Александр Рубан - Сон войны

• Название: Сон войны
• Автор: Александр Рубан
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Да, это не деньги, - согласился Олег. - Разве что покушать, если успеете: там пока еще кормят. А на вынос - только вот это... И воды никакой. Было сухое вино и пиво, но их уже разобрали, нам не досталось.

- А в титанах? - подал голос Сима.

- Титаны пусты. Утренний чай был последним: по расписанию мы в шесть вечера должны быть на месте.

- Но почему... - Мне пришлось сглотнуть подступивший комок, чтобы продолжить. - Разве это надолго? Что случилось?

- Посмотрите в окно, - Олег пожал плечами, - и вы узнаете все, что знают другие.

- Война?

(Не знаю, кто задал этот вопрос - я, или Сима. Кажется все-таки, я.)

- Сомневаюсь, - ответил Олег. - Хотя есть и такая версия.

- Версия... - повторил я. - Почему версия? У вас что, нет никакой информации? А проводники что говорят? А радио?

- Проводники заперлись в бригадирском вагоне и уже четвертый час заседают. Поездное радио передает баллады Алексея Толстого вперемешку с русскими плясовыми. Поэтому информации нет, одни слухи. Если хотите, могу изложить.

- Валяй, старик, - сказал Сима. - Время терпит.

- Хорошо. Версий множество, я перечисляю основные...

Основные версии Олега сводились к:

а) Авария. Впереди столкнулись два состава. Если бы это было так, мы бы давно двинулись обратно в Березино и перешли на запасный путь. ("И ворон не видать, - заметил Сима. - Со всех сторон летели бы".)

б) Березино отделилось от Бирюкове - а наш состав оказался на спорной территории. Пока две мэрии не договорятся, где ставить таможню, нас не пустят ни туда, ни обратно. Вполне похоже на правду - особенно если вспомнить, что Березино находится в Тунгусии, а Бирюково в Корякии. (Так решил Сима, но, по-моему, напутал: Корякия где-то не здесь...)

в) Военные проводили некие жутко секретные испытания. У них взорвалось не там, где надо, а нам не повезло: попали под воздействие. Теперь нас объявили подопытным материалом и будут изучать последствия.

г) Изучать нас действительно будут, но никакие не военные, а гончепсяне - гуманоиды из созвездия Гончих Псов. Светящийся дискоид со щупальцами, который ночью видели две женщины и один мальчик из девятого вагона, был на самом деле побочным эффектом пространственной свертки - так что теперь мы от всего отделены. Солдаты никакие не солдаты, и "шилки" никакие не "шилки". То и другое - муляжи, наскоро сооруженные гончепсянами для правдоподобия. Заметили, что скоро полдень, а солнца не видно? То-то! (Эту версию Сима никак не прокомментировал. Выслушал молча, приоткрыв от внимания рот, и даже не чесался.)

д) Все это выдумки - а на самом деле китайцы тридцать лет готовились и вот наконец напали. Ничего не слышно, потому что фронт пока еще далеко, но вся прифронтовая стокилометровой ширины полоса взята в режим.

е) Это все жиды! ("И кацапы с чурками".)

ж) Не жиды, а жидов, потому что давно пора. Россия для русских!..

з) И это еще далеко не все, потому что версия о гончепсянах имеет бессчетное множество вариаций, более или менее трансцендентных: все различные сдвиги во времени, параллельные пространства, раскрепощение сатанинских или божественных сил и даже - неуклюжесть одряхлевшего тибетского далай-ламы, задевшего локтем тот самый заварочный чайник (сработанный из сардониксовой скорлупы яйца Дунги-Гонгма), в котором содержится наша Вселенная...

- Про гончих псов ты клево загнул, - заявил Сима. - А только вертухаи настоящие, гадом буду. Глянь, как стоят!

Мы глянули. Картина за окном вагона была все та же, только цепочка солдат вроде бы стала погуще. И беззвучная суета возле "града" (если это был "град") прекратилась - теперь его стволы смотрели не прямо на нас, а в сторону, туда, где была голова состава.

- Надо как-то добраться до проводников, - сказал я.

- Что ж, попытайтесь, - согласился Олег. - Мы пытались.

- Они в каком сидят? - спросил Сима.

- В пятом, - ответил Олег. - Через один после ресторана. Но тамбур закрыт. Еще хорошо, что ресторан с нашей стороны.

- Точно, - сказал Сима. - Жрать захотят - откроют. Идешь, Петрович? Я пошел!

Я наконец нашарил свои туфли (они оказались под Симиным рюкзаком) и молча стал обуваться. Этого типа, видимо, придется терпеть. И, может быть, долго.

- Танюха, мы твою сумку возьмем, - сообщил Сима. - Ты застегнись, не смущай Петровича.

Ну, хам и хам!

Уже выпустив меня из купе и выходя сам, Серафим Святый вдруг сделал широкий жест.

