетонировали толстым слоем жароупорного бетона, и проходка вгрызлась дальше в глубь земли. А раздробленную породу вынесли наверх ковшами подъемника и, очевидно, высыпали в море.

Вере стоило больших трудов добыть несколько образцов камня из пещеры.

Эти образцы она и отнесла в лабораторию.

Анохин примерно так и представлял причину задержки своей сменщицы и негодовал на Веру, заставившую его сидеть лишнее время в шахте.

Наконец Вера Петрова приехала в очередном лифте и вошла в защитный зал. Анохин с облегчением вздохнул.

Вера была в черном блестящем самоохлаждающемся костюме. Он облегал ее плотную фигуру, как нарядное шелковое платье. Вера раскраснелась от спешки и была так взволнована, что у Анохина упреки замерли на губах.