Николай Покровский - Евангелие в памятниках иконографии

• Название: Евангелие в памятниках иконографии
• Автор: Николай Покровский
• Издательство: Прогресс-Традиция
• Жанр: Религия: прочее
• Год: 2001
• ISBN: 5-89826-056-0

Книга Н. В. Покровского (1848–1917), историка искусства, профессора Петербургской духовной академии, директора археологического института, является фундаментальным и до настоящего времени непревзойденным исследованием евангельской иконографии. Можно смело сказать, что ни одна другая работа на эту тему не достигает точности и широты охвата материала, как этот труд.

В работе подробно разбирается складывание главных тем христианства на основе широкого круга самых ранних византийских и славянских памятников: живописи катакомб, икон, фресок, лицевых рукописей и т. п. Книга состоит из трех частей: «Иконография детства Иисуса Христа», «Общественное служение» и «Конечные события евангельской истории», в каждой из которых читатель обнаружит особенности появления и развития таких известных сюжетов, как «Благовещение», «Рождество Христово», «Сретение Господне», «Крещение», «Распятие» и др.

Данная книга остается главным пособием для каждого, кто обращается к изучению иконографии Евангелия.

---

4) Типология западных распятий XII–XV вв. богаче, чем восточных. Литературные основы ее, в произведениях древнехристианского периода, получили дальнейшее развитие в средневековой схоластике, а средневековые художники перевели их в произведения искусства. Памятники металлического производства, миниатюры, живопись на полотне и стекле дают образцы этой типологии, причем для полноты представлений об искуплении ставятся рядом с распятием — несение креста, воскресение Христа и проч. На клостернейбургском антипендиуме вся совокупность типологических представлений сведена к трем группам: 1) до закона, 2) под законом, 3) под благодатью[2440]:

Ante legem:

Смерть Авеля.

Принесение в жертву Исаака.

Грехопадение.

Иосиф в яме.

Ангел смерти в Египте.

Благословение Иакова.

Принесение Исаака в жертву.

Создание Евы из ребра Адама.

Иосиф в яме.

Елисей воскрешает сына саманитянки.

Sub gratia:

Предательство Иуды.

Распятие.

Снятие с креста.

Положение во гроб.

Сошествие Христа в ад.

Воскресение Христа.

В Библии бедных[2441].

Распятие Христа.

Снятие с креста и положение во гроб.

В живописи на окне Турского собора[2442].

Давид и пеликан.

Распятие Христа.

Медный змий.

Sub lege:

Убиение Авенира.

Виноград ханаанский.

Снятие царя гайского с древа (Ис. Нав. VIII, 29).

Ввержение Ионы в море.

Сампсон, раздирающий льва.

Сампсон с вратами[2443].

Медный змий.

Моисей, изводящий воду из скалы.

Иона, ввергаемый в пасть кита[2444].

Моисей изводит воду из скалы.

Типология эта довольно ясна сама по себе. Некоторые недоразумения может вызывать лишь изображение пеликана — символа, довольно распространенного в средневековой символике Запада[2445]. Форма представления его на известных нам памятниках однообразна. На верхнем конце креста изображено гнездо и в нем пеликан с птенцами: пеликан клювом раздирает свою грудь, из которой струится кровь; птенцы поднимают свои головки и пьют эту кровь. Во фреске Анжелико в капитуле (внизу) Св. Марка во Флоренции изображение это имеет надпись: «similis factu sum pelicano solitudinis». Цельная картина распятия здесь задумана очень широко: в нее введены и помещены вокруг распятия пророки, сивиллы[2446], языческие философы[2447] и католические святые. На картине неизвестного художника XIII в. во Флорентинской академии (№ 10) крест имеет форму ветвистого дерева; в ветвях расположены изображения евангельских событий; внизу история Адама и Евы, а вверху над крестом пеликан с птенцами: искупление сопоставлено с грехопадением[2448]. Иногда пеликан и лев, оживляющий своих детенышей, сопоставляются с воскресением Христа[2449]. Пеликан, как символ страждущего праведника, известен был в Ветхом завете[2450]. В физиологах отводится пеликану видное место, и рассказы о нем варьируются: пеликан — птица чадолюбивая; когда рожденные им птенцы начнут клевать его в лицо, то он, измученный, убивает их[2451]; потом, сжалившись над ними, на третий день растерзывает свой бок, источает на птенцов свою кровь, и те оживают. Так и Творец, добавляет физиолог, излил кровь свою за непослушный человеческий род, прельщенный змеем-искусителем[2452]. Из физиологов, распространенных в средние века, сказание это перешло и в изобразительное искусство.

