Э. В. Каннингем - Синтия

• Название: Синтия
• Автор: Э. В. Каннингем
• Издательство: YYY
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87927-022-Х

Юная Синтия делает лишь первые шаги в самостоятельной жизни. Задыхаясь в душной атмосфере родительского дома, страдая от своенравного отца-миллиардера, все подчинившего погоне за прибылью, она в один прекрасный день исчезает… Что это — побег ради романтической любви или вульгарный киднеппинг?

Это и предстоит выяснить детективу крупнейшей страховой компании Харви Криму и его подруге, обаятельной Люсиль.

---

Люсиль покачала головой, а Ротшильд воскликнул:

— Цивилизацию! Мы ведь жили в джунглях.

— Правда? Как мне вас жаль!

— Я не прошу вашего сочувствия, я только хочу, чтобы вы поняли, что такое для меня библиотекарь. Это, мисс Демпси, священная фигура…

— Жаль, что Харви так никогда не думал, — грустно произнесла Люсиль.

— Хм? Было бы великим чудом, если бы он вообще хоть раз подумал о людях, мисс Демпси. Но давайте не будем о Харви Криме. Я сыт по горло этим человеком. Я просто хотел сказать, что для меня библиотекарь и ложь — вещи несовместимые.

— Вы очень любезны, лейтенант. Хотя, по-моему, библиотекари точно так же могут говорить неправду, как и представители других профессий.

— Расскажите, что случилось вчера.

— Но я уже рассказала это, лейтенант. Я все рассказала сержанту Келли. И еще тому милому полисмену, который стенографировал. Он еще спросил, замужем ли я. Он вообще был очень учтив, спросил, могла бы я пойти на свидание с полицейским, и я сказала, что это вовсе не исключено.

— Он милый полисмен, — признал Ротшильд. — Я тоже милый полисмен. И люблю слушать истории. Так что расскажите мне еще раз, мисс Демпси.

— Ладно, — вздохнула Люсиль. — Из аэропорта мы поехали в отель «Рицхэмптон». Это я уговорила Харви.

— Что? Это была моя идея! — не вытерпел я.

— Замолчите, Харви, — сказал Ротшильд. — Давайте опустим эту часть, мисс Демпси. Что было потом, когда толстяк увел Харви и своих двух молодцов?

— Ладно. Синтия много плакала. Но, наконец, мне удалось ее как-то успокоить и уговорить сыграть в карты. Правда, ни она, ни я толком не могли сосредоточиться на игре. Это немудрено, когда только и думаешь о том, что с тобой станет через несколько минут.

— Обе двери были заперты?

— Да.

— Телефон выключен?

— Да.

— Почему вы не разбили окно и не выбросили что-нибудь на улицу?

— Лейтенант, я не такая дурочка. Окна номера выходят на террасу. Двери туда были заперты. И окна тоже. А за дверями был охранник. Итак, мы кое-как играли в карты, а потом я услышала тот странный звук, о котором уже говорила. За дверями раздался хлопок. Вроде бы как выстрел, только тише.

— Глушитель, — пояснил я.

— Спасибо вам большое, Харви. Я бы сам ни за что не догадался, что это глушитель. Вы мне очень помогли, — сказал Ротшильд.

— Еще я слышала шум лифта, — сказала Люсиль.

— До выстрела.

— Да.

— Но вы сказали, что слышали его после выстрела.

— И до, и после. Затем я сказала Синтии, что еще раз попробую открыть дверь, а если не получится, то, как вы и предполагали, попытаюсь разбить окно и выйти на террасу.

— Но дверь оказалась открытой?

— Да.

— Вам это не показалось необычным?

— Мне вообще ничего тогда не показалось, лейтенант. Я только крикнула Синтии, и мы обе бросились к лифту, я нажала изо всех сил кнопку, хотя сила тут вовсе не была нужна. Появился лифт, из него вышел лифтер, который ничуть не удивился, а затем мы спустились вниз, и в вестибюле нас встретил человек, очень милый человек из Главного управления. Он нас там ждал.

— Он был никакой не полицейский и уж вовсе не из Главного управления, — сказал Ротшильд, не скрывая раздражения.

— На вас нельзя угодить, лейтенант, я уж и так стараюсь изо всех сил. Я просто рассказываю, как нам представился этот человек. Он назвался детективом Комодеем. Джоном Комодеем.

— Так зовут комиссара нью-йоркской полиции, Люсиль, — мягко подсказал я.

— Она, черт возьми, прекрасно знает, что так зовут комиссара нью-йоркской полиции! — крикнул Ротшильд.

— Я этого не сказала, и он этого тоже не сказал. Он только сказал, что работает в полиции, что он детектив. У него было обычное ирландское имя, честное лицо и искренние голубые глаза. Мы с Синтией так обрадовались, что чуть было не кинулись ему на шею. Естественно, я пожелала узнать, где бедный Харви, на что он сказал, что отведет нас прямо к бедному Харви. Я очень обрадовалась. Он провел нас к выходу, а у дверей стояла большая машина «флитвуд», за рулем которой сидел полисмен в форме.

— «Флитвуд»! Вы только поглядите на эту комнату, мисс Демпси! Неужели мы похожи на людей, которые водят «флитвуды»?!

— Я первый раз в вашем кабинете, лейтенант, но думаю, что если бы вы взялись за швабру и малярную кисть, то через пару часов он сделался бы очень симпатичным.

