В. Бирюк - Догонялки

• Название: Догонялки
• Автор: В. Бирюк
• Жанр: Фэнтези

---

Обскурантизм, ксенофобия, «ложь во благо» — это естественные продукты церковной деятельности. Они проистекают из церкви, как миро из мощей святого Дмитрия Солунского — веками. Ибо церковь всегда претендует на абсолютную истину. А всякое иное, новое — человек ли, вещь ли, идея или обычай — прежде всего воспринимаются как ложные. «Этого нет в наших священных книгах, значит — от лукавого». Нет не в книгах — в их понимании этих книг.

Раввины в 21 веке аргументировано показывают, что и количество звёзд в нашей вселенной, и особенности генетики однояйцевых близнецов описаны «ещё тогда». И «вся мудрость мира» — там же. А сколь много безусловно точных и абсолютно очевидных предсказаний, например, колебаний цен на нефть — находят в Евангелиях!

Но, безусловно, самой пророческой книгой является Коран. Дословная запись бреда психически нестабильного человека, постоянно падавшего то в нервные, то просто — в голодные обмороки, позволяет предсказывать всё. Но — потом. Так и хочется спросить:

«Где ж ты раньше был?
Целовался с кем?
С кем себе и Ему изменял?».

Четвёртый халиф Омар приказал сжечь знаменитую Александрийскую библиотеку:

— Если в этих книгах то же самое, что в Коране — они не нужны. А если иное — вредны.

И он-таки был прав! Всякий другой, «неканонический» бред, для кормящихся с данного — вреден.

Безусловно, отсекаются и носители иных идей, обычаев. Костры из книг, костры из людей, каменная крошка из статуй…

Сталин запретил браки советских граждан с гражданами других государств? — Так он был крайний либерал! «Церковный Устав Ярослава» запрещает не только браки, но и вообще — секс, не только с иноземцами, но и с иноверцами даже из числа жителей «Святой Руси». «Нельзя! А вдруг понравится? А там и веру переменит…».

Что может более «иным», чем «попаданец»? Даже веруя — он верует не так. Ведь и догматы, и ритуалы, и практика — изменились к тому времени, из которого он спопадировал. Его вера, даже искренняя, даже «одноимённая» с туземной, выглядит как карикатура, как кощунство, как богохульство. В те же слова он вкладывает иные смыслы. А задаваемые им вопросы и предлагаемые ответы приводят окружающих в смущение. Даже не сутью своей, но просто возможностью: не так — спросить, не так — ответить. Не сакрально-актуально, не так, как принято «на текущий момент».

Полвека в истории моей России вопрос:

— В чём разница между генсеком и гомосеком? неизбежно приводил к принудительной путёвке на стройки «светлого будущего». Сходные вопросы по христианской, например, тематике… Полтора тысячелетия со смертельным исходом. Просто спросить…

У коммуняк была хоть идея равенства: «товарищи в борьбе». У христиан или мусульман равенство другого рода: все — рабы божьи. «Но некоторые — рабее».

И попы, приняв на себя «руководящую роль» в очередном «современном обществе», обрушивают на голову «иного» всю мощь своих ресурсов, и самого главного — ресурса доверия массы людей.

Для того, чтобы что-то сделать — нужны люди. А они — воцерковленные, верующие. Хоть в Христа или Аллаха, хоть в Велеса или Перуна. Вдруг какой-то местный «громкоговоритель» божественных истин, не имея представления о ваших планах, начинает «громко говорить» у вас над ухом. Исходя из своих собственных интересов, или амбиций, или представлений о том, что он считает правильным.

— Как нам обустроить Россию? Может быть дороги построить? Урожайность повысить?

— Ерунда! Всё это — суета сует. Молитесь. И господь воздаст вам по вашей молитве.

Чем «воздаст»? Новыми сортами пшеницы, районированными для вечной мерзлоты? Бананами на ёлках? Огромными недостроенными автомобильными мостами на ровном месте, как десятилетия стоял мост в Новом Уренгое? Бесчисленными железными дорогами, ведущими из ниоткуда в никуда, каких столь много в России?

— Да оно — такое воздаяние — нам нафиг не надо!

— Значит плохо молились. Молитесь лучше и всё будет хорошо.

Когда «всё хорошо» — это плохо. Без «шила в заднице» — человек уже нечеловек. «Труд создал из обезьяны человека». А его отсутствие запускает обратный процесс. В результате которого чаще получается не «зелёная мартышка», а «хряк на откорме».