В памятниках XIV–XVI вв. все более и более утрачиваются черты древнего предания и выступают новые. У подножия креста появляются молящиеся на коленях, иногда с молитвенниками в руках, или обнимающие крестное древо и ноги Христа (рукоп. нац. библ. № fr. 966, л. 1; ватиканский триптих XVI в., картины — во флорент. церкви S. Croce и в Уффици № 1095; во Флорент. академии № 64), рядом с предстоящими иногда ап. Петр с тонзурой и св. Козьма (галерея Св. Марка во Флоренции); Богоматерь в изнеможении падает или сидит на земле (нац. библ. лат. молитв. № 1161, л. 174 и № 1167, л. 123; молитвенники импер. публ. библ., рукоп. нац. библ. № fr. 828, л. 200 = Иоанн Богослов сидит; картины в Лувре — сиенской школы № 483 и 488, Андрея Салярио № 396); появляются воины, всадники[2453] и толпы зрителей (молитвенники импер. публ. библ., лат. молитв, нац. библ. № 1166, л. 93 об. и № 1354 = на знамени воина надпись S. Р. Q. R.,t. e. Senatus Populus Que Romanus; Breviario Grimani, tav. 34; картины в Лувре № 485,488, 396,188 = S. P. Q. R.; в Уффици № 24 = Логин-сотник на коне; № бЗб Паоло Веронезе), Вероника с Нерукотворенным образом в руках (лат. молитв, нац. библ. № 1167, л. 123); под крестом вместо Адамовой главы целый костяк (Уффици № 45) или воскресение мертвых (рукоп. нац. библ. № 1176, л. 120). Черты эти сообщают картине характер живой реальной сцены. Излишне говорить о том, что Спаситель теперь представляется беспомощным мертвецом, с изогнутым телом, с потоками крови на лице, с лучистым сиянием; в картину распятия вводятся ландшафты (лувр. муз. № 396); сцена разделения одежд Христа получает иногда драчливый характер (лат. мол. № 1176, л. 120; № 11б7, л. 123) и т. п. Между произведениями ремесленными и художественными изображениями распятия различие очень велико, но забвение древнего предания и натуралистическая тенденция составляют их общий признак. Исключений мало[2454].

