Виктория Холт - Роковая женщина

• Название: Роковая женщина
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Панорама
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85220-458-7

«Роковая женщина» принадлежит перу всемирно известной современной английской писательницы, «королевы женского триллера», автора около двухсот блестящих романов Виктории Холт. В романе есть все — любовь и ненависть, преступление и почти подвиг, бесценные клады и таинственные похищения, старинные замки и путешествия под парусами, а главное — счастливый конец, который для кого-то из героев обернется трагедией.

---

Но она ненавидела леди Кредитон и любила Валерию. Не исключено, что сама помогла ей подменить детей — скорей всего, так и было. Когда мальчики подросли, Валерия не могла скрыть своего предпочтения Рексу, что было явной глупостью с ее стороны И могло выдать ее с головой. Только через три недели после родов леди Кредитон достаточно окрепла, чтобы уделить внимание своему отпрыску: к этому времени мальчики успели обзавестись отличительными чертами, и все — кроме Валерии и няньки — признали за наследника Рекса.

Делить тайны всегда неумно. У тайны может быть только одна гарантия: что ею ни с кем не поделятся. Потому я и не сказала тебе всей правды.

Когда у няньки настали трудные времена, она обратилась за помощью к Валерии. Валерия помогала. С годами забылась былая дружба, то и дело она являлась к Валерии требовать деньги в обмен на сохранение тайны. Будучи уже не первой молодости, наша нянька вышла замуж за вдовца, имевшего сына. Не удержавшись, она поделилась секретом с мужем, а тот в свою очередь рассказал сыну. Сыном был Гарет Гленнинг. Этот оказался умнее: сообразил, что имеется источник солиднее Валерии — Рекс.

Когда он подъехал к Рексу, тот взялся за Валерию — та созналась. Он пришел в ужас. Сама знаешь, Анна, что для него значит его компания. Всю жизнь работал не покладая рук с одной целью: со временем унаследовать дело. Редверс всего-навсего капитан, каких много. Не имеет представления, как управляется такая компания. Его дело плавать по морям. Рекс не мог смириться с перспективой потерять то, что привык считать своим. Потому и вынужден был уступать шантажисту.

Теперь я перехожу к самой трудной части всей этой истории. Я откладывала ее до последнего момента, так как боялась, что ты переменишься ко мне. Чего ради мне тревожиться? Однако это меня волнует, Анна. Как ни странно, больше всего остального. Видишь ли, я в самом деле тебя люблю. Я не лгала, когда говорила, что ты для меня все равно что сестра.

В какой-то мере эта тайна и свела нас с Рексом. Если я выходила за него замуж, то ее сохранение становилось и моей заботой: для меня было не менее важно, чем для него, чтобы никогда не вышла наружу правда. В этом и была вся суть, Анна: чтобы не была раскрыта тайна. А как мы могли этого добиться, если к тому времени ее знали трое: нянька, Клер и Гарет Гленнинги? Даже если бы все они умерли, где гарантия, что они не поделились с кем-то еще?

Никогда мы не знали бы покоя, всю жизнь прожили бы в состоянии неуверенности. Только представь: в любую минуту мог нагрянуть очередной шантажист и намекнуть, что ему известна наша тайна. Так я и сказала Рексу. Он меня понял. Как видишь, имелся только один способ гарантировать нам полную безопасность. По условиям завещания — я навела справки — в случае смерти наследника и его наследников собственность переходит к другому сыну сэра Эдварда: им считается Редверс, на самом деле это Рекс. Следовательно, в действительности Рекс не был наследником, но стал бы им, если бы умер Редверс и его наследники.

Видишь ли, Анна, что бы мы ни делали, оно непременно сказывается на нас. После долгих колебаний мы идем на тот или иной поступок, и, когда он сходит нам с рук, решаемся повторить то же самое уже с меньшими сомнениями, и со временем это становится обычным делом. Перед смертью леди Хенрок оставила мне двести фунтов. Она страдала от невыносимых болей, не было никаких надежд на выздоровление. Помочь ей найти забвение представлялось актом милосердия. Так я себя уговаривала. Твоя тетя Шарлотта тоже никогда бы не поправилась. Только становилась бы все несноснее с усугублением болезни: твоя жизнь превратилась бы в ад. К тому ж я знала, что она оставила мне небольшую сумму. Она сама мне призналась. Я умею выуживать из людей секреты. Я не предполагала, что поднимется такая суматоха. Но все-таки выручила тебя, ведь правда? Можешь мне верить, я бы никогда не допустила, чтобы тебя признали виновной.

