Исроэл-Иешуа Зингер - Братья Ашкенази. Роман в трех частях

• Название: Братья Ашкенази. Роман в трех частях
• Автор: Исроэл-Иешуа Зингер
• Издательство: Текст, Книжники
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9953-0186-8, 978-5-7516-1060-9

Роман замечательного еврейского прозаика Исроэла-Иешуа Зингера (1893–1944) прослеживает судьбы двух непохожих друг на друга братьев сквозь войны и перевороты, выпавшие на долю Российской империи начала XX-го века. Два дара — жить и делать деньги, два еврейских характера противостоят друг другу и готовой поглотить их истории. За кем останется последнее слово в этом напряженном противоборстве?

---

— Симха-Меер, — выкликает он громким голосом, в котором слышится смех, — идем играть в догонялки.

— Не хочу с тобой играть, — резко и обиженно отвечает Симха-Меер и отворачивается.

Они не уживаются между собой, эти два брата.

Янкев-Бунем хочет дружить с братом. Он крупный, крепкий, жизнерадостный и смешливый. Все время смеется, даже если нет никакого повода.

— Янкев-Бунем, почему ты смеешься? — спрашивают его.

— Так мне хочется, — отвечает малыш и смеется еще громче, так что и остальным приходится смеяться вместе с ним.

Он словно создан для игр. Он лучший бегун во дворе, когда играют в лошадок. А если играют в прятки, он очень ловко забирается под опорные столбы сараев, так что никто не может его найти. Он проворнее всех бежит за веревкой, которую водящий тянет через двор. Он может вытаскивать тяжелые камни из песка и поднимать их над головой. Ему не надоедает играть целый день даже с девчонками. Он не только сам любит играть и веселиться, он любит, чтобы все играли и смеялись вместе с ним. Но Симха-Меер не хочет.

Он очень амбициозен, этот маленький Симха-Меер. Его не волнует, что младший братишка намного выше и сильнее его, что он ловчее и популярнее у дворовых детей. Ему не под силу догнать Янкева-Бунема во время игры в салочки. Он не умеет так здорово стоять на голове и кувыркаться туда-сюда. Не может он победить своего брата и когда они борются и меряются силами. Всегда его догоняют первым, всегда он падает, прыгая по бревнам во дворе, обдирает себе кожу и разбивает нос в кровь. Он очень боится крови, которая тут же начинает течь из носа.

— Кровь, кровь, — испуганно кричит он, глядя на капли, падающие на песок двора.

Янкев-Бунем сразу начинает действовать. Он бежит к дворовой помпе, набирает в пригоршни воду и велит брату втянуть ее в нос.

— Втяни хорошенько, — говорит он ему, — и кровь остановится.

Поскольку Симха-Меер продолжает бояться, Янкев-Бунем вытирает ему кровь краем арбоканфеса и смеется, хотя сам испачкался.

— Когда течет кровь, не надо бояться, — поучает он брата. — Я тоже не плачу.

Янкев-Бунем берет кусок стекла, выброшенный стекольщиком, и в кровь расцарапывает себе руку. При этом он покатывается со смеху.

Дети во дворе восхищаются им, особенно девочки.

— Ты сильный, — хвалят они его.

Симхе-Мееру горько это слушать. Он завидует Янкеву-Бунему и обиженно отходит.

Дома, когда другие дети не видят, он любит играть с братом. Янкев-Бунем, изображая лошадку, становится на четвереньки, а Симха-Меер скачет на нем верхом.

— Но! — кричит он, дает лошади шенкеля под бока, бьет ее и погоняет. А потом Янкев-Бунем взваливает его на плечи, как ягненка, ходит с ним по всему дому и предлагает ягненка на продажу.

— Дуралей! — сердится на него служанка Лея-Сора, которая любит его больше Симхи-Меера. — Надорвешься.

— Я могу еще одного взвалить, — хвастается Янкев-Бунем и смеется.

Симха-Меер наслаждается этими играми. Ему становится легче от них на душе. Но все это дома. Во дворе, среди детей, он всех сторонится.

Он честолюбив, заносчив. Он хочет везде быть главным, начальником, но во дворе у него это не получается. Там Янкев-Бунем король. Все мальчишки крутятся вокруг него, а еще больше девчонки — как куры вокруг большого яркого петуха. Больше всех липнет к нему маленькая Диночка, дочка реб Хаима Алтера, чей дом находится по соседству со двором реб Аврома-Герша. Она пухленькая, с каштановыми волосами, которые вьются мелкими кудряшками и в которые повязан большой голубой бант. Она веселая игрунья и ужасно любит смешливого Янкева-Бунема. Он носит ее на плечах, он усаживает ее в тачку, в которой дворник вывозит мусор, и катает по всему двору.

Служанка Лея-Сора радуется каждый раз, когда выносит Янкеву-Бунему хлеб с медом.

— Кого ты хочешь в женихи? — спрашивают женщины малышку.

— Папочку, — отвечает она, тряхнув всеми своими кудряшками.

— А кого еще, Диночка?

— Его, — показывает малышка пухлым пальчиком на Янкева-Бунема.

Лея-Сора вытирает слезы счастья краем фартука.