Глава 6 ИСПРОШЕНИЕ У ПИЛАТА ТЕЛА ИИСУСОВА СНЯТИЕ ЕГО С КРЕСТА ПОЛОЖЕНИЕ ВО ГРОБ

Изображения этих событий (Мф. XXVII, 57–60; Мк. XV, 43–47; Лк. XXIII, 50–53; Ин. XIX, 38–42) составляют три отдельные композиции; но вторая и третья иногда соединяются механически в одной картине. Первая подходит к шаблонной схеме бесед: Пилат в белой тунике и багряном, или иного цвета, плаще сидит на троне; перед ним Иосиф Аримафейский в тунике и иматии, иногда в нимбе. Иногда при беседе Иосифа с Пилатом присутствуют воины и народ, как в Евангелии № 74 (л. 208). Памятники: Евангелие университетской библиотеки в Афинах (л. 169), лаврентиевской библиотеки № VI, 23 (л. 163), национальной библиотеки № suppi, gr. 914 (л. 90 об.) и кодекс Григория Богослова в национальной библиотеке № 239 coisl. (л. 18 об.)[2455]. Греческий подлинник превращает Иосифа — молодого или средних лет[2456] — в старца и дополняет сцену фигурой сотника, стоящего между Иосифом и Пилатом и разговаривающего с последним[2457]. Византийская картина снятия тела Христа с креста есть видоизмененная форма распятия в простейшей композиции; здесь те же формы креста, распятого Спасителя и двоих предстоящих. Особый характер сообщают ей следующие черты: Иосиф Аримафейский поддерживает Христа на кресте; Никодим вынимает гвоздь из пригвожденной руки или ноги; Богоматерь держит уже опущенную вниз десницу Христа и иногда целует ее. Памятники: кодекс Григория Богослова № 510 (рис. 170)[2458]: Иосиф и Никодим в коротких рабочих туниках (л. 30 об.), Евангелие № 74 (л. 59 об., 100 и 208 об.), елисаветградское Евангелие, гелатское (л. 85: Иосиф стоит на низкой скамейке; над крестом два парящих ангела; л. 138[2459]; 217 и 272 об.), лаврентиевское Евангелие № VI, 23 (л. 163; дополнение: Христос, снятый с креста, лежит на земле), Евангелие № 54 (л. 107, рис. 169: Богоматерь лобзает десницу Христа)[2460], афоноиверское Евангелие № 5 (л. 129), давидгареджийскаяминея (л. 25: Иосиф стоит на лестнице и принимает с креста тело Христа; Богоматерь приникает лицом к лицу Христа; два ангела парящих; справа беседка, означающая гробницу), ипатьевское Евангелие № 1 (в Ев. Марка), армянское Евангелие публичной библиотеки 1635 г. (л. 14, добавление: Христос лежит; возле Него Богоматерь и Иоанн (?); Иосиф, или Никодим, приносит на блюде сосуд с водой или ароматами). Изображение это находится в мозаиках в Монреале[2461] и во многих афонских и русских храмах[2462]; на иконах (греч. ик. киевск. музея № 25), в лицевых Страстях, где в числе присутствующих являются сестры Лазаря, иногда Логин и др. В греческом подлиннике·, позади Богоматери стоят св. жены с ароматами, Иоанн Богослов лобзает десницу Христа; Мария Магдалина — шуйцу, а Богоматерь — лицо; в перспективе горы[2463]. Памятники средневековья на Западе придерживаются той же схемы, но допускают уклонения в деталях. Сцена испрошения тела принимает иногда игривый характер: в приемной комнате Пилата размещены попугаи и собачки, не совсем дружелюбно встречающие Иосифа (Библия национальной библиотеки № 9561, л. 179). Обычный тип снятия тела: в Евангелии ахенском[2464] и трирском[2465], на окладе Евангелия в церкви Св. Иоанна в Монце[2466], в молитвеннике национальной библиотеки № 1176 (л. 121), 1161 (л. 181), в Библии № 9561, в рукописи национальной библиотеки № fr. 828 (л. 204); в рукописи, изданной Бастаром, над крестом помещены два ангела с кадилами в руках[2467]; а в Библиях бедных снятие с креста сопоставляется с созданием Евы из ребра Адама и изведением воды Моисеем в пустыне[2468]. Положение тела Христа во гроб по памятникам византийским и русским представляется в двух типах, или моментах. Самый древний тип есть в то же время тип, наиболее соответствующий евангельскому повествованию о погребении Христа и еврейской погребальной обрядности. Гроб имеет вид пещеры в горной скале; тело Христа завернуто в белую плащаницу и перевязано наподобие спеленутого младенца. Иосиф и Никодим, держа его в горизонтальном положении, приближаются с ним к входу пещеры. Единственную черту идеализации сцены составляют нимбы. Такова композиция в кодексе Григория Богослова № 510 (л. 30 об.; рис. 170)[2469], барбериновой псалтыри (пс. LXXXVI), в Евангелии № 74 (л. 59 об.; 99 об.; 208), в Евангелии елисаветградском, гелатском (л. 138)[2470]. В последнем из этих кодексов в сцене перенесения тела участвует Богоматерь: она или следует за перенесением, или поддерживает тело Спасителя (л. 85 об.; 217,272 об.), а вверху парящие ангелы (л. 85 об.).