Э. В. Каннингем - Синтия

• Название: Синтия
• Автор: Э. В. Каннингем
• Издательство: YYY
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87927-022-Х

Юная Синтия делает лишь первые шаги в самостоятельной жизни. Задыхаясь в душной атмосфере родительского дома, страдая от своенравного отца-миллиардера, все подчинившего погоне за прибылью, она в один прекрасный день исчезает… Что это — побег ради романтической любви или вульгарный киднеппинг?

Это и предстоит выяснить детективу крупнейшей страховой компании Харви Криму и его подруге, обаятельной Люсиль.

---

— Дудки, Харви. Если бы речь шла о вас, о маленькой страховочке за вашу жизнь, мы бы могли предложить вам отправиться сами знаете куда. Но с Брендоном этот номер не пройдет. Вы помните, сколько мы с него имеем в год?

— Помню.

— Поэтому, Харви, мы не в состоянии предложить ему отправиться туда, куда вы советуете.

— Да, но, черт побери, мне что-то не верится, что можно всерьез надеяться слупить с Брендона выкуп в несколько миллионов. Как это можно сделать?

— Ох, Харви, Харви, вы отстаете от жизни. Если девицу похитили с целью получить выкуп, она может оказаться в Африке, а Э. К. Брендону позвонят из Бразилии и попросят положить денежки в швейцарский банк на некий анонимный счет. Поверьте, есть разные способы…

— Вы хотите сказать, что готовы удвоить страховку?

— Боюсь, что да.

— И вы думаете, у нас после этого есть шансы?

— Мы не букмекерская контора, Харви. Мы третья по величине страховая компания в мире, и мы стараемся. Но не в этом дело. Мы можем потерять два миллиона, а глядишь — и целых три. Что бы мы ни думали, как бы мы ни гадали, но деньги это деньги.

— А как насчет полиции?

— Нет, Э. К. Брендон на этот счет был вполне решителен. На этой стадии никакой полиции. И мы с ним солидарны.

— Где же в таком случае мое место? — поинтересовался я.

— Бросьте, Харви. Вы прекрасно знаете, чего я от вас хочу. Мне нужно, чтобы вы отыскали девицу. Если ее похитили, заплатите выкуп похитителям. Если жива, доставьте ее обратно. Если она мертва, подтвердите это. Нам это обойдется в миллион, если вы докажете, что ее никто и не думал похищать.

— У вас мягкое сердце, мистер Хантер.

— Я готов пропустить мимо ушей эту фразу, Харви, учитывая особые обстоятельства.

— Я имею в виду не только ваше отношение к дочери Брендона, но и ко мне, мистер Хантер. Вы платите мне аж две сотни в неделю и время от времени скармливаете еще крошки…

— Двадцать пять тысяч по делу Сабина, по-вашему, крошки?

— Ну да. Я слишком долго ждал этих денег. Слесарь-водопроводчик и то больше зарабатывает. А вам от меня не надо в сущности ничего, мистер Хантер. Ни-че-го! Только: «Харви, мальчик, пойди и найди девочку. Если ее похитили, расплатись с похитителями, а если она померла, то достань свидетельство о смерти». Ох уж этот мальчуган-скаут Харви Крим. На вас работают шестнадцать оперативников и сто одиннадцать расследователей, но вам нужен именно малыш Харви. С глазу на глаз, без свидетелей. Никаких полицейских, никаких частных детективов, только Харви…

Во время этой тирады я не спускал глаз с Хантера, и хотя у него разок и дернулось веко, он не вспылил, не сорвался с цепи. А надо сказать, взбесить Алекса Хантера проще простого. Поэтому я понял, что к отступлению путь отрезан. Бессмысленная, невообразимая работа, но с ней связано много симпатичных зеленых бумажек.

— Это тонкое дело, Харви.

— Вы хотите сказать, что я всю дорогу буду играть в жмурки с законом?

— Ничего подобного я не говорил.

— Но разве не вы сказали заплатить похитителям?

— Между нами говоря, Харви, я вообще не верю, что девицу умыкнули, похитили или причинили ей какой-то вред. Мне кажется, ей по горло надоел ее старик, и она просто послала его подальше.

— Тогда почему бы нам не оставить их всех в покое?

— Потому что вероятность, что фирме придется раскошеливаться на миллион-другой, а то и на все три, требует немедленных действий. Тут нельзя полагаться на авось.

— Сколько лет крошке?

— Двадцать.

— В колледже учится?

— Проучилась два с половиной года. Потом ушла.

— Жила дома?

— С января… да, когда бросила колледж.

— Предположим, мне придется платить выкуп. Каким образом?

— Наличными.

— Сколько?

— Столько, сколько это будет стоить. Это вам решать. Но чем больше вы сэкономите, тем большей любовью воспылает к вам компания.

— Все это пустые разговоры. Мне нужны деньги.

Хантер внимательно посмотрел на меня. Глаза его сузились.

— Как прикажете понимать, Харви, фразу «Мне нужны деньги»?

— Очень просто. Если деньги нужны для дела, то я должен иметь возможность пустить их в ход в любой момент. Выкуп с тебя требуют сразу, а не завтра. Деньги на бочку! И сию же минуту!