- Там, - сказал он, полуобернувшись в дверях и тыча рукой на свой рюкзак под столиком, - шмат сала, яблоки, печенье и два пузыря сухача из падалок. Это мое, дозволяю присовокупить. И еще мак в торбочке, три кило, но это родичам передали... Пошли, Петрович!

"Все равно хам..." - подумал я не очень уверенно. И, как бы специально для того, чтобы не оставить у меня ни малейших сомнений в его нутряной сути, Сима, еще не до конца задвинув дверь, сунулся губами к щели и проговорил:

- Танюха! Молодого к телу не подпускай! Обижусь.

- В следующий раз дам по морде, - спокойно сказал Олег, и Сима, гоготнув, захлопнул дверь.

2

И у нас, в одиннадцатом вагоне, и в следующем, десятом, было пусто и тихо. Двери почти всех купе были закрыты, изредка до нас доносились чье-то покашливание, чей-то возбужденный шепот, дважды - невнятная приглушенная ругань. Никто не стоял и не курил в тамбуре, никто не слонялся по коридору, и только пятеро или шестеро пассажиров - хмурые, разобиженные, с пустыми пластиковыми пакетами - прошли нам навстречу. Один из них держал руку в кармане, а двое прижимали к груди по баночке черной икры.

А в первом тамбуре девятого вагона мы обнаружили заставу. Очень даже богатырскую. О причинах и сроках задержки застава не знала и, по-моему, знать не хотела. Все четверо богатырей и богатырша-общественница были при деле, горели рвением и пеклись о всеобщем благе. Желающих выйти они запускали в тамбур по трое и шмонали безжалостно. После шмона каждому выдавали справку о размере изъятых излишков и отпускали, записав номер вагона и фамилию в разграфленную общую тетрадку.

Сима слегка задержался (и задержал меня), чтобы понаблюдать процедуру досмотра; выяснил, что аджику почти не несут, что хлеб пока не реквизируют, но его и не возьмешь много - официанты не дадут, а спирт никому не нужен - хоть ящик бери...

Девятый и восьмой вагоны были плацкартными, и сутолока в них усугублялась очередями. Сначала мы протиснулись сквозь очереди в туалет и на досмотр, а в середине девятого вагона начиналась очередь в ресторан, которая, как выяснилось, была двойной: отдельно стояли просто покушать и отдельно в буфет. Я было пристроился в хвост "просто покушать", но Сима ухватил меня за рукав и поволок за собой.

"Целесообразность - высшая степень хамства!.." - эту сомнительную сентенцию я мысленно изрек уже в ресторане, обнаружив себя сидящим за столиком напротив Симы. И, пока он искал что-то глазами у меня за спиной, я пытался вспомнить: как же мы сюда прорвались и какие аргументы он приводил, чтобы нас пропустили? И были ли еще заставы, кроме той, первой? Кажется, не было...

- Саня!.. - заорал Сима, привставая и маша лапой. - Топай к нам!.. Щас отоваримся, - сообщил он мне, снова сев и скребя ключицу под свитером.

Я оглянулся. Саня был один из тех двоих официантов, которые вчера держали меня за локти, пока третий обыскивал. На меня он только глянул и сразу отвел глаза, а Симе сказал:

- Бесплатно не обслуживаем.

- Обижаешь, старик!.. - Сима изогнулся, вытащил деньги и шлепнул их на столик. - Считай!

Саня покосился на деньги, успокоенно кивнул и сообщил:

- Селянка, ветчина с вермишелью, чай с патокой... Спиртное заказывать будете?

- "Рояль" почем, я забыл? - перебил Сима.

- Семьдесят рублей рюмка.

- А пузырь?

- Бутылка, соответственно, тысяча четыреста. Литровая.

- Вчера было девятьсот! - возмутился я.

- Разве? - вежливо удивился официант Саня. - По-моему, вы что-то путаете.

- Сохни, Петрович, - сказал Сима. - Они теперь монополисты, не повякаешь. Специально с гончими псами столкнулись: пока нас до нитки не оберут, никуда не поедем! Верно, Санек?

Теперь хохотнул официант - с такими же интонациями. Эти двое говорили на одном и том же языке, до непостижимости упрощенном.

- Считай, - Сима подвинул ему купюры. - На все.

- Как вчера? - осведомился Саня, начиная пересчитывать. - Угощаете всех?

- Я те угощу. Сюда сложишь. - Сима вынул из другого кармана Танечкину сумку и стал расстегивать.

- Разобьются - в такой-то толчее, - предупредил Саня, не прекращая профессионально быстро листать пачку денег.

- Переложи чем помягче на сдачу. Найдется чем?

- Поищем. - Саня понимающе кивнул, а моя соседка справа насторожилась.

- Э, нет! - возразил Сима. - Никаких колбас, там шмонают.

- Какие колбасы? - удивился Саня. - Откуда?.. Я переложу салфетками.

Соседка потеряла интерес, отставила свой так и не допитый чай и потребовала у Сани счет.

- И мне тоже, пожалуйста, - попросил Симин сосед, подцепляя вилкой последнюю вермишелинку.