Вениамин Рудов - Последний зов

• Название: Последний зов
• Автор: Вениамин Рудов
• Жанр: История

---

Возбужденный только что пережитой схваткой, не успев осмыслить слов старшего лейтенанта, Новиков в пропотевшей до черноты гимнастерке, на ходу расстегнув верхние пуговицы, зашел в помещение, поставил нечищенный автомат в пирамиду и, мучимый жаждой, направился по коридору в столовую. Еще на подходе к ней услышал разнобой голосов, всплески смеха, почувствовал несшийся с кухни стойкий кисловатый запах борща и пригоревшего лука.

Был на исходе первый час ночи.

В тесной, сизой от дыма столовой, при тусклом свете керосиновой лампы чаевничал Ведерников в окружении пограничников. Кто с зажженной цигаркой, кто тоже с кружкой чаю или ломтем житнего хлеба, присыпанного солью и сдобренного горчицей, - все, не присаживаясь на свободные стулья, галдели, перебивая один одного.

- ...вижу, летит наш Серега на лихом боевом коне, саблей размахивает. А вражьи головы - в сторону, в сторону, прыг, скок...

- Серега, будь другом моего детства, расскажи, как вел в атаку свой эскадрон. Это же интересно, жуть, как это интересно и поучительно!

- Что и говорить - конник, не чета пехтуре.

Под хохот и пересмешки, напустив на себя неприступно-молчаливую хмурость, Ведерников пригнулся над дымящейся кружкой чаю, только что налитого из кипящего чайника, дул на него, сложив губы трубочкой, отхлебывал по маленькому глотку, пряча от света ушибленный лоб, на котором взбух здоровенный желвак - отметина норовистого Орлика незадачливому кавалеристу.

Ведерников понимал: огрызаться - себе в убыток; разумнее промолчать, не вдаваясь в подробности о том, как Орлик, пронеся его в загодя распахнутые часовым заставские ворота, пулей влетел на конюшню, сбросив через голову седока, и он шмякнулся о стену; лучше не связываться, трезво думал Ведерников, допивая свой чай и памятуя мудрую поговорку: "Слово - серебро, молчание - золото".

Но поговорка тотчас вылетела из головы, едва в столовую вошел Новиков, нерешительно стал продвигаться вперед.

Ведерников, завидя своего отделенного и подав знак сесть к своему столику, разом позабыл о трезвых и мудрых мыслях, до времени сдерживавших уязвленное самолюбие; подхватился, грохнул кулаком по столу.

- Будя трепаться! Надоело. Эй, повар, неси поесть младшему сержанту. И шевелись давай!.. - крикнул в раздаточное окно.

- Отставить! - Новиков сел к столу, чувствуя на себе любопытные взгляды. - Я и сам могу попросить. - Он немного смутился от избыточного внимания; небольшой говорун, боялся расспросов о недавнем боевом столкновении, отнюдь не считая себя героем - помнил о пережитом страхе.

Вопросы в самом деле не заставили себя ждать.

- Как оно было, младший сержант, расскажи.

- Сколько их перешло?..

- Кто их разберет в темноте! - Новиков не обернулся на голос - благо, повар принес кашу и чай. - Были да сплыли.

- А ежели, к примеру сказать, на глазок, товарищ младший сержант? - к столу протиснулся коренастый широколицый паренек, прикомандированный из отряда сапер. - Ну, скажем, десяток их было?

- Прибежал бы да сосчитал, ежели такой шустрый. - Ведерников сощелкнул хлебную крошку.

Но паренька, видно, окрик не остудил.

- Стал-быть, сколько через границу пробралось, столько же обратно вернулось, - подытожил он без усмешки. - А мы ухами хлопам, в белый свет, как в одну копеечку, постреливам. По гадам, стал-быть, возборонено, нельзя по ним.

- Нельзя! - отрубил Новиков.

- А ежели он завтра по нас шандарахнет своей артиллерией, тоже помалкивать?

