Александр Рубан - Под небесами

• Название: Под небесами
• Автор: Александр Рубан
• Жанр: Научная Фантастика

---

7. Качк`у

Твой дух болеет от безделья, мотая срок в здоровом теле.

8. Оптимистическое пророчество

Скоро будут послушными дети, бросят пить Президент и народ, пешеход на машину наедет, а добро кулаки разожмёт, врач и мэр будут жить на зарплату, судьи станут честны и мудры, и озвучит счастливую дату долгий свист с Воскресенской горы.

9. Менады времён перемен

Меняю равенство на братство, меняю время на пространство, свободу - на большую клетку и ежедневную котлетку, благую цель - на лёгкий путь, смысл жизни - хоть на что-нибудь...

10. Новое поколение выбирает...

"Я в ментовку или в мафию пойду!" так решают рассудительные дети. Непрестижно делать вещи и еду там, где мышцы и стволы в авторитете, там, где щедро платят власти и паханы не за труд, а за разбой и за охрану.

11.

Случилось не всё, что могло бы случиться, но жизнь ещё длится и тем хороша. Как будто бы мчится с горы колесница, оглоблями слепо маша.

Нам некогда было глазеть на пейзажи, пока мы упрямо карабкались вверх. Достигли - и мчимся, роняя поклажу, сквозь ветер, и слёзы, и смех.

Поёт и хохочет, и плачет возница, и хлещет в пустое пространство кнутом. Случилось не всё, что могло бы случиться и может случиться потом.

Стихи, найденные на грибной охоте на грибной охоте

1.

Горящих листьев горький дым. Дожди-с. Не посвящай стихи живым. Дождись...

Прославит их, но проклянёт сперва молва, которая всегда права.

А ты не прав, поскольку ты поэт. Скажи: "да-да", или скажи: "нет-нет",

но не витийствуй, не перечь, не вторь. Любая выспренняя речь - повтор,

любая слава для живущих - горький дым. Не посвящай свои стихи живым.

2.

Володе Антуху, Виктору Колупаеву, Паше Лобанову, всем.

- Мир, конечно же, добр и вечен, сам себя убеждал уходящий, одеяло ветхого неба подоткнув под края земли, чтоб не пели в озоновых дырах сквозняки из холодной выси и беззвёздные злые мысли не коснулись моей груди.

- Я вернусь... - обещал уходящий и глаза отводил зачем-то, теребил дырявое небо и шептал, неровно дыша: - Ты меня иногда перечитывай, потому что я лгать не умею. Стыдно мне называться учителем, и опасно учить любви.

- Мир прекрасен, - он тихо выдохнул, ты об этом пожалуйста, помни. В это даже не надо верить: просто помни - и будет так... Я кивал, соглашаясь помнить и почти обещая верить.

Надо мною мерцал и смеялся не задутый ночник луны.

3.

Весёлый поэт напевал свои песенки Богу, не зная и даже не думая, слышит ли Бог. Но вот заиграли горнисты не вальс, а тревогу, и умер поэт на одной из недолгих дорог.

Он шёл, бесшабашно лелея надежду на то, что рука игрока дотолкает его до ферзя. Он умер... Об этом рассказывать больно и тошно. Мы - пешки, и нам уклоняться от боя нельзя.

Мы - белые пешки. Враги отличаются цветом, и так ли уж важно, что дружит игрок с игроком? Вот Господу Богу однажды приспичило стать человеком, и Господа Бога распяли такие же люди, как Он.

Он пел - не допел, Он хрипел: "Пронеси эту чашу!.." Он честно хотел игроково отдать игроку, Он часто ломал и мораль, и стратегию нашу, в ответ на удар подставляя другую щеку.

Весёлая пешка убита отчизной и веком и высшего смысла уже не взыскует в судьбе... О Господи, Боже мой, не становись человеком! Давай доиграем: Ты мною, а я - на трубе.

3а. Строфа, пожелавшая стать отдельным стихотворением

Погиб офицер, но уже сам король на подходе, и обе ладьи - наподобие белых "Аврор". Я знаю, я высчитал: мы победим на 17-м ходе, и в мире немедленно восторжествует добро!..

4. Просто фантастика

Полквартала до Нотр-Дама. Межениновка - далеко. На столе стакан не "Агдама", а той самой "Вдовы Клико". Ностальгия с утра корёжит. Я терплю. Так пристало мне, ибо русский поэт в Париже это русский поэт вдвойне.

5.

Пугают и чаруют необжитые места, нетронутые топи

и нетоптанные тропы. Проста и осязаема здесь даже высота: врастают кедры в облако

из облака-сугроба.

6.

Квартира поэта. Железная дверь. Она не любого пропустит. Проверь!

Ты пил с ним, но он тебе н`е дал ключи хоть лбом, хоть коленом в железо стучи,

в упрямую челюсть двойного замка... А, впрочем, сломать её - два пустяка.

Они только дразнят воров и кликуш железные двери поэтовых душ.

7.

Блажен, кто взыскует почётных высот, кто счёт скрупулёзно и честно ведёт любовным победам и званым обедам, удачам, добычам и добрым делам. Он - первый, а мы, соответственно, следом. Ему не обидно, и весело нам.

8.

Порядок рухнул. Кончен миг, и вечность началась мучительно. Лишь неспособный ученик способен превзойти учителя.

9.

Не дуры и не бездари податливые дамы, вошедшие в поэзию красивыми ногами...

Литературу надо ли по виршам их судить? Они вошли ненадолго и вышли, наследив.

Они вошли на время, достаточное, чтобы влюблённый в них до гроба поэт сложил поэму.

10. Сами виноваты

(Причитание)

Умер сильный человек - надорвался. Умер добрый человек - мало кушал. Смелый - тоже сам нашёл свою смертушку. Любопытный - был да сгинул, где - неведомо. А весёлый - дошутился, с кем не следоват. И остались мы одни-одинёшеньки... Пропадаааааааем!

11.

Учёный человек работал на глупца: он речи сочинял для властного лица, и мудрые слова, глупцом произносимые, переставали быть словами мудреца.

12. Слепота

"В человеке всё должно быть "прекрасно..." et cetera. А.П.Чехов.

Корона падает на лоб (великовата!), устало хмурится державное чело. Ни царедворцы, ни народ не виноваты в том, что не видит венценосец ничего.

Премудрый муж нам снисходительно кивает, ему оспоривать нас вовсе не с руки. Он так учён! Его никто не понимает. Но разве в этом виноваты дураки?

Столичный франт одет с иголочки в Париже, всё суетится, всё отряхивает фрак. Кто виноват, что этих тряпок нет поближе? Не те, которые одеты кое-как.

Все люди грешны, и работает укором для всех, пока что не отправившихся в ад, суровый праведник со скорбно-гневным взором. Кто в добродетелях бедняги виноват?

Не заиграться бы, играя роль красавца, не перепутать, что во мне, а что вовне. Печально быть, ещё печальнее - казаться необнаруженной жемчужиной в навозе!