Леонид Родин - Путешествие в тропики

• Название: Путешествие в тропики
• Автор: Леонид Родин
• Издательство: Государственное издательство детской литературы
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1955

Записки научного сотрудника Ленинградского Ботанического института об экспедиции советских ученых в Бразилию в 1947 году. Экспедиция направлялась для наблюдения и изучения полного солнечного затмения 20 мая 1947 года. Задачей автора и его коллег было привезти живые тропические растения для восстановления оранжерей Ленинградского Ботанического сада, разрушенных авиабомбами и снарядами немецко-фашистских варваров во время Великой Отечественной войны, ознакомиться с некоторыми типами растительных сообществ тропиков и собрать гербарий тропических растений.

---

Наши рабочие оказались замечательными знатоками леса. Они рассказывали нам, какие плоды съедобны, какие не пригодны в пищу или ядовиты. Они сообщали нам местные названия деревьев. Иногда кто-нибудь из них затруднялся сразу назвать дерево. Тогда они совещались вдвоем, делали на стволе засечку топором, нюхали свежую древесину, разглядывали листья, даже пробовали их на вкус. Достать листья и цветки со взрослого дерева здесь почти невозможно: кроны высоко, на 20–25, а то и на 40 метров от земли. Но наши помощники почти всегда находили молодое деревцо того же вида, с которого и можно было взять в гербарий хотя бы листья.

Обитатели гилеи

Очень часто мы видели в лесу крохотных птичек — колибри. Оперение их чрезвычайно яркое, со множеством оттенков. В полете они более похожи на ночных бабочек бражников, чем на птиц. Колибри так часто машут крылышками, что они, эти крылышки, почти незаметны в сумраке гилей: кажется, что в воздухе с огромной быстротой проносятся какие-то сигаровидные тельца с длинными изящными клювиками.

Колибри питаются душистым соком цветков.

Многие виды колибри питаются душистым соком цветков. Этих птичек почти всегда можно видеть вокруг цветущих ветвей деревьев или лиан. По большей части колибри не садятся на ветку, а «стоят» в воздухе и ловко запускают свой клюв внутрь крупных цветков. Совсем как бражники, которые любят лакомиться нектаром душистого табака, раскрывающего на ночь свои ароматные венчики.

На Амазонке водится сумеречная бабочка макроглосса (Macraglossa titan), размером несколько меньше колибри. Бабочка летает точно так же, как колибри, и точно так же останавливается перед цветками, чтобы своим хоботком высасывать из них сок. Только хорошо присмотревшись к ним, удается различать их на лету.

Сходство бабочки и колибри поражает, даже если сравнивать их, держа обеих вместе в руках. Местные жители вполне убеждены, что… одна превращается в другую! Наблюдая превращение гусеницы в бабочку, они полагают, что нетрудно и бабочке превратиться в птичку!

В нижней зоне леса мы изредка видели обезьян. Чаше всего они находились очень высоко над землей, среди переплетавшихся между собой ветвей, по которым легко и путешествуют по всему лесу из края в край. По особому шороху в ветвях наши бывалые рабочие-«лесовики» узнавали, что где-то высоко над головой пробирается мартышка. Они иной раз «окликали» обезьян особым, непередаваемым звуком, и те что-то тараторили «в ответ», предпочитая всё же поскорее удрать подальше. В некоторых районах Бразилии жители приручают обезьян и держат их дома, как кошек или собак. В других же местах страны на обезьян охотятся и употребляют их в пищу. Понятно, что обезьяны избегают встреч с людьми.

Тропические леса изобилуют змеями, часто очень ядовитыми. В большинстве случаев змеи кусают людей в сумерки и ночью, когда выползают за добычей. От укусов змей страдает беднейшее население, не имеющее обуви. Ведь укус змеи редко приходится выше колена, чаще же — немного выше щиколотки.

Среди государств Нового света Бразилия занимает первое место по числу жертв от укусов змей. Статистика ежегодно регистрирует до пяти-пятнадцати тысяч случаев укуса людей ядовитыми змеями. Из них до пяти тысяч случаев кончаются смертью.

В бразильском городе Сан-Пауло есть специальный институт, в задачи которого входит борьба с последствиями змеиных укусов. Но что может сделать этот институт, если он расположен на юге страны, за тысячи километров от областей, где змеи распространены особенно сильно? А главное, — в Бразилии очень мало врачей, — четвертая часть населения вообще лишена медицинской помощи. Ясно, что какие бы хорошие рецепты ни разрабатывал институт, их некому применить…

«Белые и цветные»

К исходу четвертого дня мы спустились вниз. Заботливый доктор Жил прислал нам восьмиместный пикап-лимузин, дожидавшийся нас в том месте, где начиналась автомобильная дорога. Мы, разумеется, пригласили в машину и наших помощников — тех двоих «цветных» рабочих, которые так хорошо знали тропический лес. Но они отказались. Один уж было решился последовать нашим настойчивым приглашениям и стал усаживаться в машину, но второй что-то сказал ему, и оба они пошли пешком. А идти оставалось добрых пять километров, наступала ночь, и оба они сильно устали.