«Аллах акбар». Это — божественная истина. Да и фиг с ним — сказано же: «Богу — богово, кесарю — кесарево». Сказано. И старательно повторяемо. И ещё более старательно — забываемо. И люди, ваши люди, обученные, оснащённые, организованные — бросают строить дорогу, бросают «кесарево», и идут молиться. Потому что — «ресурс доверия», потому что — они привыкли доверять попам. Они так воспитаны. Поколениями.

Вот вы меняете на зиму колёса у автомобиля. И тут у вас над ухом начинает вещать какой-то… «святой человек», и гаечный ключ разваливается у вас в руках. Ваши ощущения? И главное: так и поедем на «лысой» резине? Ну и куда мы влетим? В царство божие?

Мне снова представилась картинка.

Огромный бурый медведь в тяжком сне ворочается в грязной берлоге весь обтянутый тонкой золотой паутинкой. В узлах её торчат маленькие беленькие колоколенки с золотыми куполочками, крестиками, колокольцами. Возле каждой — маленький серенький паучок. С длиннющим, вроде комариного, но значительно длиннее, хоботком. Все эти паучки вразнобой втыкают свои хоботки глубоко в шерсть медведя. Погружают. Впрыскивают туда что-то обезболивающее, успокаивающее, утешающее, парализующее, разжижающее… И тянут оттуда, из-под шерсти, из-под кожи, из тела… Из сердца, разума, души…Тянут разное: золото и хлеб, вещи и людей. И то, что лично меня бьёт по глазам — информацию. Обо всём. О каждом. А потом впрыскивают свою добычу в сеть, и образовавшиеся вздутия-пузырёчки на нитях паутины двигаются к церковкам побольше, к епископским дворам, к митрополичьему, куда-то дальше, «за синее море». И эти узелки надуваются, разрастаются, расползаются проплешинами по медвежьей шкуре. Медведь стонет, дёргается… Но — не просыпается. Остаётся в своих кошмарах, в своём наркотическом, «опиумном» сне.

И вновь меня удивляет реалистичность Твена. Его Янки, пожалуй, единственный из попаданцев, кто осознанно столкнулся с церковью в своём прогрессорстве. Который попытался понять проблему и предложить хоть какой-то выход из этого безвыходного положения.

«Попы — неприятнейшая порода, но иногда они выказывали себя с хорошей стороны. Я имею в виду некоторые случаи, доказывающие, что не все попы были мошенниками и себялюбцами, и что многие из них, особенно те, которые сами жили одной жизнью с народом, искренне, бесхитростно и набожно старались облегчить страдания и горести людей. Мне это не очень нравилось, потому что привязывало народ к господствующей церкви. Что говорить, без религии пока не обойдёшься, но мне больше нравится, когда церковь разделена на сорок независимых враждующих сект, как было в Соединённых Штатах в моё время. Концентрация власти в политической организации всегда нехороша, а господствующая церковь — организация политическая: она создана ради политических целей; она выпестована и раскормлена ради них; она враг свободы, а то добро, которое она делает, она делала бы ещё лучше, если бы была разделена на много сект. Быть может, я и не прав, но таково моё мнение. Я, конечно, всего только человек, всего один человек, и моё мнение стоит не больше, чем мнение папы, но и не меньше».

18 июня 1870 года Первый Ватиканский Собор принял догмат о непогрешимости Папы Римского. «Все церковные догматы могут изменяться, кроме непогрешимости папы». Подтверждено в 1965 году Вторым Ватиканским собором. И тут Твен со своим: «моё мнение стоит не больше, чем мнение папы, но и не меньше»…

«Янки» был именно церковью и сокрушён. Вместе со всеми его нововведениями:

«Город, когда-то сиявший электричеством, словно солнце, был теперь погружен во мрак и стал даже чернее окружающего его мрака, темным сгустком лежал он в черноте ночи. Мне почудилось в этом нечто символическое — знак, что церковь одолела меня и погасила все светочи цивилизации, зажжённые мною».

Именно церковь, воинствующий монашеский «Святой Орден», поднял «серую волну» штурмовиков в Арканаре, устроил там бойню, уничтожая «книгочеев», и довёл другого попаданца — благородного дона Румату Эсторского, до массового убийства людей.

«Янки» написан в 1889 году. У меня на столетие с лишком больше опыта человечества. Да и Родина у меня другая. Сектанты, хоть — Никоновского раскола, хоть — Демократической России, не вызывают у меня желания видеть их в сорока разновидностях. Но и «правильные», здесь — Константинопольского патриархата — попы, даже в варианте «не все попы были мошенниками и себялюбцами», вызывают у меня тревогу. Я просто знаю — как церковь ломает даже серьёзных людей из моей эпохи. «Ломает» — «добровольно и с песней».