Николай Соколов - Образование Венецианской колониальной империи

• Название: Образование Венецианской колониальной империи
• Автор: Николай Соколов
• Издательство: Издательство Саратовского университета
• Жанр: История
• Год: 1963

От автора OCR:

О причинах плохого качества источника, с которого выполнен OCR, см. в биографии автора (ссылка выше).

Пример исправленных грубых опечаток:

В источнике:

109. Договор напечатан у Креймайра по специально для него сделанной выписке из венец. архива (цит. соч., т. I, стр. 467, 648).

{Фамилия дана неверно; также сомнительно, чтобы одна выписка из архива располагалась не на двух страницах подряд, а через 181 страницу от ее начала}.

Исправленный вариант:

109. Договор напечатан у Кречмайра по специально для него сделанной выписке из венец. архива (цит. соч., т. I, стр. 467, 468).

---

Учебник, выпущенный в 1952 г., также содержит в себе весьма неточные данные, относящиеся к истории Венеции и ее взаимоотношениям с Генуей.[631] В XVII главе первого тома учебника утверждается, что после четвертого крестового похода Венеция вытеснила «свою соперницу Геную из Греции и Сирии», тогда как в действительности этого не было, так как четвертый крестовый поход не оказал никакого влияния на расстановку сил обеих республик в Сирии, а договора между Венецией и Генуей от 1218 и 1238 гг. полностью опровергают заявление учебника о вытеснении Генуи из Греции. Исходя из этого ошибочного положения, автор рассматриваемой главы учебника неправильно относит основание генуэзской колонии в Кафе ко времени после 1261 г., тогда как в действительности эта колония была основана уже в 1238 г. Верховный орган Венецианской республики, Большой Совет, именуется выборным органом, но едва ли этот термин уместен по отношению к учреждению, которое уже в XII и тем более в XIII в. «выбиралось» коллегией из трех патрициев, назначавшихся самим Большим Советом. Автор утверждает далее, что заговор 1310 г. был организован «элементами купечества, отстраненными от участия в Большом Совете», тогда как в действительности он был организован аристократическими элементами, отнюдь не лишенными этого права, — очевидно заговор Байямонте Тьеполо от 1310 г. спутан с заговором Бокконио от 1300 года.

Эти дефекты учебников отражают, повторяем это еще раз, отсутствие в советской исторической литературе монографических разработок по истории Венеции и неудовлетворительное состояние большинства буржуазных работ по истории Венеции, даже если мы будем рассматривать их исключительно со стороны сообщаемых ими фактических данных.

К кругу венецианских проблем близкое отношение имеют штудии Е. Ч. Скржинской, уже давно работающей по истории конкурента Венеции, республики Генуэзской.

Не касаясь тех работ Е. Ч. Скржинской, в которых затрагиваются вопросы лишь более поздней истории Венеции, как, например, ее статья во втором томе новой серии Византийского Временника,[632] остановимся на другой ее статье, помещенной в том же органе, в первом томе. Статья имеет в виду также более поздние отношения, — XIV в., но в ней интересующие автора вопросы рассматриваются в историческом аспекте, что и позволяет ему остановиться на некоторых очень важных венецианских проблемах.

Среди них важнейшей является проблема взаимоотношений Венеции и Византии в XI–XIII вв. Мы полностью должны согласиться с характеристикой, которую автор дает данным венециано-византийским отношениям, и с мастерским анализом известий, относящихся к знаменитому хрисовулу императора Алексея от 1182 г. Однако мы не можем согласиться с изображением из истории этих отношений с семидесятых годов XII в., Е. Ч. Скржинская, следуя за акад. Ф. И. Успенским, повторяет все его ошибки. Она пишет: «Пережив массовые аресты и конфискации имущества по приказу Мануила Комнина, итальянские купцы, пользуясь удрученным состоянием императора после катастрофы у Мириокефалона, вновь наводнили Константинополь».[633] Под итальянцами мы должны разуметь венецианцев, потому что только одни они подверглись преследованиям в 1171 г., следовательно, именно венецианцы «наводнили Константинополь» и именно они подверглись погрому в 1182 г. Все это не имеет под собою, как мы уже говорили об этом выше, достаточно убедительных оснований.

Не соответствует действительности утверждение автора, что Адриатическая республика «сознательно не домогалась никаких крупных территорий по дележу 1204 г.».[634] Если бы Е. Ч. Скржинская заглянула в договор об этом дележе, то убедилась бы в противном: Венеция заявила претензию на обширную территорию во Фракии от Адрианополя до Пропонтиды и еще большую в Эпире — от Дрина до Коринфского залива. Только по независящим от них обстоятельствам венецианцы не овладели этими территориями.

