Бартл Булл - Отель «Белый носорог»

• Название: Отель «Белый носорог»
• Автор: Бартл Булл
• Издательство: ИнтерДайджест, ТОО «Эхо»
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 985-10-002-1

«Мужчины и женщины на бескрайних просторах Африки. Фантастические приключения, похоть, злодеи, герои и антигерои… От повествования захватывает дух. Обязательно следует прочесть».

Что еще можно добавить к этому восторженному отзыву «Лайбрэри джорнэл» о романе «Отель "Белый носорог"»? Только одно: обязательно следует купить и прочесть!

---

Освобожденный Оливио ударился головой о прилавок. Подняв голову, он увидел, что американец держит обоих мерзавцев на мушке.

— Если вы, ублюдки, не уверены, что стреляете лучше меня, выметайтесь, пока я не показал вам, чем заканчиваются такие истории у нас в Элк-Сити.

Слайдер опустил трясущуюся левую руку на прилавок. Дротик все еще торчал из нее. Зато его правая рука твердо держала револьвер. Пэдди вывел брата на улицу. Оливио снизу не было видно, но он заранее сокрушался: Слайдер наверняка заляпал прилавок кровью.

— Мы этого так не оставим, паршивый янки! — проорал Пэдди с веранды.

— Коротышка, когда сможешь держаться на ногах, — проговорил Слайдер сквозь стиснутые зубы, не спуская глаз с двери и по-прежнему сжимая в руке револьвер, — забирайся сюда и вытащи эту штуку. А потом сбрызни рану самым лучшим виски и дай мне допить остальное.

Глава 31

У него была белая борода и курчавые седые волосы до плеч. Он опирался на длинный черенок лопаты, вонзив лезвие в темную влажную почву с буйной растительностью. Его тяжелые короткие брюки держались на широких кожаных помочах. На шее на двух кожаных шнурках болтались очки и кожаная трубка. Неподалеку на вещмешке лежало ружье с выщербленным прикладом.

— Давай, парень, проходи, — сурово окликнул Энтона золотоискатель. — На этом ручье все занято.

Одной рукой Энтон раздвинул тесно переплетенные ветки, в которых запутались его исцарапанные ноги, а другой поддерживал на плече незаряженную винтовку.

— Но если тебя интересует не золото, а котелок горячего чая, — более дружелюбным тоном произнес старик, — тогда милости просим.

— Я бы не отказался, сэр, ни от одного, ни от другого. Но вообще-то сейчас хорошо бы чаю.

— Меня зовут Грэхем, Шотовер Грэхем.

С трудом передвигая негнущееся тело, старатель повел Энтона вверх по склону, туда, где был расположен лагерь.

Среди дикорастущих фиговых деревьев с бледно-желтой корой стояла просторная, когда-то зеленая, а теперь сильно полинявшая, во многих местах залатанная палатка. На брезентовом полу — ни пятнышка. На складном стуле у костра, невдалеке от входа, сидела с книгой привлекательная женщина. В ее позе чувствовалось достоинство. Она была смуглая, однако не африканка, с высокими скулами, широким лбом, ясными карими глазами и — несмотря на возраст (что-то около пятидесяти) — стройной фигурой. На ней были мужская рубашка и брюки на помочах, как у Грэхема.

— Это моя жена Иезавель.

— Очень приятно, миссис Грэхем.

Окидывая взглядом идеально обустроенный лагерь, Энтон пытался по акценту угадать национальность хозяина.

Женщина захлопнула книгу и налила ему чашку чаю из жестяного бидона.

— Мистер Грэхем, вы случайно не из Австралии?

— Упаси Бог, сынок. Мы люди грамотные, из Новой Зеландии. Я занимался разведением овец — пока не подцепил золотую лихорадку. А ты чего это надумал — рыть землю в одиночку, безо всякого снаряжения, кроме винтовки? Здесь нет дичи — только змеи да мухи.

— Я ищу место для лагеря, чтобы начать мыть песок. Мой компаньон с машиной остался в десяти милях отсюда. Я должен разведать дорогу. Еще одной бани грузовик не выдержит.

— Стало быть, новички. Вам придется не легче, чем вашей колымаге. Я мыл песок от Юкона до Ранда, но эта река — та еще шлюха! Так и заводит, так и распаляет! Можно месяцами копать, промывать и просеивать, трудиться не разгибая спины — и ничего. И вдруг, когда ты уже готов зашвырнуть лоток в воду, у тебя замирает сердце — вот оно! Адский блеск. Искры богов. Всего одна волшебная песчинка. Первый поцелуй. И ты снова с удвоенной силой моешь песок, делаешь заявку, нанимаешь рабочих и вгрызаешься в берега, роешь, пока не сдерешь всю кожу с рук — будто перчатки. И — ни зернышка. Ни крупинки. В этом деле или в мгновение ока старятся, или навсегда остаются молодыми.

— Выпейте еще чашечку, молодой человек, — ненавязчиво предложила Иезавель, окидывая взглядом Энтона с головы до ног. — Мистера Грэхема хлебом не корми — дай потрепать языком.

