Федор Кандыба - Горячая земля

• Название: Горячая земля
• Автор: Федор Кандыба
• Издательство: Молодая Гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1950

Научно-фантастический роман.

"Молодая Гвардия", 1950 г.

---

Значительно сложнее аппараты для автоматического отбора драгоценных камней. Некоторые из них работали с помощью фотоэлемента, улавливающего отражение света от драгоценных камней. Другие напоминали центрифуги и отбирали камни на основании их удельного веса, третьи пользовались их электрическими свойствами.

Автоматы осматривали, ощупывали, взвешивали буквально каждый камешек из тех огромных гор породы, которые непрерывно выбирались из шахты и затем, проделав воздушный путь над островом, высыпались в море.

Дружинин спешил побывать на сто первом объекте потому, что был озабочен словами капитана о море, светящемся синим светом.

Обычно радиоактивные руды светились зеленоватым светом. Откуда же взялся синий свет? Непонятно также, почему это свечение было таким сильным, что виднелось из-под воды: неужели автоматы были неправильно настроены и выбросили радиоактивную руду?

Темген не разделял волнений Дружинина. На сортировочной станции ему бывать не приходилось, и что там происходило, он не знал.

Он привозил Дружинина к всегда запертым массивным воротам, закрывавшим вход в ущелье, затем подолгу дожидался, пока Дружинин закончит свои дела и тяжелые ворота снова выпустят его наружу.

Так было и на этот раз. Дружинин пробыл в ущелье не слишком долго. Вышел он оттуда озабоченный.

— В монтажный? — спросил Темген.

— Да, — кивнул головой занятый своими думами Дружинин.

Громадное здание главного монтажного цеха состояло почти сплошь из стекла.

Кожаная куртка Дружинина мелькала среди зубчатых колес, массивных стальных валов и приземистых вытянутых кожухов неведомых машин, которые напоминали Темгену увеличенных в десятки раз моржей.

Дружинина знали и любили рабочие, техники и инженеры. На Острове Черного Камня не было человека, с которым ему не пришлось бы поговорить хоть раз.

Темген смотрел через стеклянную стенку монтажного цеха на инженеров, которые почтительно слушали Дружинина, и снова возвращался к своим мыслям о могуществе человека.

Темген старался представить себе, сколько же надо знать и уметь, чтобы распоряжаться всем, что делается на острове. Это ему никак не удавалось: у него не хватало воображения…

Через полчаса Дружинин был уже в шахте. Темген дожидался его у входа в лифтовую станцию.

Иногда, правда редко, Дружинин брал Темгена с собой в шахту посмотреть на работы в забое. Когда Темген в последний раз был в шахте, ему пришлось повидать Щупака, который работал в защитной сетке.

До сих пор он втайне считал Щупака хвастуном и не всегда верил ему. Теперь он простил Рыжему Чорту все его шумные шутки и преисполнился к нему уважением…

Но сегодня Дружинин почему-то отказался взять Темгена вниз. Дымящееся жерло шахты проглотило лифт, в котором опустился Дружинин. Темген вытащил книжку и углубился в чтение.

Шли часы, поднималась смена за сменой, а Дружинина не было. Темгену передали его распоряжение съездить пообедать и вернуться через два часа.

Когда он вернулся, было уже совсем темно. Тянулись из шахты и пересыпались на транспортер бесконечные ковши с породой, поднимались и уезжали на автобусах отработавшие свою смену шахтеры, гасли огни и грохотали под землей взрывы, а Темген все ждал.

Дружинин поднялся из шахты поздней ночью. Он оыл бледен и выглядел крайне утомленным. Над запавшими глазами сурово хмурились брови. Видимо, в шахте было неладно либо Дружинину нездоровилось.

Темген, не спрашивая, куда ехать, направил машину к дому: пусть начальник лучше обругает его за самоуправство, нежели надумает ехать еще куда-нибудь.

Темген выбрал более пустынную верхнюю дорогу: там было меньше шансов встретить кого-нибудь, кто мог задержать Дружинина. Машина поднялась высоко в горы и помчалась среди скал и ущелий.

Дружинин сидел, задумавшись, и, казалось, не замечал, куда едет.

Темная ночь плотно окутывала остров. Луны не было, звезды тоже скрылись за низкими, тяжелыми тучами. Горы сливались с темным небом, лишь слегка белели пятна снега на вершинах.

На повороте дороги Дружинин велел Темгену остановиться и вышел из машины. Темген последовал за ним. Дружинин подошел к краю дороги, оперся на камень и замер в неподвижности, глядя вниз.

Оглушительный грохот стройки слышался здесь совсем слабо. Он смешивался с далеким гулом прибоя: на море бушевал шторм.

— Смотри, Темген! — показал вниз Дружинин.

Дно и нижние склоны гигантской чаши, образуемой горами, мерцали и искрились роями огней.

Огни группировались вокруг поднимавшегося из шахты высокого столба светящегося голубого пара. Столб уходил ввысь и терялся на уровне горных вершин. Он казался осью, вокруг которой вертелось грандиозное колесо стройки.