Все дети с восхищением смотрят на Янкева-Бунема, своего вождя.

Симха-Меер страдает от этого. Он не может слышать, когда кого-то хвалят. Он полон зависти, злости и обиды. Он сыплет девчонкам песок в волосы. Девчонки убегают от него и ищут защиты у Янкева-Бунема.

Они дразнятся и распевают:

— Симха-Меер, ты дурак. Съел калошу за пятак!

Во дворе весело. Из открытых окон квартир, где живут ремесленники, долетают обрывки канторских мелодий, которые напевают подмастерья. У изготовителей ваты поют девушки-работницы. Их черноволосые кудрявые головки, усыпанные пылью и клочками ваты, полны принцев и принцесс, о которых они читают в книжках на простом еврейском языке. И они постоянно поют песни о любви: о еврейских девушках, в которых влюбились офицеры и застрелили их, о влюбленных служанках, убежавших с молодыми иноверцами, а потом вынужденных идти стирать белье… Все это очень приятно слушать, но главный источник радости детей — изготовитель веревок.

Это огромный ширококостный еврей с густой бородой и усами, похожими на его собственные веревки из конопли. У него огромные брови и пучки волос, торчащие из ушей и ноздрей. Он бос, штанины его закатаны до колен, а ноги тоже волосаты. По углам его длинного арбоканфеса болтаются длинные кисти. Сыновья ему под стать. Все они великаны и столь же безмерно добры. Они никогда не прогоняют детей, которые стоят и смотрят, широко раскрыв глаза и рты, на работу веревочников. Даже если какой-нибудь мальчишка захочет покрутить колесико или побежать с веревкой вдоль двора, здешний веревочник не грозит ему брючным ремнем, как другие.

— Держи, держи, — говорит он со смехом, утрачивая от добродушия всю свою шерстистость, — не отпускай веревку, а то еще попадут в нее твои пейсы…

Дети ни за что не хотят уходить со двора. Матерям едва удается зазвать их поесть. Двор не весь вымощен камнями. Можно копать землю, пока не докопаешься до желтого песка. Или даже до воды. Лучшие крепости мальчишки строят из песка. Девчонки месят тесто из сырой желтой земли, делают халы, печенья, вырезая их крышками от жестянок. На низкой крыше маленького домика, где живет дворник-иноверец, есть голубятня. Голуби всех цветов и оттенков влетают и вылетают из нее, клюют горох и тихо воркуют. Кошки вечно подстерегают голубей, хотят их схватить. Голуби лезут им прямо в лапы, но как только кошка тихонько протягивает лапу, чтобы схватить голубя за хвост, он ловко уворачивается и взлетает на крышу.

Янкев-Бунем просто цветет от счастья.

— Симха-Меер, — зовет он, — пойдем, дадим голубям крошек, они едят с рук, вот увидишь.

— Не надо, — отвечает, отворачиваясь, Симха-Меер.

Тощий, костлявый, усыпанный веснушками, с красными толстыми губами и серыми глазами, зеленеющими, когда он злится, он ходит себе в сторонке, вечно держась от других на расстоянии. Руки он не вынимает из карманов своего черного репсового, подобающего сыну богача лапсердачка. Шелковая шапочка сдвинута на макушку так, что хорошо видны его большой лоб, коротко подстриженные волосы и пара закрученных светло-русых пейсов по бокам. Его острые, высоко посаженные, как у зайца, уши всегда настороже, не пропускают ни звука. Так же внимательны его серые глаза, взгляд которых поначалу кажется мягким, но на самом деле он упрям и недоверчив. В его глазах бегают чертики, плутоватые и немного безумные. Ни одного события, ни одного движения взрослых и детей эти глаза не пропускают. Всевидящий, всеслышащий, вечно начеку, как кошка перед голубятней, маленький Симха-Меер присматривается к детским проказам — к стоянию на голове, дракам, спорам, беготне, — но участвовать в них не хочет.

— Меерл, — зовет его в открытое окно именем деда мать, — сокровище мое, поиграй с детьми.

— Не хочу, — резко и сухо отвечает малыш.

Сколько бы мать его ни просила, сколько бы дети ни протягивали ему руки, ни звали его, он не хочет к ним приближаться.

— Я не люблю играть, — обиженно говорит он.

Ему очень хочется играть, его тянет бегать вместе с ними в салочки, копать ямы, танцевать, взявшись за руки. Но какое-то упрямство, какая-то посторонняя сила, чужая, назойливая, удерживает его, не дает ему сделать шаг к играющим детям. Именно потому, что дети зовут его, он не хочет к ним подходить. Он никогда не делает того, что хотят другие, что ему предлагают. Он завидует детям. Его сердечко дрожит от зависти к их играм, смеху, радости. Особенно он завидует своему младшему брату Янкеву-Бунему, его умениям, тому, что он стоит на голове, ходит на руках, прыгает по доскам, долго танцует на одной ножке, а главное, быстро бегает, так что он, Симха-Меер, не может его догнать, хотя он и старший. И за это он ненавидит их, детей со двора. Каждый раз, когда кто-то из них падает и разбивает нос, когда течет кровь или кто-то спотыкается на бегу, он хлопает в ладоши от радости.