Михаил Кузмин - Дневник 1905-1907

• Название: Дневник 1905-1907
• Автор: Михаил Кузмин
• Издательство: Ивана Лимбаха
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2000
• ISBN: 5-89059-025-1

Дневник Михаила Алексеевича Кузмина принадлежит к числу тех явлений в истории русской культуры, о которых долгое время складывались легенды и о которых даже сейчас мы знаем далеко не всё. Многие современники автора слышали чтение разных фрагментов и восхищались услышанным (но бывало, что и негодовали). После того как дневник был куплен Гослитмузеем, на долгие годы он оказался практически выведен из обращения, хотя формально никогда не находился в архивном «спецхране», и немногие допущенные к чтению исследователи почти никогда не могли представить себе текст во всей его целостности.

Первая полная публикация сохранившегося в РГАЛИ текста позволяет не только проникнуть в смысловую структуру произведений писателя, выявить круг его художественных и частных интересов, но и в известной степени дополняет наши представления об облике эпохи.

---

838

6. См. в коммент. К. Н. Суворовой: «Речь идет о статье Г. Чулкова „Молодая поэзия" (Товарищ. 1907. № 337. 5 августа). Указывая на раскол среди символистов и противопоставляя петербургских символистов москвичам, Чулков утверждал: „Если бы не выступление молодых поэтов и не новые эстетические принципы, провозглашенные кружком «Ор», декадентству как таковому пришлось бы повторять себя". Высоко оценивая стихи К. Бальмонта, А. Блока, С. Городецкого, Ф. Сологуба, Чулков отмечал: „в современной литературе возникло течение явно порнографическое, претендующее иногда на связь с новым искусством. Само собой разумеется, что такое течение никогда не получит санкции поэзии"…» (Суворова. С. 171). Прочитав эту статью, Кузмин откликнулся весьма обиженным письмом к Г. И. Чулкову, требуя возвращения окончания «Картонного домика»: «…покорнейше прошу, если действительно Вы нашли конец моей рукописи, прислать мне ее с возможной скоростью. Полагаю, что Вам нет никакой необходимости удерживать этот образчик „явно порнографической литературы, не имеющий получить санкции искусства". Упоминая о высылке этих глав в третий раз, считаю вопрос исчерпанным и, не получив их и теперь, предоставляю себе право думать, как надлежит, о Ваших действиях» (РГБ. Ф. 374. Карт. 4. Ед. хр. 6. Л. 17).

839

7. Имеется в виду популярный в России роман Т. М. Рида (Майн-Рида) «Всадник без головы» (1866).

840

8. См. в письме Н. Сапунова от 30 июля 1907 г.: «Будучи в Москве, я познакомился с одним красивым юношей… Он, между прочим, пишет в „Весах" о балете. Дело в том, что он великолепный танцор и обладает дивной фигурой и к тому же „грамотный". Это прекрасный Амур для Ваших „Курантов любви". И вообще его можно эксплуатировать для многого» (Letters of N. N. Sapunov to М. A. Kuzmin / Publ. of John E. Malmstad // Studies in the Life and Works of Mixail Kuzmin. Wien, 1989. S. 155). См. также примеч. 9, сентябрь 1907 г.

841

9. См. недатированное письмо М. Ф. Ликиардопуло Кузмину: «Ваше письмо меня бесконечно обрадовало, но должен признаться: я именно и ожидал от Вас такой ответ. Мы никогда не сомневались в том, что Вы наш, но за последнее время нам пришлось не раз ошибиться, вдруг открывая, что люди, которых мы привыкли считать своими, — становились нашими противниками. И я лично более всех отстаивающий Вашу верность „Весам" вызвался получить от Вас определенное окончательное заявление. Вы просите дать Вам каких-либо инструкций? Пока — мы с петербуржцами еще не порвали окончательно и не приходится предпринимать никаких шагов. Вот только „Руно". Мы недавно сделали попытку снова стать с ним в дружеских отношениях — предложили им составить редакционную комиссию, куда вошли бы из москвичей Брюсов и Белый, но вместо этого пришлось выслушать кучу дерзостей, и к тому же вышла новая грязная история — на этот раз с Белым. Подробности Вы найдете в прилагаемой вырезке из „Столичного Утра". После этой нахальной выходки „Руна" оставаться в нем нет возможности. Сегодня мы получили согласие на коллективный выход от Д. Мережковского и З. Гиппиус, т<ак> ч<то> составляется большая группа: 2 Мережковских, Брюсов, Балтрушайтис, Сологуб, я и, надеюсь, Вы. Если Вы сейчас рассчитались с Рябушинским и согласны присоединиться к нашей демонстрации, то, пожалуйста, пошлите или прямо в „Руно" (или нам, а мы передадим со всеми остальными, одновременно) заявление о Вашем выходе, и уполномочьте нас присоединить Вашу подпись к различным заметкам и письмам, которые мы пошлем в разные газеты» (Богомолов. С. 197–198).

842

10. В письме от 8 августа Чулков писал: «Конец Вашей рукописи — как я уже писал Вам — нашелся. Я боялся посылать Вам рукопись по почте: одна из бандеролей, мною Вам посланная, пропала. Сегодня посылаю Вам ее заказной бандеролью» (РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 432. Л. 5).

843

11. Отзыв Брюсова о поэзии С. М. Городецкого в письме к Кузмину см. выше, примеч. 5.