И, наконец, наше плавание. Я заранее обговорила наши отношения с Рексом. Мы рассмотрели их под всеми углами зрения. Я заставила его поверить, что имелся только один способ, гарантировавший нам беспрепятственное вхождение в права наследства — раз и навсегда. Надо было устранить Редверса. Понятное дело, был еще Эдвард. На мое счастье, Рекс оказался слабовольным. Мне самой трудно было бы покуситься на жизнь Эдварда: я успела привязаться к мальчику. Это Рекс провалил покушение на борту. Я всегда говорила, что нет лучше места, чем корабль, когда нужно избавиться от ребенка. Я подмешала в молоко снотворное. Рекс вынес его из каюты. Он был в бурнусе, и никто бы его не узнал. Все испортил Джонни. Впрочем, я все равно сомневаюсь, что Рекс довел бы дело до конца, даже если бы не помешал Джонни. Он воспользовался как предлогом неожиданным появлением Джонни — позже сам мне признался, что рад, что остался жив Эдвард. Да, труднее поднять руку на невинного ребенка, чем на злую старуху. Так Эдвард остался цел, но я знала, что мы не могли забыть о нем навсегда. Пока что он не представлял для нас особой опасности: даже если бы раскрыта была тайна, все равно прошло бы много лет, прежде чем он вступил в права наследства, а Рекс был бы его попечителем. Нам хватило бы времени что-то придумать. Нашей ближайшей задачей был Редверс.

Редверс должен был умереть. Но как? Кто поверит, что сильного мужчину в расцвете лет ни с того ни с сего валит с ног смертельный недуг? Никто. Внезапная смерть исключалась, но я всегда умела примерять к обстоятельствам свои планы: муж ревнивой истерички, влюбленный в другую, которая к тому же отвечает взаимностью, — разве это не способно подвигнуть жену на безумство? Мне жаль, Анна, но он тебе не пара. Я намеревалась позаботиться о тебе. Скоро ты бы его забыла. Я собиралась забрать тебя с собой в Замок, мою дорогую, любимую сестру. Подыскала бы тебе достойного мужа — ты была бы счастлива. Вот какие у меня были планы. Но прежде должен был умереть Редверс. Я решила подобрать для него убийцу — Моник.

Все равно ей жить недолго. Может умереть через неделю, а может протянуть еще несколько лет. Учитывая состояние ее легких, я бы не дала ей больше пяти. Вдобавок легочную болезнь усугубляют астматические атаки. Я знала наперед, что это плавание не принесет ей продолжительного улучшения. Почему бы ей не сыграть свою роль? Она вызовет к себе всеобщее сочувствие, особенно здесь, на Коралле: больная, истерзанная ревностью жена. К ней не были бы слишком суровы. И ты, Анна, тоже оказалась бы замешана в скандале, но я опять вызволила бы тебя. Добившись власти и положения, к которым всегда стремилась, я смогла бы о тебе позаботиться. И хотя на тебя указывали бы пальцами как на другую женщину, как в свое время искали мотив в том, что ты была племянницей, сама знаешь, все забывается. Неизбежное неудобство, которое я навлекла на тебя в тот раз и собиралась навлечь теперь.

Все равно я тебя люблю, Анна. Никогда не думала, что способна на такое чувство: вероятно, есть еще тайные закутки в моем сознании, о которых я сама не подозревала.

Итак, я решила, что по возвращении домой Редверс должен умереть. Это событие я наметила на сегодняшний вечер. Заранее настроила Моник. Нарочно возбудила в ней ревность: разумеется, очень тонкими способами. Я убедилась, какая может быть польза от Щуки. Все было бы проще простого. Вечером, когда в дом явился капитан, его должна была убить ревнивая жена. Мне только и нужно было, что ждать случая. Я точно знала, что он подвернется из-за ее страсти самой варить кофе. Она так гордилась этим своим единственным семейным достоинством. Я не уставала нахваливать ее, повторяя, что ее кофе лучше, чем чей-либо еще. Оставалось дождаться подходящего момента. Вечером у вас с ним был разговор в саду. Щука выследила и донесла Моник, которая как раз в это время готовила ему на спиртовке кофе в своей комнате. Когда она его сварила, я собралась кое-что подложить в его чашку. Не стану раскрывать, что именно. Скажу только, что это быстродействующее и более или менее безвкусное средство. Он был возбужден. Очевидно, мыслями оставался с тобой. Вряд ли обратил бы внимание на легкий привкус. Когда кофе был готов, я сказала, что, по-моему, голубой пеньюар ей идет больше розового. Как я и рассчитывала, она тотчас кинулась в соседнюю комнату переодеваться. Тогда я воспользовалась моментом: подсыпала в кофе смертельный яд и хорошо перемешала. Когда она вернулась в голубом пеньюаре, все было готово.

Я ушла ждать. Я не находила себе места от нетерпения, без конца мерила шагами свою комнату.

Никогда еще я не совершала ничего близкого этому по масштабам. Это совсем не то, что помочь больным старушкам распрощаться с этим светом. Вдруг я засомневалась, окажет ли мое средство нужное действие, если дать небольшую дозу. Надо было быть готовым ко всему, заранее продумать объяснения, ничем себя не выдать в решающий момент. Я вся дрожала, предчувствуя недоброе.