Адам Данн - Реки золота

• Название: Реки золота
• Автор: Адам Данн
• Издательство: АСТ, Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-072879-4, 978-5-271-36659-8, 978-5-4215-2460-1

Героиновый трафик становится все активнее — а у полиции Нью-Йорка, пытающейся перекрыть поток «белой смерти», все меньше шансов на успех.

Наконец, копам дают новых напарников — людей, прошедших ад «локальных войн» и верящих, что цель оправдывает средства.

Одна из таких команд — детектив Сиксто Сантьяго и его партнер Мор — молчаливый мастер боевых искусств, не расстающийся с оружием.

Их цель — особый наркодилер, который разработал новый, уникальный канал сбыта.

В Нью-Йорке на него работают десятки, сотни курьеров. И никто не может понять — как его людям удается избежать любых полицейских засад и при любых обстоятельствах вовремя доставить «товар» клиентам…

---

— Мой милый мальчик, — говорит мать, беря мою руку в свои, белые тени в пронизанном венами пергаменте. Над ее правым плечом я вижу здорового, улыбающегося отца в зеленом комбинезоне. В толстых оранжевых рукавицах мусорщика, он лучезарно улыбается миру, готовящемуся уничтожить его, забрать, сгноить в громадной мусорной свалке матери-земли. Мне хочется уйти отсюда.

— Ренни, ты хорошо питаешься? Ты такой худой, — говорит мать.

— Превосходно, ма, никогда не питался лучше. У меня отличная новая работа, еще один снимок для обложки журнала «Раундап».

Ну, вот оно.

— О, Ренни, это замечательно. Твой отец очень гордился бы.

Знаю, что гордился бы. Сын мусорщика добивается успеха. Известный фотограф мод, один из самых юных, устроивших себе такую жизнь. Собственная квартира на Манхэттене. Красивые женщины, деньги в банке и наличные от Резы, выживание и процветание в городе с уровнем безработицы в двадцать процентов. Да, ма, думаю, папа должен был бы гордиться.

И как всегда вместо того, чтобы дать выход одолевающим меня чувствам, говорю:

— Да, ма. У тебя есть все необходимое? Проблем в округе не возникает?

— Нет-нет, дорогой. Здесь у меня все, что мне нужно. Даже больше, чем нужно.

Ну вот оно, снова.

— Вот возьми.

— Ма, перестань.

— Ну-ну, Ренни, слушайся мать. Возьми и отложи их. Твой отец хотел, чтобы ты взял эти деньги, и ты их возьмешь. Возьми и положи в банк. Сбереги на будущее.

— Хорошо, ма. Спасибо, ма.

И, как всегда, беру. Противиться бессмысленно, этот маленький ритуал, кажется, слегка улучшает ее самочувствие. Отец, узнав, что болен, назначил ей ежегодную ренту, обеспеченную его пенсией и страховкой жизни, которую смог получить через департамент. Поскольку он умер быстро, мать не заваливали громадными счетами от врачей. Школа стоила ей не много, да время от времени помогала церковь. Отец позаботился, чтобы мать могла проживать в квартире до конца жизни, и она никогда не тратила деньги на себя, все заботилась, чтобы я хорошо учился и, может, сумел получить хорошее образование, найти хорошую работу. Как только меня приняли в Нью-Йоркский университет, я ушел из дому.

Все равно я не трачу эти деньги на себя. Все, что дает мне мать — и гораздо больше из моего кармана, — идет на оплату ее счетов и затыкание всяких дыр: сейчас многие пенсионные фонды находятся на грани разорения. О ней хорошо заботились как о вдове муниципального работника, когда пенсии были гарантированы и деньги имелись в наличии. Трудности начались после катастрофы, особенно когда город и штат разорились и федеральные средства перестали поступать в городские организации. В этом я не одинок — сейчас, наверно, тысячи людей в подобном положении.

Только сомневаюсь, что многие из них нашли такие же способы сводить концы с концами.

Что до моей легальной работы, то у матери есть все публикации моих фотографий, и она этим довольна. Они хранятся в моей старой комнате, куда я обычно захожу, взяв у матери деньги, и делаю вид, будто пользуюсь туалетом, хотя на самом деле проверяю сообщения от сети Резы. Мать поддерживает там прежний порядок. Моя старая раскладушка; мой старый письменный стол с фотоувеличителем. Доска объявлений, несколько афиш с оркестрами, которые я снимал и которых давно уже нет. И моя первая обложка в рамке со сфотографированным из такси городским пейзажем — сперва эта техника кружила головы.

И единственная фотография X, которую я сделал в пагоде в Бруклинском ботаническом саду. Там нет ничего стилизованного или притворного — она просто смотрит в объектив, нисколько не рисуясь, выражение лица теплое, но (я вижу это сейчас) чуточку сдержанное. Я сделал этот снимок три года назад, как раз перед тем, как мир полетел в тартарары.

— Не спрашивай почему, — сказала она, сообщая мне, что уходит. Ушла X через год после катастрофы.

Я храню эту фотографию в квартире матери, тут она никуда не денется. Все остальные я уничтожил.

Конечно, я показал матери свою квартиру. Бываю я у нее регулярно — примерно раз в месяц или когда вдруг почему-то захочется поехать в Куинс, как сейчас. Все еще не верится, что Эйяд мертв.

Выйдя из семейной квартиры, я останавливаю первое же такси. Это большая «тойота»-«шортгорнская корова» — вы называете ее «сиенной». В Куинсе чего-чего, а таксистов хватает.