Замечание Е. Ч. Скржинской о владениях генуэзцев и венецианцев в Сирии, где генуэзцам отводится Тир, а венецианцам — Акра[635], по меньшей мере неточно, так как обе республики — соперницы сидели как в Тире, так и в Акре. Ошибка здесь заключается в том, что временное положение дела в период первой большой войны Венеции с Генуей в конце пятидесятых и шестидесятых годах XIII в. возводится в постоянный статус отношений обеих республик в Сирии.

Е. Ч. Скржинская повторяет также и ошибку акад. Успенского относительно даты восстановления «нормальных» отношений между Венецией и Михаилом Палеологом, относя ее на 1265 г. Мы уже указывали выше, в чем заключается здесь ошибка.

Нельзя, наконец, согласиться с тем, что после 1268 г., когда венецианцы вновь обосновались в Константинополе, «победу генуэзцев в области константинопольской транзитной торговли правильно считать полной».[636] Мы как раз полагаем, что это будет неправильно. Ведь если генуэзцы в конце концов обосновались в Пере, то венецианцы расположились как раз по другую сторону Золотого Рога и несомненно, что занимались они там ничем иным, как «константинопольской транзитной торговлей». Все эти и им подобные неточности свидетельствуют о том, что разработка венецианских проблем необходима и что она еще впереди.

Общим обзором по истории Византии советского периода, в котором затрагиваются венецианские проблемы, является известная книга проф. М. В. Левченко. От сравнительно краткого общего курса нельзя требовать сколь-нибудь детального рассмотрения вопросов, которые нас здесь интересуют, но которые для автора книги все же являются второстепенными, — поэтому можно считать нормальным, что эти вопросы в книге М. В. Левченко трактуются попутно и кратко, так как, в соответствии с требованиями марксистской методологии, автор уделяет гораздо большее внимание, чем это обычно делалось ранее, проблемам внутренней истории, проблемам классовой борьбы в частности, тогда как венецианские проблемы есть, в первую очередь, проблемы внешней истории Византии. Все то, что в книге проф. Левченко относится к венецианской истории, стоит обычно в своей фактической части на высоте современного научного знания и в то же время рассматривается в духе марксистской трактовки этих вопросов. Укажем для примера проблему четвертого крестового похода, излагаемую, автором в духе высказывания Маркса по истории этого похода в его известных «Хронологических выписках».[637] Это как раз то новое, чего не хватало научной разработке не только византийских, но и венецианских проблем. Вместе с тем приходится, однако, отметить, что те факты, которые относятся к истории взаимоотношений Византии и Венеции, излагаются проф. Левченко с повторением ряда ошибок, которые мы отмечали в работах по истории Венеции и Византии других авторов. Укажем для примера трактовку событий 1182 г. в Константинополе[638], сведения о территориальных приобретениях венецианцев в результате четвертого крестового похода и др.[639]

В заключение мы должны указать на последние работы Ф. Е. Полянского, из которых одна посвящена социально-экономической политике средневековых цехов, а другая — экономической истории Западной Европы в средние века.[640] Мы вправе были ожидать, что автор уделит надлежащее внимание экономическим вопросам венецианской истории, как это в свое время сделал М. М. Ковалевский, однако знакомство с обеими книгами Ф. Е. Полянского такого ожидания не оправдывает.

В первой из названных книг автор занимается почти исключительно немецкими городами, а во второй хоть и касается венецианского производства, но делает это не на основании первоисточников, а по существующей буржуазной литературе. Только этим можно объяснить его заявление, что в суконной, шелкоткацкой и судостроительной промышленности Венеции возникла капиталистическая мануфактура, подрывавшая основы цехового строя.[641] О венецианском ремесле говорится очень кратко, причем и тут дело не обходится без фактических ошибок, вроде, например, заявления, что изготовление значительного количества хлопчатобумажных тканей в Венеции восходит только к XIV в., или утверждения, что «для развития своей промышленности венецианцы принимали весьма радикальные меры и, в частности, переселяли из Греции в свой город большое количество шелкоткачей».[642] Первое опровергается широкой деятельностью двух цехов по изготовлению хлопчатобумажных тканей в XIII в., а второе вообще ни на чем не основано.

* * *

Основные выводы относительно решения в русской исторической науке вопроса об истории образования и первоначальной организации Венецианской колониальной империи сводятся, как нам кажется, к следующему.

В русской исторической литературе не имеется труда, специально посвященного истории Венеции и тем более частной проблеме этой истории, которая является предметом нашего внимания. Все, что по истории Венеции по-русски написано, не выходит за пределы или общих курсов по истории Западной Европы в средние века, или истории Италии в то же время, или исторических обзоров из жизни Византии и южного славянства, или, наконец, рассмотрения некоторых других специальных вопросов.