Леонид Родин - Путешествие в тропики

• Название: Путешествие в тропики
• Автор: Леонид Родин
• Издательство: Государственное издательство детской литературы
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1955

Записки научного сотрудника Ленинградского Ботанического института об экспедиции советских ученых в Бразилию в 1947 году. Экспедиция направлялась для наблюдения и изучения полного солнечного затмения 20 мая 1947 года. Задачей автора и его коллег было привезти живые тропические растения для восстановления оранжерей Ленинградского Ботанического сада, разрушенных авиабомбами и снарядами немецко-фашистских варваров во время Великой Отечественной войны, ознакомиться с некоторыми типами растительных сообществ тропиков и собрать гербарий тропических растений.

---

Один из них — старый и почтенный лоцман Саутгемптона. Он с гордостью сообщил, что в свое время водил знаменитую «Нормандию», которая с начала войны стояла на приколе в одном из портов США. Да ей теперь и не нашлось бы работы: охотников до заокеанских рейсов мало. На рейде стоят два «безработных» лайнера: «Франкония» и «Джоджик». Даже внешний облик этих огромных кораблей свидетельствует об их печальной участи: краска на бортах облупилась, повсюду грязные потеки. Теперь, — заключил старый лоцман, — только одна «Аквитания» ходит из Саутгемптона в Нью-Йорк.

Мы потом видели «Аквитанию», которая прошла мимо нас, возвращаясь из очередного рейса. Это четырехтрубная громадина водоизмещением в 45 тысяч тонн. Впрочем, пароход был так же неряшлив снаружи, как и его «товарищи», стоявшие без дела.

Наступил вечер. Замигали маяки и буи на фарватерах, зажглись огни на кораблях. Но в городе было темно.

В Англии после войны настолько уменьшилась добыча угля, что почти все города были в то время лишены электричества. Электроэнергия отпускалась только крупным предприятиям и то лишь тем, которые работали круглосуточно. Ради экономии электроэнергии кинотеатрам разрешалось давать только по одному вечернему киносеансу дважды в неделю.

Большой портовый город был погружен во тьму. Редкие огоньки на берегу виднелись только там, где шла разгрузка судов.

В АТЛАНТИЧЕСКОМ ОКЕАНЕ

Шторм в Бискайском заливе

В Саутгемптоне на борт «Грибоедова» прибыл представитель советского посольства и привез вакцину против желтой лихорадки. Это была необходимая предосторожность, так как мы направлялись в тропики. Наш доктор, Николай Михайлович, немедленно стал вызывать нас в каюту для прививок. Он торопился, так как вакцина считалась годной только в течение пятидесяти часов.

Нашему теплоходу пришлось покидать берега Англии дважды. На второй день по выходе «Грибоедова» из Саутгемптона, когда мы были уже в Бискайском заливе, налетел шторм. Ветер достиг одиннадцати баллов. В наших обжитых каютах всё полетело на пол. Пришлось крепить чемоданы, катавшиеся из угла в угол.

Ветер и волна вскоре стали такими, что «Грибоедов» потерял скорость и перестал слушаться руля. Нас стало сносить к востоку. Прогноз погоды, передававшийся английскими метеостанциями, был плохой: продолжение шторма, который англичане расценивали как «жестокий шторм». Несколько кораблей подавали сигналы бедствия — «SOS». Наш капитан не хотел оказаться в их числе и, проделав необычайно трудный поворот против линии ветра, пошел назад, к берегам Англии, взяв курс уже не на Саутгемптон, а на ближайший порт Плимут. Когда пошли за ветром, — качка заметно уменьшилась. Обедали с решеткой на столе, которая удерживала тарелки на месте, но суп всё равно выплескивался.

Под вечер мы пришли на рейд Плимута. О нашем прибытии мы сообщили по радио. К нам вышел пароходик с лоцманом, но волна была такая, что пристать к нам пароходик так и не смог. Бросили якорь на рейде, где уже стояло несколько кораблей, искавших пристанища на время шторма.

По радио мы услышали, что среди потерпевших бедствие оказался старый английский дредноут, который тащили на слом. Во время шторма лопнули пять пятидюймовых тросов, дредноут оторвался от буксировавших его двух судов и потерялся. Корреспондент английской газеты «Дейли экспресс» подсчитал, сколько можно сделать лезвий для безопасных бритв из стальной обшивки старого дредноута, и очень сокрушался, что второй день нет известий о его судьбе.

Позади нас, на скале у входа в гавань, стоял маяк. Волны бились у его основания, и столбы белой пены взлетали до половины его высоты.

Пока было светло, мы рассмотрели Плимут. Это очень оживленный порт. Много кораблей на рейде, много — у причалов. Постоянно, несмотря на шторм, снуют мелкие пароходики и буксиры с баржами. Видели мы несколько военных десантных судов с откидной кормой, которые перебрасывают автомашины и другие грузы; видели огромные пловучие барабаны, которые поддерживали нефтепровод, проложенный через Ламанш во время высадки англо-американцев на материк Европы в 1944 году.