— Какую же сумму вы имеете в виду, Харви?

— Я полагаю, что синица в руках лучше журавля в небе. Миллион, два — это все фикция. А вот сто тысяч в портфеле — это нечто ощутимое. Это деньги.

Хантер выслушал и молча поглядел на меня. В его холодных голубых глазах светилось желание убивать. Наконец, он сказал:

— Если я правильно понял вас, Харви, вы хотите, чтобы фирма дала вам новенький сверкающий портфель, а в нем сто тысяч долларов. Я верно излагаю суть?

— В общем-то, да.

— А как вы будете отчитываться за деньги?

— Никак.

— Никак?

— Никак.

— Пойдите проспитесь, Харви.

— Видите ли, мистер Хантер. Если мне удастся выкупить девицу, это хорошо. Если я просто верну ее домой к папочке, деньги останутся неизрасходованными. А если она уже на том свете, деньги опять-таки останутся целехонькими. Вот уже два месяца, мистер Хантер, вы гоняете меня по каким-то пустякам — жульничество с мехами, кража драгоценностей. Меня так и подмывает сказать вам, что мне все это осточертело. Мне не нравится работать на вас, и мне не нравитесь вы!

— Послушайте, Харви…

— Успею, мистер Хантер. Меня от вас тошнит. Почему, черт возьми, вам меня не уволить? Вам же этого страшно хочется. Вы ведь об этом просто мечтаете!

— Почему вы так считаете, Харви?

— Сейчас объясню. Потому, что начальство сказало вам, что либо вы тушите пожар, либо ваша песенка спета. И еще потому, что Э. К. Брендон сказал вам, что если хоть слово о случившемся попадет в газеты, он прекращает отношения с вашей фирмой. И еще потому, что за такие гроши на вас работают лишь бедолаги, готовые брать то, что им кидают например я. Но теперь я загнал вас в угол.

Хантер кисло улыбнулся и сказал:

— Ну и сукин сын вы, Харви. Что у вас на уме?

— Деньги.

— А поконкретней?

— Предлагаю вам рискнуть. Я хочу сто тысяч долларов. Если придется платить выкуп, то это сделаю я. И остаток будет принадлежать мне.

— А вдруг никакого киднеппинга нет и в помине? Вдруг девушке взбрело в голову взять и уйти от папочки?

— Очень может быть.

— И сто тысяч остаются тогда у вас?

— Именно.

— Идите к дьяволу, Харви.

Я встал и спросил, означает ли это, что я уволен.

— Теперь увольняют и берут на работу там, наверху. Вы их любимчик, Харви. Но предположим, что ее все-таки похитили и похитители захотят получить больше, чем сто тысяч долларов? Что тогда?

— Тогда я еще раз к вам обращусь.

— Надеюсь, они вас все-таки уволят, — сказал Хантер. — Вы удивительный, невообразимый нахал. И я сильно сомневаюсь, что вы так уж смекалисты.

Я пошел в свой офис, размышляя, не дал ли я маху. Дело было слишком уж непростым, и никто не знал, чем все это может обернуться.

— Ну что там, вундеркинд? — спросила Мейзи Гилман, наш главный аналитик. — Что гложет твое несчастное сердце?

Она сидит в одной комнате со мной и Харри Хопкинсом, еще одним расследователем. Мейзи — пожилая, довольно уродливая толстуха, которая знает всех на свете. Я спросил ее о Э. К. Брендоне.

— У него денег больше, чем у Рокфеллера.

— Сколько же у нас специалистов по Рокфеллеру и его финансовому положению?

— Я не подозревала, что ты республиканец, Харви! Брендон — богач, как и подобает настоящему техасцу. Его отцом был тот самый Брендон из фирмы «Брендон ойл». Его отослали в Гарвард, затем он обосновался на Уолл-стрите, но по-прежнему держал руку на пульсе техасского бизнеса. Благодаря ему мы ведем дела с техасским бизнесом, и можешь себе представить, Харви, что значит для нью-йоркской фирмы обслуживать этих далласцев. С ними, конечно, надо держать ухо востро, но вотчина старика Брендона — Западный Техас, а там не больно жалуют новоиспеченных техасских страховых королей.

— У тебя длинный язык, и я тебя обожаю, — сказал я.

Тут зазвонил телефон на моем столе. Это был Гомер Смедли. Человек сверху. Один из главных вице-президентов. Он работал с кадрами. Смедли говорит мягко, с отеческими интонациями. На сей раз он тихо и кротко поведал о том, как ему жаль, что мы с Алексом Хантером плохо ладим, в то время как у каждого из нас не характер, а золото. Может быть, нам — то есть мне и Смедли — есть смысл потолковать и сгладить острые углы. Это не было для меня новостью. Такие тихие беседы не раз случались в прошлом. Я пошел наверх.

Смедли встретил меня улыбкой. Это был седой человек среднего роста, он носил очки в стальной оправе. В нем чувствовалась та неосязаемая деловитость, которой насквозь пропитаны все, кто имеет отношение к страховому бизнесу. Для начала он уведомил меня о том, что моя личность бывала — и не раз — предметом дискуссий на совещаниях по кадрам.