— Надо об этом подумать, — медленно произнес Ротшильд и, обернувшись к двери, рявкнул: — Банникер, принесите мне стакан молока. — Он сжал губы и кивнул Люсиль, чтобы та продолжала.

— Все остальное просто. Я рассказала вам чистую правду. — Они подвезли нас к музею. У входа — у бокового входа — дежурили трое полицейских в штатском.

— Это не полицейские, — пробормотал Ротшильд.

— Теперь я это поняла. Но тогда мы подумали, что это полицейские. Нас провели в музей. Мы поднялись на второй этаж. Когда мы оказались в одном из залов, наш провожатый показал пальцем на соседний зал и сказал, что нам нужно туда. Он сказал, что там меня ждут Харви и два очень тихих человека, которые и мухи не обидят. Шутка была неважная. Не надо смеяться над мертвыми, даже если это бандиты. Вы со мной не согласны? Мы уже двинулись в зал, но он попросил нас обождать. Тут из того зала вышел человек очень недурной наружности. Он улыбался. По его кивку полицейский пустил нас в зал, мы вбежали, и я увидела Харви и убитых техасцев.

— Вот как, значит, все было?

— Именно так, лейтенант.

— А у Харви в руке был пистолет?

— Если вы думаете, что Харви убил этих двоих, то вы просто идиот.

— Господи, Харви. Уведите ее отсюда. Убирайтесь вон оба! И не попадайтесь больше мне на глаза!

— Мы еще понадобимся вам как свидетели, — кисло произнес я.

— Господи, конечно, понадобитесь. — Он встал из-за стола. — Но сейчас убирайтесь.

Мы так и поступили. Мы стали спускаться по лестнице. Я вежливо попрощался с Банникером, который поднимался нам навстречу с пакетом молока. Мы вышли на улицу. Ночь была холодной, но все равно приятной. Мы двинулись на запад, к 63-й улице. Я сказал Люсиль:

— Странно, что на сей раз он даже не очень меня стращал. А ведь мог предъявить мне обвинение в двойном убийстве.

— Харви, ну кто может всерьез поверить, что ты убил двух техасцев?

— А вдруг найдется такой простак. Откуда ты знаешь?

— Ладно, не сердись, пожалуйста.

— Я сержусь не на тебя. Меня обвел вокруг пальца этот Корсика. Хорошо бы Ротшильд его сцапал, и он сгнил бы в тюрьме.

— Харви, он спас тебе жизнь.

— Он поганый убийца.

— Но все равно он спас жизни тебе, мне и Синтии. А что, кстати, случилось с толстяком Ковентри и другими двумя его подручными?

— Их куда-то увезли. Возможно, в том же «флитвуде» По крайней мере, те же люди. Черт, а знаешь, почему он улыбался?

— Не надо так много чертыхаться, Харви.

— Нет, ты мне скажи: знаешь, почему он улыбался?

— Кто?

— Настоящий Валенто Корсика, когда он пригласил тебя в Рембрандтовский зал?

— Ну, почему он улыбался?

— Потому что получил от меня восемьдесят пять тысяч долларов в чеках — за тебя и Синтию.

— Но мы были в соседнем зале.

— В том-то все и дело! Он меня надул. Меня, Харви Крима, который родился и вырос в Нью-Йорке, надули на восемьдесят пять тысяч! Причем надул какой-то молокосос.

— Харви, это был не молокосос, а руководитель мафии.

— Мафии? Но ты же мне говорила, что нет никакой мафии.

Я свернул налево, на Парк-авеню.

— Куда мы идем, Харви? Почему бы нам не взять такси?

— Тут недалеко. Мы нанесем визит мистеру Э. К. Брендону.

— Сейчас? В час ночи?

— Они не спят. Келли ведь отвез его дочку домой совсем недавно.

— Харви, ты уверен?

— Вполне.

Мы перешли через улицу и подошли к входу в дом 626. Все тот же швейцар загородил мне дорогу.

— Брысь, — сказал я ему, — а то сделаю больно.

— Я должен доложить. Час ночи.

— Докладывай. А мы пошли.

Мы прошли к лифту, где я показал лифтеру свой значок и велел ему везти нас наверх. Он подчинился.

— Харви, ты великолепен, — прошептала мне Люсиль. — Ты крутой детектив.

— В гробу я их видал!

— Очень хорошо, — похвалила она меня.

Я позвонил в звонок, а потом стал дубасить в дверь Брендона. Лифтер стоял и таращился, и я велел ему убираться. Дверь открыл дворецкий Джонас Бидл и спросил, как я смею так шуметь в час ночи.

— Брысь, — произнес я. — Мне нужен Брендон. Сейчас.

— Сейчас нельзя. Он разговаривает с дочерью.

— Где?

— В библиотеке.

— Бидл, я иду туда, — сказал я. — И не пытайся мне помешать. Можешь, конечно, позвать полицию, но тогда ты останешься без работы. Ну, где библиотека?

Он показал, куда идти, я взял под руку Люсиль, и мы пошли. Библиотека была большая и дорогая. Там было тысяч на пять кожаных кресел и тысяч на десять книг в кожаных переплетах. На полу лежал ковер тысяч на десять-двенадцать, а на стенах висели картины Моне, Сезанна и Мондриана. Брендон любил хорошую живопись.