Вторая половина дня используется для ускорения. Восстановление после излишеств прошлого вечера, предвкушение излишеств будущего — это у меня подготовительное время.

Прежде всего — разделить партию товара. Я никогда не вожу весь груз, потому что, если попадешься, лучше иметь меньше минимума, достаточного для обвинения в распространении наркотиков. Всегда вожу с собой несколько коробок от магнитных дисков. Отправляю Резе кодовое сообщение и жду ответа. Он уведомит меня о местонахождении таксиста — в его машине я спрячу «особый». Этого водителя, находящегося неподалеку от точки, которую обслуживаю, я вызываю, когда установлю контакт с клиентом и получу деньги. Отправляю водителю текстовое сообщение (его легче зашифровать и потому труднее проследить, чем звонок), он появляется с установленным количеством товара, готового перейти к покупателю, и они недалеко отъезжают. Клиент получает свою покупку, водитель несколько долларов, а я остаюсь в стороне. Операция для меня безопасная, для Резы — тем более. Рискует только таксист, а о таксистах никто не думает. С тех пор как Реза начал действовать, ни таксиста, ни товар ни разу не захватили КТЛ или полиция. Надежная система в эти ненадежные времена.

Я делю товар на три части: половину и две четверти. Половина уходит в потайной ящик наверху. Одна четверть в футляр от цифрового видеодиска, который отдам водителю такси, когда вызову его. Оставшуюся четверть прячу в костюм, висящий на двери чулана, он был на мне накануне вечером. Потом смешиваю себе превосходный «Манхэттен», закуриваю новую сигару и начинаю обзванивать клиентов. Не хочу думать о том, что случилось с Эйядом.

Всего через полчаса получаю требование на первую четверть (товар по телефону не предлагаешь, просто спрашиваешь, будет ли кто-то позднее там же, где и ты, здесь нет ничего противозаконного). Потом начинаю планировать маршрут. Первые остановки вечером, разумеется, будут в Уильямсбурге, я обойду несколько легальных баров возле оживленного перекрестка Манхэттен и Дриггс-авеню, заодно и несколько близлежащих точек. Поскольку точки редко бывают дважды в одном и том же месте, и товара туда берешь мало (чтобы меньше оставлять в случае налета), они обычно находятся возле легальных баров для приманивания их клиентуры. Я отправляю Резе компьютерную карту этого района, чтобы он мог найти водителя и придумать пароль, который будет у меня в телефоне до прибытия на место. Если потребуется еще товар, этот водитель окажется под рукой, чтобы быстро съездить к моему дому, где я возьму «особый» и снова вернусь к делу. Правда, Реза может в любое время поменять водителей, поэтому нужно поглядывать на телефон.

Эта система, вероятно, покажется вам не самой лучшей, но она чертовски эффективна. Мой рекорд — две быстрые «легкие сорок» за одну долгую ночь, которая началась при закрытии сессии одной из диких бирж (мой клиент называл это тройным колдовством или как-то в этом роде) в пятницу, во второй половине дня, и продолжалась до полудня субботы. Я держался на никотине, алкоголе, адреналине целые сутки и отдал Резе все до единого доллара, перед тем как свалиться. Это стало прорывом в наших отношениях: он вручил мне в награду швейцарские часы помимо комиссионных. Я поехал домой и проспал шестнадцать часов.

С тех пор наши с Резой взаимоотношения стали гораздо лучше, но не с его командой. Я не знаю, сколько людей на него работают. Стараюсь не задавать слишком много вопросов и не общаться с другими его работниками дольше, чем необходимо для видимости. Кое с кем, например с Аруном, ладить легко. Но в людях, которых Реза держит возле своего кабинета, есть нечто меня тревожащее. Однажды я сделал ошибку, приняв участие в выпивке с ними, и потом пришлось два дня приходить в себя. Они разговаривают не то по-русски, не то по-польски и дымят как печные трубы.

Кабинетные охранники и такси — рабочая сила. Люди вроде Принца и меня — управление. Мы сближаемся с клиентами и поддерживаем цепочку снабжения. Мы подходяще выглядим для этой роли, одеваемся и говорим достаточно хорошо, чтобы приукрашивать операции Резы. Это средства к существованию. И гораздо более четкое дело, чем фотография мод. Ты получаешь назначение, получаешь свою долю и удовлетворяешь свои запросы. Поводов для недовольства почти не бывает, допустимых погрешностей не существует; ты либо приносишь Резе деньги, либо нет.

Вот почему я никак не перестану думать об Эйяде. Никто никогда не крал денег у Резы, не знаю даже, зачем и пытаться. Деньги в этой операции крутятся большие, ты получаешь из них ровно столько, сколько зарабатываешь. Вот почему я остаюсь на этом уровне, а не поднялся туда, где находится Принц Уильям. Разница между нами вот в чем. Он знает, что ему нужно таким образом зарабатывать на жизнь. Я не рассматриваю это как долговременное занятие. Есть другие дела, которыми хотел бы заниматься, не связанные с пытками и убийствами таксистов. Конечно, там нет и «легких сорока» и оплачиваются они не так, как платит Реза. А мне нужны деньги, никуда не денешься. Фотографии мод стоят достаточно дорого, но занятие это ненадежное, со временем все больше журналов, дизайнеров, магазинов сходят со сцены. Слишком рискованно делать на это жизненную ставку. А товар Резы как будто постоянно пользуется спросом.