Александр Рубан - Русский Марс

• Название: Русский Марс
• Автор: Александр Рубан
• Жанр: Научная Фантастика

---

Когда дядя Бен успокоился настолько, что к нему в лечебницу стали пускать посетителей (иногда Мефодия и Люську, а чаще - Бутикова-Стукача, который всё ещё дослуживал в Тайном Приказе), им удалось выработать и осуществить план его освобождения. Вняв настоятельной Савкиной рекомендации, дядя Бен объявил себя потерявшим память иноземцем и потребовал интернировать его за пределы Дальней Руси: он-де не слишком высокого мнения о достижениях психиатрии в этой стране. Как выяснилось, в СМГ было не так уж много чернокожих граждан - десятка полтора. Все они были налицо и в здравой памяти. Дядя Бен оказался лишним.

Его интернировали в Марсо-Фриско...

А пару лет спустя Бенджамин Смоллет, верноподданный его сиятельства графа Марсо-Фриско, появился в Дальнем Новгороде уже в качестве научного консультанта при постоянной торговой миссии графства. Как и за какие заслуги получил он эту синекуру, Бог весть. Но именно его дипломатические усилия привели к тому, что по Карбидной Пустоши стало можно ходить (но не ездить!), а поющие устрицы оказались весьма ходовым товаром. Настолько ходовым, что поначалу Казна попыталась наложить лапу на этот промысел. Впрочем, вскоре было обнаружено, что гораздо большую прибыль принесут энтузиасты и обыкновенный рэкет среди них со стороны опричнины.

Дяде Бену нужно было легализовать свой интерес к поющим устрицам и в то же время не привлекать к нему излишнего внимания. Ни со стороны властей, ни, упаси Бог, со стороны официальной науки - он очень хорошо помнил порядки в палате для буйных. Даже Мефодию в этом своем интересе дядя Бен признался не сразу, а лишь когда Мефодий сам пришёл к нему со своей фонотекой и со своими статистическими выкладками.

Мефодию было тогда двадцать два года. Земных, разумеется. Дальняя Русь живет по двойному календарю - это сбивает, но неужели он выглядит так старо? Зато для женщин удобно: не "за тридцать" - а "семнадцать", не "под пятьдесят" - а "двадцать пять". А Дарья и вовсе пацанка: десять лет... Мефодию было двадцать два и он нигде не учился, потому что ему везде было скучно. Не только школьная математика, но и теория графов скучна и бессмысленна для тех, кто владеет приемами парастереометрии Молодцова. И в этом смысле у Мефодия был лишь один собеседник (он же учитель): дядя Бен.

Люська в это время был на первом курсе и корпел над Карамзиным. Карамзин был обязателен даже для тех, кто специализировался на Героическом веке, когда политическое бессилие в сочетании с животным ужасом перед начавшейся бойней подвигло все правительства на спешное упразднение наций, границ и самих себя. Россия, как известно, самоупразднилась одной из первых, потому что именно в России национализм восторжествовал с особенной силой и страстью: в начале двадцать первого века, точно так же, как и в начале двадцатого, русские стали резать друг друга из-за разночтений в истории Отечества...

Короче, Люська тоже не был собеседником, хотя и смыслил кое-что в папиных построениях. Он пребывал в миноре и в состоянии перманентного отвращения к изучаемому предмету: обязательность отвращает. И в особенности - романтиков.

И Мефодий пришёл к дяде Бену со своими статистическими выкладками и смутными прозрениями, подозрительно похожими на бред. На "делириум астрис".

У дяди Бена тоже были статистические выкладки - правда, он исследовал не звук, а форму, - и они оказались полнее, чем выкладки Мефодия. Но основные выводы совпадали. Мефодий шёл окольными путями, а пришёл к тому же. Обнаружив это, они уже вместе состряпали феноменологическую теорию, которая впоследствии подвергалась лишь незначительным уточнениям.

Вчера вечером она была подтверждена полностью. Дядя Бен был бы рад этому, хотя и не особенно удивлен.

21

- Ты, всё-таки, покопайся в памяти, - попросил Мефодий. - Бен Смоллет. Бенджамин Томас Смоллет... Неужели не слышал?

- Ей-Богу, нет... Ведь это было давно? Если он не родился на "Луаре", значит, он родился больше двухсот лет назад. Разве что в списках участников экспедиции... На "Лене" такого не было, это точно. Может быть, на "Юконе"?

- Да, на "Юконе"... - Мефодий разочарованно покивал. - Ну хорошо. А такое имя, как Осип Тяжко, тебе знакомо?

- Конечно - если ты имеешь в виду теорему Гёделя-Тяжко. "Экспансия асимптотически предельна".

- Молодец. А где проходит асимптота?

- Господи, вот ты о чем! Ну конечно же, именно Смоллет. "Еретик Бен", конец двадцать первого века... Так это он?

- Обидно, - Мефодий усмехнулся. - Хотя и вполне обычно... Дядя Бен забытый автор забытой ереси.