Переводчик разъяснил нам: «цветным» не полагается ехать вместе с белыми, да и для нас, дескать, это, по здешним порядкам, «нехорошо»…

Итоги вашей работы в лесах заповедника: три цинковых ящика гербария, два мешка почвенных образцов и древесины, ящик и большой пакет с живыми растениями.

Утром к завтраку пришел Жил. Мы рассказали ему о густой сети государственных заповедников у нас в Советском Союзе, охватывающих все природные особенности нашей страны. Он был искренне поражен, когда мы стали перечислять заповедники, которые приходили на память.

Еще более удивился Жил, узнав, какая большая научно-исследовательская работа проводится в наших заповедниках. Он жаловался, что до сих пор в бразильской науке очень сильно немецкое влияние. Впрочем, за последнее время немцев усиленно вытесняют янки. Ученых же бразильцев очень мало.

Жилу очень хочется посетить СССР, так как от многих иностранцев он слышал, что наука в России развита очень высоко. Он давно добивается командировки, но по неизвестным для него причинам в Министерстве земледелия, которому он подчинен по службе, ему обещают научную командировку только лишь в США.

Почти до полудня затянулась наша беседа. Наконец, после традиционной чашечки кофе, мы распрощались с приветливым директором Национального парка.

Возвращаться в Рио удобнее было не поездом, а в машине. В наше распоряжение Жил предоставил тот самый пикап-лимузин, что встретил нас накануне в лесу. Убрав две задние скамейки, мы смогли разместить наши коллекции. Жил сконфуженно передал нам через переводчика, что бензина в баке может не хватить до Рио. Я тотчас ответил, что бензин «берем на себя».

Мы поехали в Рио не вдоль железной дороги, а через лежащий неподалеку городок Петрополис, соединенный со столицей совсем недавно законченной автострадой.

На выезде из Терезополиса шофер остановил машину и о чем-то заговорил с нашим переводчиком. Оказалось, что водитель спрашивает, у какой фирмы мы хотим взять бензин. Шоферу важно было купить горючее у той фирмы, где он был постоянным клиентом. Он хотел бы заправиться у Форда.

…Водитель затормозил у бензоколонки.

— Ну, Форд так Форд, — согласились мы. Нам-то это было безразлично.

Вскоре наш водитель затормозил у бензоколонки с большой вывеской: «Ford».

На противоположном углу — тоже бензоколонка, но уже «Esso». На остальных углах перекрестка еще по фирме, предлагающей горючее: «Texas» и вездесущий «Shall». Все четыре конкурента на одном перекрестке! Понятно беспокойство шофера: тут не скроешься от взора Форда, если вдруг вздумаешь купить горючее у Шелла. В порядке поощрения постоянного клиента рабочие бензоколонки бесплатно вымыли, — вернее, окатили водой нашу машину.

Петрополис немного больше своего соседа Терезополиса. Это тоже дачный городок, изобилующий богатыми виллами.

На одной из площадей Петрополиса мы увидели стоянку извозчиков. А на другой стороне площади ждали пассажиров такси. Пароконные экипажи на дутых шинах были вычурно разукрашены, извозчики одеты как-то театрально. В Петрополисе извозчики сохраняются для развлечения, как своего рода музейная редкость.

Дорога аристократов

За городом, лежащим в межгорной долине, широкая лента автострады легко взбегает на хребты, пересекает овраги и ущелья, прорезает голые скалы либо теряется в гуще тропического леса.

Содержать дорогу в хорошем состоянии довольно трудно. После каждого ливня автостраду то в одном, то в другом месте либо размоет горным потоком, либо завалит глыбами камней, либо занесет смытой со склонов почвой.

С дороги открываются великолепные виды на горную страну, на ее долины с фермами и дикие ущелья, затканные густой сеткой лиан.

Мне особенно понравились те участки, где шоссе как бы отсекает куски горных склонов. Здесь можно наблюдать в разрезе всю сложную структуру тропического леса. Хороши также скалистые участки, где к голому камню приросли роскошные бромелии, а сверху иной раз свисает расцвеченная огненными цветками кустарниковая ползучая лиана кортисейра (Erythrinia Crista-galli из семейства бобовых).

Автострада Рио — Петрополис разрекламирована во всех путеводителях и на уличных щитах. Но эта «виа маравильоза» (прекрасная дорога) доступна лишь владельцам дорогих лимузинов. Автобусы и грузовики ходят в Петрополис по другой дороге.