Город тоже большой. Почти все дома под черепицей. Много фабричных зданий. Узкие улицы.

Но вот ночью Плимут, так же, как и Саутгемптон, погрузился во тьму. Не хватало и здесь электричества, и уличные фонари не зажигались. Только изредка мелькали огни автомобильных фар.

«Грибоедов» отстаивался в Плимуте до следующего дня. Наутро шторм стал стихать. На корабль прибыл лоцман, и мы вторично покинули Англию.

Теплоход довольно долго шел близ берега, и мы хорошо могли разглядеть яркозеленые луга, озими, одетые листвой деревья. Стоял апрель, и весна здесь была в полном разгаре. Часто у маленьких скученных деревушек попадались кустарники, увенчанные желтыми цветками. Близ одной усадьбы я различил большое поле цветущих тюльпанов.

Около полудня прошли в виду Эдистонского маяка: высокая башня на скале, а рядом остатки старого, разрушенного маяка.

Начало качать сильнее. Но это уже совсем слабая качка по сравнению со вчерашней. Тем не менее, очень многие из наших спутников отлеживались в каютах, страдая морской болезнью. Наша каюта оказалась самой «крепкой»: никто из нас четырех не пропускал ни одного обеда или ужина, никто не «травил», никто не потерял бодрого состояния духа.

К ночи ветер изменил направление с юго-западного на южное. Качка заметно стихла. Ужинали без решетки, изредка подхватывая скатывающиеся со стола тарелки. Берега Англии, давно остались позади. Мы на океанском просторе.

К островам Зеленого Мыса

Океан встретил нас слабым южным ветром и крупной зыбью, которая почему-то, быть может своей равномерностью, укачала многих из тех, кто выдержал даже минувший шторм.

Вечером 25 апреля мы наблюдали впервые свечение моря. Какое удивительное зрелище! В пене у носа корабля, вдоль бортов и за кормой вспыхивают «искры» величиной с абрикос, а иногда и с яблоко; каждая светится всего две-три секунды и гаснет, но тут же вспыхивают другие, еще и еще, так что пена кажется непрерывно светящейся от тысяч мерцающих существ. Свечение не прекращалось до 3 часов ночи.

Свечение моря с давних пор привлекало ученых и мореплавателей. Но причину этого замечательного явления природы долго не удавалось выяснить. Одни предполагали, что свечение воды в океане вызывается неким газом, который выделяется при гниении; другие считали, что светит «электричество, имеющееся в морской воде».

Истинную причину свечения моря выяснили участники первого русского кругосветного путешествия, которое проводилось в начале прошлого века под начальством Ивана Федоровича Крузенштерна и Юрия Федоровича Лисянского. Тогда было впервые установлено, что светятся крошечные морские организмы. Доказали это весьма простым опытом. Ученый, бывший на одном из кораблей экспедиции, насыпал в тонкий белый платок опилок и стал пропускать через них светящуюся морскую воду. И что же? На белом поле платка оставались маленькие точки, которые продолжали светиться. В воде же, процеженной через опилки, не оставалось ни одной искры, она сразу темнела…

Шли дни, а мы никого не встречали на океанском просторе. Объяснялось это тем, что наш капитан вел теплоход в столицу Бразилии не обычным курсом всех торговых и пассажирских судов, а кратчайшим путем. Поэтому мы прошли Мадейру и Канарские острова, не видя их. С Канарских островов лишь залетела к нам канарейка. Она пробыла на теплоходе с полдня и улетела. Улетели и две горлицы, которые сели на корабль, когда мы проходили Мадейру. Видимо, птицы используют океанские суда для того, чтобы перекочевывать с материка на острова и обратно.

Птицы, посещавшие судно, служили для нас лишь развлечением. А каким дорогим вестником приближения земли была для моряков канарейка или ласточка во времена парусного флота, когда переход через океан длился месяцами! Корабли Крузенштерна и Лисянского потратили на переход через Атлантический океан два с половиной месяца! Мы же на нашем теплоходе дойдем до Бразилии меньше чем за три недели.

Океан менял краски: то вода была как синие, но прозрачные чернила; то налетевший вдруг ветер накатывал белые гребешки — и на обеденном столе в кают-компании появлялась решетка для тарелок. Моряки эту решетку почему-то называют «скрипкой». Но мы уж привыкли, что на корабле всё имеет свои особые названия.

Мы уже в тропическом поясе, — в канун первого мая мы прошли тропик Рака. Сразу сильно потеплело. Днем даже парит. Все надели летние костюмы. На ботдеке поставили тент. Палуба теперь не накалялась. А в тени было приятно ощущать свежий ветерок от хода корабля. Появились типичные обитатели тропических вод — летающие рыбы. Они поднимались из воды стайками и, уходя от преследований дельфинов, пролетали по воздуху короткое расстояние. Иногда отбившиеся от стайки рыбы пролетали над судном. Несколько летающих рыбешек упало к нам на палубу. Мы хорошо рассмотрели, как устроены их плавники-«крылья»…