- Почему же обидно? Настоящий ученый всегда еретик...

- Договаривай: "...но еретик - не всегда настоящий ученый". Я знаю эту формулу, потомок... Бен Смоллет задал Осипу Тяжко единственный вопрос: "Где проходит асимптота?" - это и было ересью... Забронзовевший Осип Нилович разразился серией популярных брошюр, долженствующих изничтожить дядю Бена, как ученого. И предложил ему похлопотать о месте бортвычислителя на "Юконе": пускай, мол, лично убедится в существовании Предела. Еретик Бен принял вызов, хотя ему было уже под пятьдесят. Они с Осипом были ровесники, даже вместе учились в Гарварде, а потом вместе преподавали... Но это лирика. Дядя Бен обнаружил то, что искал. Хотя и не там, где искал.

- Значит, Вселенского Предела он не обнаружил? - спросил я. - И гибели двух кораблей не заметил?

- Не ерничай. Слушай. Тебя это лично касается... Дарья! Не видишь братина пуста!

- Вижу, - спокойно сказала Дашка. - Тебе уже хватит.

Мефодий посверлил её бешеным взглядом, зажмурился и помотал головой.

- А если хватит, - сказал он, открыв глаза и скучно глядя в потолок, убери её со стола.

- Так ведь пустая же, - спокойно возразила Дашка.

Мефодий посмотрел на меня с победной усмешкой и посоветовал:

- Никогда не спорь с бабами, потомок! Они нисколько не изменились.

- Не буду, - серьёзно пообещал я. Было ясно, что Мефодий не решается приступить к тому, что он считает главным, вот и разыгрывает эту интермедию. Для разгона.

- Что открыл Колумб? - спросил он вдруг.

- Насчет баб? - уточнил я. Мне показалось, что это - либо ещё одна интермедия, либо продолжение старой.

- Насчет баб никто никогда ничего нового не открывал - открытия Адама в этой области фундаментальны и исчерпывающи. Забудь о бабах. На время, конечно... Так что открыл Колумб?

- Америку. - Я улыбнулся.

- Точно?

- Куда уж точнее.

- Молодец, пять! А что он открывал?

- Колумб? Америку.

- Двойка! Он открывал западный путь в Индию - а открыл Америку. Этот континент лежал на полпути к заявленной цели и положил предел плаванью. Правда, сам Колумб этого не знал. И умер, полагая, что проложил западный путь в Индию. Открытые им острова до сих пор так и называются: Вест-Индия. По крайней мере, в двадцать первом веке они назывались так.

- Вест-индская впадина... - пробормотал я. - Ну и что?

- Ну и все. Асимптота пересекала путь к заявленной цели. Во времена Колумба Пределом был Американский континент.

- Это аналогия? - спросил я.

- Их масса! - объявил Мефодий. И стал загибать пальцы: - Цель - Индия; асимптота - Америка. Цель - мировое владычество; асимптота - противостояние сверхдержав. Цель - коммунизм; асимптота - тоталитарный режим. Цели праведность; асимптота - грех гордыни...

- Цель - колонизация Марса; асимптота - Марьин Овраг, - добавил я.

- Способный мальчик, - похвалил Мефодий. - На лету схватываешь... А вывод?

- Осип Нилович - дурак; дядя Бен - гений.

- Не смешно... - Мефодий поморщился. - Я же сказал: тебя это лично касается. Ты домой хочешь? В свой медвежий купол? Который, кстати, не что иное, как асимптота покорения природы?

- Хочу.

- Значит, ты никогда не вернешься домой.

- Упрусь в асимптоту? Пожалуй, тебе действительно хватит... Насколько я понял, Историческая Предопределённость не распространяется на отдельных...

- Забудь этот бред - он слишком логичен для истины! Романтики интуитивно правы: цель должна быть недостижимой. Только не потому, что так интереснее, а потому, что достижимые цели приводят в тупик. Двести лет в захлопнутой Вселенной!.. Как тараканы в кастрюльке. Даже не пытаетесь приподнять крышку, однажды доказав себе, что это невозможно... А, ч-чёрт. Дарья!

- Ай? - откликнулась Дашка.

- Перестань издеваться. У нас серьёзный разговор - а мы трезвы, как... Ну, по капле, а?

Дашка вздохнула, поднялась из-за стола и, взяв братину, пошла вон из светлицы. Едва она закрыла дверь, Мефодий, подмигнув мне, расстегнул комбинезон и вытащил из-за пазухи металлическую фляжку со скорпионом на выпуклом боку - непременный атрибут рейнджеров двадцатого века и американских астронавтов двадцать первого.

- Уж этого она бы нам ни за что не позволила, - объяснил он, свинчивая колпачок, и плеснул на донышко в обе чары.

- Земная? - спросил я, осторожно нюхая.

- Небесная. От Люськиных щедрот... Залпом! И рот не открывай - дыши носом, пока не закусишь.