Педро Калеро - Философия с шуткой. О великих философах и их учениях

• Название: Философия с шуткой. О великих философах и их учениях
• Автор: Педро Калеро
• Издательство: КоЛибри
• Жанр: Прочий юмор
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-389-00813-7

В своей веселой и при этом глубокой книге испанский ученый и писатель Педро Гонсалес Калеро рассказывает об истории философии, о том, над чем смеялись философы, и о том. как смеялись над ними самими. Он приглашает читателя в увлекательное путешествие ао времени и пространстве, в гости к Диогену, Конфуцию, Вольтеру. Дидро, Расселу, Хайдеггеру и другим мыслителям прошлого. И мы узнаем, отчего жена Сократа вечно пребывала в плохом настроении, что снилось Макиавелли, что думал Кант о браке, кого безжалостно высмеивал Ницше и зачем Витгенштейну вдруг понадобилась кочерга…

---

Однажды они в полном составе явились к Мигелю де Унамуно, тоже депутату, и торжественно объявили:

— Дон Мигель, вы о нас наверняка слышали: мы кабаны.

— Это исключено, — отрезал Унамуно, не питавший к крикунам особой симпатии. — Кабаны — одиночки. А в стада обычно сбиваются свиньи.

Заслуженная награда

Мигель де Унамуно был очень искренним человеком. И невыносимо высокомерным. Когда король Альфонс XIII пожаловал ему Большой крест Альфонса XII, писатель удовлетворенно произнес:

— Я очень рад принять из рук вашего величества эту заслуженную награду.

Король удивился: другие награждаемые в один голос твердили, что недостойны столь высокой чести.

— Черт возьми! — воскликнул монарх. — Вы первый, от кого я это слышу! Раньше все, кому мне приходилось вручать ордена, уверяли меня, что ничем их не заслужили.

— Как знать, возможно, они были не так уж и не правы, — предположил Унамуно.

Упражнение в мизантропии

Профессор Хуан де Майрена — одна из самых блестящих литературных мистификаций. Преподаватель риторики и гимнастики, выдуманный Антонио Мачадо, подходил к ведению уроков с юмором. Вот одна из историй про Хуана де Майрена: «Один из его учеников написал статью о вреде банкетов. В статье было четыре раздела: А) Против тех, кто позволяет устраивать банкеты в свою честь; В) Против тех, кто устраивает в их честь банкеты; С) Против тех, кто присутствует на банкетах в честь кого-либо; D) Против тех, кто не ходит на банкеты. Первых автор поносил за чванство и тщеславие, вторых — за лицемерие и притворную скромность, третьих — за паразитирование на чужой славе, а четвертых — за высокомерие и завистливость.

Майрена прочел статью и похвалил сатирический талант своего ученика.

— Вам и вправду понравилось, учитель?

— Конечно. А как вы собираетесь озаглавить свой труд?

— «Против банкетов».

— Лучше будет «Против рода человеческого на примере банкетов».

Жизнь — очевидность, смерть — нет

Майрена говорил, что смерть — это идея априори, поскольку ни у кого из нас нет опыта собственного умирания, но все знают, что рано или поздно умрут. Жизнь, напротив, «объект непосредственного восприятия, чистая очевидность. Только так можно объяснить оптимизм ирландца, который, выпав из окна на пятом этаже, беспечно повторял: «Вроде бы все в порядке», пока не грохнулся на мостовую».

Кондитер Царя Небесного

Уильям Джеймс и некоторые другие философы оправдывали веру в Бога прагматическими мотивами, полагая, что религиозное чувство делает нас сильнее и помогает с честью переносить удары судьбы.

В одном из рассказов о Хуане де Майрене появляется такой философ-прагматик:

Тортолес, вам не приходилось слышать об андалусском кондитере-атеисте, которого заезжий философ уговаривал принять религию своих предков?

— Чьих предков, дружище Майрена? «Своих» звучит слишком общо.

— Не знаю, предков философа, наверное. Вы послушайте, какие аргументы он приводил: «Поверив в Бога и убоявшись Страшного суда, вы станете печь пирожные еще лучше, а продавать дешевле. Тогда у вас станет больше покупателей, и прибыли мгновенно возрастут». «А Бог есть, сеньор доктор?» — спросил кондитер. «Это бессмысленный вопрос, — отмахнулся философ. — Главное, чтобы вы в него верили». «А если я не могу?» — настаивал кондитер. «Это не важно. Главное, чтобы вы решили поверить. Тогда возможны три варианта: вы или вправду поверите в Бога, или поверите, что поверили, а это одно и то же, или в крайнем случае станете делать свои пирожные так, словно верите. В любом случае ваши сладости сделаются в сто раз вкуснее, клиентов прибавится, а вы получите огромную прибыль и моральное удовлетворение».

Кондитер не мог остаться глухим к столь убедительным словам. «Приходите снова через пару дней», — пригласил он философа.

