Николай Соколов - Образование Венецианской колониальной империи

• Название: Образование Венецианской колониальной империи
• Автор: Николай Соколов
• Издательство: Издательство Саратовского университета
• Жанр: История
• Год: 1963

От автора OCR:

О причинах плохого качества источника, с которого выполнен OCR, см. в биографии автора (ссылка выше).

Пример исправленных грубых опечаток:

В источнике:

109. Договор напечатан у Креймайра по специально для него сделанной выписке из венец. архива (цит. соч., т. I, стр. 467, 648).

{Фамилия дана неверно; также сомнительно, чтобы одна выписка из архива располагалась не на двух страницах подряд, а через 181 страницу от ее начала}.

Исправленный вариант:

109. Договор напечатан у Кречмайра по специально для него сделанной выписке из венец. архива (цит. соч., т. I, стр. 467, 468).

---

Таким образом, около 826 г. кордовские изгнанники, будучи вытеснены из Египта, утвердились на Крите, отняв его у греков. Здесь они оставались почти полтора столетия (до 961 г.), сделавшись бичом мореплавания в восточных районах Средиземного моря и, в частности, Адриатики. В свою очередь Аглабиды Кейруана и отчасти Идрисиды Мавритании, после ряда опустошительных морских набегов на большие острова Средиземного моря, начали в 20–х годах IX в. систематическое завоевание Сицилии. Благодаря сопротивлению Византии, отдельных городов этого острова, а также внутренним смутам среди самих Аглабидов, завоевание растянулось на целые десятилетия. Арабы и берберы шаг за шагом овладевали Сицилией: высадившись в 827 г. в Маццаре, в 830 г. они овладели Палермо[812], а еще через четыре десятка лет, в 878 г. они взяли Сиракузы, чем завоевание острова было почти закончено[813], — уцелел только один Тавромений, но в 902 г. пал и этот последний оплот христиан, — Сицилия на целых полтораста лет оказалась в руках арабов. Еще в процессе завоевания Сицилии арабы обосновались также и в ряде пунктов южной Италии: в 840 г. они утвердились в Таренте, в 842 г. — в Бари.[814]

Встревожиться после этого должен был весь христианский мир юго-востока и в особенности Венеция: из Бари сарацины непосредственно угрожали ее коммуникациям с Востоком, так как разбойничьи ватаги новых владельцев Сицилии и недавних поселенцев Крита бороздили на своих судах воды Адриатики во всех направлениях. И вот мы видим, как республика ведет систематическую борьбу с арабской опасностью. Ряд горячих морских схваток отмечают венецианские хронисты на протяжении IX в.

В 827 г. дож Джустиниани Партечиачи отправил несколько кораблей к берегам южной Италии против сарацин, которые вторглись в Сицилию. Поход был неудачен[815], однако венецианцы повторили его вновь в 829 и 830 гг. и опять без успеха[816], что не помешало им выступить около 840 г. в третий раз, но и на этот раз 60 венецианских кораблей потерпели поражение под Тарентом[817]. Арабы, ободренные этими успехами, перешли в наступление. Они глубоко проникли в Адриатику: опустошили остров Црес и сожгли город Осор; перекинулись затем к Анконе, произвели и здесь большие опустошения и пожары; далее, крейсируя у северного побережья Адриатического моря, подходили к самой Венеции; наконец, на обратном пути, встретив венецианские торговые корабли, захватили их, а команды перебили.[818] Когда в 842 году арабы повторили эту крейсерскую операцию, венецианцы выступили против них в районе острова Хвара, но опять неудачно: «они, повернув тыл, вернулись назад побежденными», — рассказывают Джиованни и Дандоло.[819] При доже Урсе Партечиачи (864–881), наоборот, арабы были разбиты венецианцами у Тарента: «Сарацины с огромным флотом, — рассказывают те же венецианские бытописатели, — появились в Адриатическом море и, опустошив Далмацию и Истрию, на обратном пути разорили Апулию. Между тем венецианцы, приготовив флот, преследуют их у берегов Апулии и, дав им сражение, обращают в бегство».[820] Но хищники не унимались: в 865 г. они появились в водах Адриатики снова и на этот раз опустошают Брач и другие общины Далмации.[821] Еще некоторое время спустя они снова в Адриатике: на этот раз они пытаются овладеть Градо, но жители этого острова отразили нападение. Дож направил против разбойников флот под начальством своего сына, но они все же сумели напасть на Комаккио и произвести на нем опустошения.[822]

Можно утверждать, что во всех этих столкновениях венецианцам приходилось иметь дело с арабами из Сицилии, Крита, или южной Италии; но с середины IX в. нападения можно было ожидать также и из Египта, где в шестидесятых годах этого столетия утвердились Тулуниды, распространившие потом свое влияние также и на Сирию, — по крайней мере Византийская империя серьезно страдала от разбойничьих нападений также и с этой стороны.[823]