844

12. Откликаясь на рецензию Брюсова об «Эме Лебефе» и «Трех пьесах», а также на его послесловие к статье Гиппиус «Братская могила», Кузмин писал: «…я Вам безмерно благодарен за Ваш отзыв о моих книгах. Конечно, Вы сознаете сами, что некоторых слов Вашей заметки мне невозможно было читать без гордого и счастливого волненья, имея в виду, что эти строки писаны Вами. Благодарю Вас же как душу „Весов" за послесловие редакции к статье З. Гиппиус, так беспощадно меня поцарапавшей. Хорошо, что она „ничего не имеет против моего существования" („я ничего не имею против существования мужеложного романа и его автора"), но напрасно она перевирает стихи Пушкина (мои-то — Бог с ними), которые, помнится, идут так: „Я любовников стыдливых", а <не> „Мы юношей влюбленных"» (РГБ. Ф. 386. Карт. 91. Ед. хр. 12. Л. 18 и об.). В свою очередь, Гиппиус писала Брюсову по поводу его «Послесловия»: «Кузьмина <так!> я совсем не осуждаю как „данное", но „тенденцию" его глубоко отрицаю. А тенденция его — пережиток. Это — Нувель с литературными способностями, с нувелиным je m’en f… измом (хулиганством) и без нувелиного, хотя и внешнего, лоска, навычности» (Письмо от июля 1907 // РГБ. Ф. 386. Карт. 82. Ед. хр. 39. Л. 31 об.).

845

13. Речь идет о заключительной фразе из процитированного в примеч. 9 письма Ликиардопуло: «На днях напишу об одном плане — для будущего — котор<ый> имеет предложить Вам „Скорпион"» (Богомолов. С. 198). См. разъяснение в записи от 19 августа 1907 г. Отметим, что план этот стал достоянием газетной хроники: «Осенью выйдет в издательстве „Скорпион" второе издание „Крыльев" М. Кузмина; в книгу, кроме того, войдут „Картонный Домик" (с концом) и „Красавец Серж"» (Свободные мысли. № 15. 27 августа (9 сентября)).

846

14. Письмо Зиновьевой-Аннибал (Богомолов. С. 301–302) было переслано вместе с письмом Нувеля от 11 августа 1907 г. (Там же. С. 282–283). Откликаясь на эти два письма, Кузмин сообщал Нувелю: «Очень жаль, что Ивановы медлят в своем уединении, хотелось бы их обнять и посмотреть на образовавшийся „экстракт" от Диотимы от ежедневных 20-минутных ее плаваний. К стыду, я музыки к „Ослу" не писал еще и вряд ли летом буду. <…> Ваше письмо чем-то кисленькое, лето всех утомило, по-видимому, кроме Диотимы» (Там же. С. 284). Ответ Нувеля на письмо Зиновьевой-Аннибал: Там же. С. 303–304.

847

15. См.: Серый волк. 1907. № 5. 5 августа. Проект памятника А. М. Ремизову — С. 80; проект памятника М. А. Кузмину (надпись на «пьедестале», которым являются бани, — «Кузмину поклонники») — С. 83. Оба рисунка подписаны «Крючек». Об авторстве С. М. Городецкого см. запись в дневнике от 5 сентября.

848

16. Имеется в виду статья П. Пильского «О красоте и пустоте», противопоставляющая «Картонный домик» творчеству Зиновьевой-Аннибал и пьесе Ф. Сологуба «Любви», сопровожденная редакционным примечанием: «Точка зрения редакции на г. Кузмина и Кузминых диаметрально противоположна взгляду г. Петра Пильского» (Свободные мысли. 1907. № 14. 20 августа (2 сентября)). В опубликованой там же статье К. Чуковского «Чудо» говорилось: «И вот все эти стукающие так или иначе лбами в те или иные плиты — оглянулись и увидели г. Кузмина. Он стоял в жеманной этакой позе — губы сердечком — и лепетал, жантильничая:

Все только мелочи,
Все только мелочи.

За ним другие озорники, г. Ауслендер, сюсюкающий — ну, совсем по-французски, г. Чулков с шаманским бубном, г. Городецкий хлыстовствующий, и другие — эти ужасные „и другие”, которые плодятся ежедневно, пожирают друг друга с неимоверной быстротой и умудряются одновременно и шаманить, и хлыстовствовать, и сюсюкать — точь-в-точь как их учителя и наставники». Пильский же в своей статье, словно отвечая Чуковскому, говорил: «…я очень любил, люблю и всячески защищаю и хвалю талант и, значит, темы М. Кузмина и совсем не люблю и не выношу измышлений госпожи Зиновьевой-Аннибал. И не оттого, конечно, что Зиновьева-Аннибал наперекор всем своим желаниям и стремлениям до удивительности и чрезвычайности добродетельна, М. Кузмин же из рук вон порочен, а только потому, что Кузмин настоящий, редкий, смелый и искренний художник, в то время как Зиновьева-Аннибал могла бы с большим успехом вышивать по канве, быть начальницей института или торговать калужским тестом. <…> Кузмин, например, в своем „Картонном домике" подкупает и трогает своим лиризмом, нежностью и редкой тонкостью. Словом: или автор „Крыльев" — настоящий и большой художник, и тогда все, чем живет его поющая и творящая душа — свет, святость, любовь и чистота; или это модник, подражатель и ничтожество, и тогда с ним не о чем и не для чего говорить».