— Смотри, Темген, — < повторил Дружинин каким-то необычным тоном, — два года назад здесь обитали только звери да птицы. За два года человек сделал вот это, — Дружинин протянул руку по направлению к глухо шумевшей внизу стройке. — Сделали это мы. Через год здесь больше не будет ни снега, ни зимы, ни полярной ночи… Ты знаешь, что такое финики, Темген?

— Какие-то фрукты. Я читал о них в книгах, — не понимая, к чему клонит Дружинин, отозвался Темген.

— Да, тропические фрукты. В общем ничего особенного, я, например, их не люблю. Но они растут на пальмах в самых теплых местах земного шара, в Аравии, в Египте… Так вот, если они тебе понравятся, ты будешь срывать их с пальм и есть. Они вырастут здесь. Ты будешь купаться в бухте круглый год. Там будет так тепло, что в воде вырастут кораллы. А на берегу мы посадим апельсиновые и лимонные рощи. А ты сам будешь ходить на работу в белых брюках и легкой рубашке. Тебе будет очень приятно жить здесь, Темген…

В голосе Дружинина слышались волнение и боль.

«Нет, что-то неблагополучно! — подумал Темген. — Иначе бы Дружинин ни за что не заговорил о приятной жизни среди ночи на глухой горной дороге».

— …Работа твоя будет умная и веселая, — продолжал Дружинин. — За что ни возьмешься, все пойдет вдесятеро скорей. Котел, — показал он на столб освещенного пара над шахтой, — поможет тебе со всем управиться. Ты будешь учиться и станешь таким умным, что и представить трудно. И сильным, очень сильным, Темген!

— Почему все я? — спросил Темген, удивленный непривычным тоном Дружинина. — Я и так учусь, кое-что уже умею, и работа моя хорошая. Дядька Рагтай и не поверил бы, что я стал таким человеком. И я не мерз, сколько Рагтай, не трудился тяжело, как он, и так не мучился. Вот ему такая жизнь куда нужнее: он устал охотиться на морозе, у него болят ноги. И тем, кто строит шахту, тоже нужнее. Я знаю, каково им приходится…

— Конечно, и тем, кто строит, и тем, кто делает для нас все, что привозят пароходы и самолеты. И морякам, и летчикам, и Рагтаю, — отозвался Дружинин, продолжая смотреть вниз. — Подземный котел даст такую жизнь каждому, кто бы он ни был… Даст, обязательно даст… — Дружинин сделал паузу, — если мы устоим.

Он сказал это с таким напряжением, что сердце Темгена дрогнуло и тревожно забилось. Мысль о том, что такие сильные люди, как Дружинин, могут не устоять, еще ни разу не приходила в голову Темгену. Он и сейчас поспешно отбросил ее: «Нет, нет, это ему показалось, не может такого быть…»

— Вы шутите, товарищ Дружинин, — сказал Темген Уверенно. — Кто же тогда устоит, если не мы? Говорят, самое трудное уже позади, осталось меньше, чем сделано…

Да, мы должны устоять. Но самое трудное только начинается. Такую шахту-котел сделать очень, очень трудно, Темген! Это гораздо труднее, чем мы все думали… Поехали домой, уже скоро утро, — сказал Дружинин, отрывая взор от мерцающих огней.

Глава девятая Трудный день

— Нет, я так больше не могу! Прошу меня уволить или перевести в другое место. На постройку дорог, на рытье нового русла для реки, в лабораторию, куда угодно, лишь бы подальше от Ключникова! — с гневом и обидой заявила Вера Петрова, входя в кабинет Дружинина. Она раскраснелась и была полна возмущения.

— Стоит ли так волноваться, Вера? — попытался успокоить ее Дружинин. — Сядьте и расскажите все по порядку. Право же, я пойму вас не хуже, если вы будете говорить тихо.

— Я не могу говорить тихо. О таких вещах надо кричать, мириться с ними невозможно, — заявила Вера.

Прядь вьющихся каштановых волос выбилась из прически и лезла Вере в глаза и рот. Это придавало Вере слегка комический вид. Она смахивала ее рукой, но упрямая прядь возвращалась обратно.

Дружинин едва сдержал улыбку.

— Но что, собственно, произошло? Чем вам не угодил этот негодный Ключников?

— Мало сказать негодный, — охотно подхватила Вера. — Вы только подумайте, Алексей Алексеевич: проходим шахту, натыкаемся на рудные жилы. Хромовые, никелевые, ванадиевые, танталовые, чорт еще знает какие, никому не известные. Находим драгоценные камни: алмазы, бериллы, рубины, сапфиры. Каждый алмаз — это сотни и тысячи метров проходки на буровых работах, вы это знаете лучше, чем я. Иная пещера — целый алмазный фонд… Все страшно нужное и интересное — понятно, ведь мы на глубине, где еще никогда не были люди… А он даже посмотреть ни на что не дает, гонит дальше и дальше, как одержимый! Спешит, кричит, не подпускает никого близко, обрушивает пещеры, норовит одним махом проскочить мимо. По-моему, его одолевает какой-то непонятный страх. Я подозреваю, что он трус, но не понимаю, отчего он боится сокровищ…