Столкновение венецианцев с арабами носят характер борьбы с морским разбоем в большей степени, чем с далеко идущими политическими целями враждебного государства. Однако, экспансия арабов в предшествующее время и методы этой экспансии заставляли венецианцев держаться настороже и этим именно объясняется, как мы в своем месте отмечали, что они с необычной для этой купеческой республики готовностью отзывались на предложения и просьбы Византии о поддержке в борьбе против арабов.[824]

В X в. наступательная энергия арабов ослабла. В самом начале этого века в северной Африке на месте государственных образований Идрисидов, Аглабидов и Тулунидов утверждается постепенно халифат Фатимидов.[825] Мусульманский мир оказался теперь под властью трех наместников пророка, но это ни в какой мере не способствовало консолидации арабских государств: феодальная анархия разлагает силы всех трех халифатов.[826] Словно по инерции, арабы все еще пытаются овладеть южной Италией, но их напор и здесь лишен прежней силы. Они почти не показываются в Адриатике. Венеция, однако, остается верной своей прежней политике по отношению к арабам: и в конце X в. она считает необходимым поддерживать Византию против ее западных и южных врагов. На грани XI в., около 1002 г., венецианцы энергично выступили со своим флотом у Бари совместно с греческим катапаном Григорием и помогли грекам освободить этот город.[827] Все это тем более, что на этот раз у Венеции были особые причины к совместному выступлению против общих врагов.

Из всего этого видно, что в XI в. и позднее Венеция упорно боролась за Адриатику против арабской опасности, которая в это время представлялась ей опасностью главной. Затруднения, которые одновременно шли с восточного побережья Адриатического моря, несомненно были менее значительны, но зато они вышли далеко за пределы IX в. Эти затруднения выросли на почве взаимоотношений венецианцев со славянским населением далматинского побережья.

2. Истрийские и далматинские славяне и Венеция в IX и X вв.

Славяне обосновались на восточном побережье Адриатики лишь немногим позднее массового заселения островов лагун. Старая теория автохтонного происхождения славян на Балканском полуострове в свое время была обновлена акад. Державиным, попытавшимся обосновать ее с позиций лингвистических построений Н. Я. Марра.[828] Теория эта однако, должна быть окончательно оставлена, так как все наши источники единогласно свидетельствуют, что славянство на Балканах есть продукт миграционных процессов.

Оставляя в стороне спорные вопросы о точных датах, порядке, причинах и направлении движения, в результате которого хорваты и сербы оказались в Истрии и Далмации, можно утверждать, что в VII в. они уже бесспорно занимали эти места.[829] Вероятно и тогда отдельные племена обосновались приблизительно в тех же географических пределах, в которых их видели авторы позднейших сочинений, являющихся ранними источниками по истории народов Югославии. Среди них сочинение Константина Багрянородного, как бы мы ни относились к автору De administrando imperio, бесспорно является для данного вопроса самым подробным и в общем достоверным источником.

Восточное побережье Адриатики, как сообщает нам Константин Багрянородный, занимали две группы славянских племен — хорватская и сербская. Император довольно подробно указывает их размещение вдоль истрийского и далматинского побережья.

Хорваты занимали часть Истрии и приморье от Истрии до реки Цетины.[830] Ряд городов, частию приморских, принадлежал здесь хорватам. Константин Багрянородный называет Нин, Биоград, Скрадин, Ливно, Книн и некоторые др.[831] Можно полагать, что хорватами были заняты также и некоторые острова северной части Далматинского архипелага.

К югу от Цетины начинались места, занятые племенами сербской группы. Старый спор о том, являются ли славянские племена к югу от Цетины сербскими или хорватскими, остается неразрешенным до сих пор. Новейшими защитниками теории их хорватского происхождения являются авторы «Сборника, посвященного королю Томиславу», как например, Манойлович[832], и среди русских славистов акад. Державин.[833] Считая этот спор для разрешения наших задач не имеющим особого значения и памятуя правильную мысль Иречека, что в те времена трудно было говорить о хорватах и сербах в современном смысле этих слов, мы следуем нашему источнику и называем эти племена сербскими. Из них нарентяне размещались от Цетины до Наренты.[834] Занимали они не только побережье между этими реками и прилегающую к нему с востока территорию Балканского полуострова, но также и группу островов, лежащую против него, — Брач, Хвар, Корчулу, Млет.[835]

К югу от нарентян вдоль морского берега жили захлумляне. Их владения простирались от реки Наренты до Дубровника.[836] К их владениям автор De administrando imperio относит ряд городов, из которых не все могут быть бесспорно приурочены к современным географическим названиям — Стон, Мокрискик, Осле, Дабар и др.[837]