Через два дня, когда философ вернулся в кондитерскую, на дверях красовалась новая вывеска: «Кондитерская Анхеля Маркеса, поставщика его святейшества».

— И что же, Майрена, пирожные действительно стали лучше?

— Пирожные остались такими же, как были. Но кондитер сказал философу: «Главное, чтобы вы верили, что они стали лучше, или верили, что верите, или в крайнем случае заплатили мне так, как будто поверили».

Рассеянный Петух

Хосе Ортега-и-Гассет, основоположник рациовитализма, учения о нерасторжимости действительности (жизни) и разума, несомненно, был одной из самых влиятельных фигур в испанском культурном сообществе начала XX века. С 1910 по 1936 год он преподавал в Мадридском университете Комплутенсе.

В те времена по Мадриду ходил анекдот, главным героем которого был наш Ортега. Как-то раз философ обедал с автором фундаментальной «Истории корриды» Хосе Марией Коссио и тореро Рафаэлем Гомесом по прозвищу Петух. Когда Ортега ушел, Петух спросил у Коссио:

— А этот сеньор, с которым мы сейчас ужинали, он кто?

— Нельзя быть таким рассеянным, Рафаэль. Этот сеньор — дон Хосе Ортега-и-Гассет, — ответил Коссио.

— Это понятно; я хотел спросить, чем он занимается.

— Он величайший философ Испании.

— Ясно. А за что ему платят деньги?

— За мысли, Рафаэль, за мысли.

Петух, не в силах скрыть изумления, воскликнул:

— Чего только не бывает!

Голова Ортеги

В 1931 году, после установления Второй Республики (период в истории Испании между изгнанием короля Альфонса XIII и приходом к власти Франко), Ортега был избран в кортесы и присоединился к Республиканской депутатской группе (через некоторое время их пути с новым правительством разойдутся), состоявшей в основном из ученых и деятелей культуры. Что и говорить, выступления философа в парламенте, пространные и стилистически безупречные, изобличали в нем утонченного интеллектуала, а никак не политика. Когда Ортега собирался в очередной раз обратиться к депутатам, Индалесио Прието, один из лидеров Испанской рабочей социалистической партии, провозгласил:

— Внимание, господа, слово имеет серое вещество.

Хосе Ортега-и-Гассет (1883–1955)

Дегуманизация искусства

В 1925 году Ортега-и-Гассет опубликовал эссе «Дегуманизация искусства», проникнутое неприятием новой культуры и тоской по человечной, возвышенной, укорененной в национальной традиции эстетике прошлого. Убежденный элитист, Ортега остался верен убеждениям, сформулированным в его предыдущих книгах: организация общества и культурные установки должны зиждиться на существовании двух классов: избранных, элиты, и толпы, биомассы. Забвение этого принципа привело к восстанию масс, а оно, в свою очередь, стало причиной стремительной деградации искусства в начале XX столетия.

Но в противовес массовому искусству зарождалось другое, элитарное, утонченное, свободное от необходимости выражать чувства и будить страсти, другими словами лишенное гуманистического начала. Симпатии философа были всецело на стороне этого нового искусства.

Современники, естественно, приняли его книгу в штыки. Одно только ее название было чудовищно скандально, не говоря уж о содержании. Расплачиваться пришлось ни в чем не повинным студентам Ортеги. На них поглядывали с жалостью:

— Надо же! Такие молодые, а уже насквозь дегуманизованные.

Донжуаны

Ортега всерьез интересовался феноменом любовного чувства. Эссе, посвященные этой теме, вошли в сборник «Вопросы любви». Состояние влюбленности трактуется в них как «форма острого временного помешательства». В одной из работ философ предлагает весьма ядовитую классификацию мужчин. Все они за редкими исключениями делятся на тех, кто считает себя донжуанами, тех, кто полагает, что когда-то ими были, и тех, кто мог бы ими стать, но не захотел.

История философии с точки зрения Ортеги-и-Гассета

Самый толковый ученик Ортеги Хулиан Мариас еще в молодые годы написал собственную историю философии, в которой отчетливо проявляется влияние его великого учителя. Эссеист каталонец Эужени Д’Орс не замедлил пройтись по поводу новой книги: «Согласно Хулиану Мариасу, вся история философии сводится к Хосе Ортеге-и-Гассету. Это все равно что свести историю корриды к младшему помощнику Петуха.

Пушки и музы

Во время гражданской войны ярый поборник традиционных ценностей Эужени Д’Орс сделался знаменем националистов. В 1937 году франкистское правительство назначило его директором Академии художеств. Едва заняв новую должность, Д’Орс организовал в Сан-Себастьяне выставку религиозного искусства, на открытие которой обещал прибыть сам Франко. Но генерал не приехал, сославшись на ситуацию на фронте. Д'Орс, предвкушавший судьбоносную встречу оружия и муз, не стал скрывать разочарования:

— Наполеон покинул армию в разгар очередной кампании, чтобы посетить Гете в Веймаре. Конечно, я не Гете, но и Франко, черт побери, тоже не Наполеон.