— В трех милях отсюда, — произнес Грэхем, терпеливо набивая табаком скрученные полоски бумаги, — в прошлом месяце нашли следы золота — и всего-то промыли дюжину унций. Теперь там то ли семьдесят, то ли восемьдесят стоянок на пространстве в шестьдесят миль вдоль по реке. Вкалывают даже африканцы — главным образом за еду, конечно, — перетаскивают песок и носят воду… Оставайся поужинать с нами, сынок, — предложил Грэхем. — Пока жена мешает в кастрюле, я расскажу тебе о нашей профессии. Утром возьмешь с собой нескольких парней из племени кавирондо, сходишь за своим товарищем. Моя жена — маори, лучшая повариха в буше. Только никогда не спрашивай, что в горшке, а то твои волосы станут такими же, как мои.

* * *

— Это не работа для немецкого офицера, — проворчал Эрнст пару дней спустя. Он стоял рядом с Энтоном и Шотовером Грэхемом и брюзжал насчет бешеной активности золотоискателей на обрывистом берегу Мигори. Мимо река несла свои воды, мутные от ведущихся в верховьях работ.

Несколько групп людей, белых и цветных, с корнем вырывали растительность и перекапывали землю. Корчуя и скребя, рыли траншеи и возводили насыпи, безжалостно изменяя ландшафт. Каждая бухта и каждый приток обрастали десятком безобразных каналов. Выше, на берегах и склонах примыкающих холмов, рабочие бурили пробные скважины, ставили указательные столбы и вгрызались в землю.

Вдоль по реке Энтон видел множество людей, трудившихся, словно пчелы в сотах. Одни толкали грубо сколоченные тачки и переносили на плечах увесистые корзины. Другие строили перемычки и гнули спины над длинными деревянными промывочными лотками и корытами с желобами или филенками для отделения драгоценных частиц от песка, ила и гравия.

— Пора приниматься за работу, — сказал Шотовер.

Он сел на корточки и, достав из висевшего на шее продолговатого кожаного футляра, развернул плотный лист бумаги. Подобно картам древних, эта была сделана от руки и являлась чем-то большим, нежели карта. Испещренная крестиками и крошечными рисунками (чаще всего изображениями лопаты), она была окаймлена выполненными карандашом виноградными лозами, листьями и кустами. То там, то здесь встречались чернильные пометки — зашифрованные знаки, указывающие, где находили золото.

— Это тонкое ремесло, — делился опытом Грэхем. — Весь фокус в том, чтобы твои помощники таскали оборудование и выполняли для тебя всякую другую работу, пока не вырисуется картина, смысл которой ты схватываешь раньше них. Я слишком стар, чтобы ворочать землю и таскать ведра с водой, но еще в состоянии пошустрить — было бы ради чего. Нутром чую: золото где-то рядом. И не какая-нибудь мелочь вроде тех частиц кварца, с которыми мы сейчас работаем, а настоящая залежь, жила длиной в тысячу футов. Даже в Родезии находили не более трехсот футов. — А пока, — Грэхем постучал по карте огрызком карандаша, — на вашем месте, мальчики, я бы копал вот здесь или здесь. Когда ситуация прояснится, найму нескольких человек кавирондо или ватенди — вам в помощь.

— Может, сначала наймем черномазых? — буркнул Эрнст.

Энтон взял винтовку, пангу и лопату.

— Пошли, Эрнст. Ничего с тобой не случится, если ты чуток помашешь лопатой.

— Нет, вы представьте себе, — разглагольствовал Эрнст вечером у костра. — Сначала этот щенок гостит на моей ферме в Германской Африке. Потом я спасаю ему жизнь во время драки с гангстерами. Теперь я лезу вон из кожи, чтобы он разбогател. И какова благодарность? Он сует мне лопату и всячески эксплуатирует в этой забытой Богом дыре.

В ожидании виски Энтон чинил Шотоверу карандаш.

— Эрнст, отдай мистеру Грэхему виски. Завтра рано вставать.

— Я бы разбавил водой, — сказал Шотовер, принимая ополовиненную бутылку «Длинного Джона» и наполняя две маленькие рюмки, — но эту паршивую реку до того взбаламутили, что даже чай стал — жуткая бурда.

Он отпил глоток скотча.

— Вам не понять. Если не считать нескольких старых псов, как я, на этой реке нет ни одного порядочного золотоискателя. Остальные — простые фермеры, покалеченные войной солдаты или перекати-поле вроде этого немца. Ни один не сумеет снять лопатой корочку с рисового пудинга.

— Давным-давно, — продолжал Грэхем, — когда я впервые бросил овец на произвол судьбы, одна и та же компания переходила с прииска на прииск — с такой же легкостью, как вы пересекли бы вон ту полянку. Австралия, Юкон, Земля Машона. Менялись только туземцы. На каждом прииске один из двухсот богател, тридцать-сорок отдавали Богу душу, а остальные возлагали надежды на следующее месторождение.

— Почему вы нам помогаете, Шотовер? — полюбопытствовал Эрнст, одним глазом косясь на стряпню. Иезавель порезала листья папоротника и заправила жаркое. Возле кастрюли валялись лапки и перышки мелких птиц.