- Что будет завтра, поглядим. Сегодня паниковать преждевременно, менее сердито парировал Новиков. - Если вынудят, ответим на провокацию. Как сегодня... - Он запнулся: получалось нескромно. - В шапку не спать - вот главная задача.

- И то верно, - подтвердил кто-то из пелены табачного дыма.

Но сапера не так просто было унять.

- Ежели б своими глазами не видел... А то глаза закрывам, талдычим: кругом шестнадцать, вроде все хорошо...

Сапера прервало сразу несколько голосов - кто посоветовал для успокоения холодной водичкой умыться, кто валерьянки двадцать капель глотнуть.

- Дурачье! - неожиданно рявкнул Ведерников. - Трепачи, чего, спрашивается, геройствовать?.. Все храбрые. Посмотрю на вас, когда жареный петух клюнет...

- Хватит, Ведерников. Подбирайте выражения. - Новиков поставил пустую кружку. - Что вы язык распустили? Ну, усталость, ну, опыт финской... Понятно. Но у нас есть приказ командования. Его и будем придерживаться. Солдатское дело - бдительно охранять границу. Чем мы и занимаемся. А от пустых разговоров ничего не изменится. Ну, давайте я, вы, Ведерников, и все вместе начнем орать: "Караул!" Нужно это?

- Как рыбе зонтик.

- Верно, Миронюк. И я говорю о том же. То, что происходит на границе, знаем не мы одни. И в Москве об этом известно, и... меры принимаются.

По тому, как парни внимательно слушали, Новиков понимал, что им позарез нужны эти слова, накаленная обстановка опалила их и до крайности растревожила" как, впрочем, и его самого. Только вот их он, разумеется, ненадолго успокоит, а кто успокоит его! Кто скажет нужные слова ясно и убедительно?

- Младший сержант Новиков, в канцелярию, - послышался от двери голос дежурного. - Быстро.

3

"...Я, пшепрашам панство, скоро закончу. Нех пан писатель не

спешит, дело есть дело... Когда поручник Голяков... по-вашему,

старший лейтенант Голяков записал мои слова на карту, мы хутко

пошли з поврутем, назад, значит, на граничку. Переправился я за

Буг хорошо, опасно нет. Вышел на польский берег, посидел, слушаю.

Швабов нет. И я хутко побег домой... Хорошо бег, успел... Мотоцикл

выскочил на берег. Швабовский, ну, немецкий, свет прямо на ваш

берег... Я полег. Смотрю. Езус-Мария!.. Новиков под

электричеством. Шваб стрелял лодку... Думаю: пропал Новиков. Як

бога кохам, пропал... А он швабовский мотоцикл из автомата..."

(Свидетельство Я.Богданьского)

Ввиду позднего времени движок не работал. Канцелярию освещала закопченная "семилинейка" под мутным, с черными языками нагара, стеклом, задыхаясь, подпрыгивал хилый клинышек пламени, и вместе с ним перемещались на стенах уродливо-длинные тени.

За столом начальника заставы склонился над картой старший лейтенант Голяков из штаба комендатуры, нанося на нее синим карандашом условные знаки.

- Посиди, Новиков, - нервно сказал, прервав младшего сержанта на полуслове и снова занявшись условными знаками. - Сколько танков? - спросил младшего лейтенанта, сидевшего по другую сторону письменного стола рядом с Богданьским.

- До семидесяти. Так, пане Богданьский?

- Так ест, семдесёнт... Альбо трошечку больше, - скороговоркой подтвердил поляк. - Пане коханый, мусе врацать додому.

- Что он сказал? - нетерпеливо переспросил Голяков.

- Семьдесят или несколько больше. Просит скорее освободить.

- Координаты?

- На восточной окраине Славатычей.

- Его спросите.

Младший лейтенант наклонился к Богданьскому, переговорил с ним и обернулся к старшему лейтенанту.

- Подтверждает - на восточной окраине.

- Уточните позиции артбатарей.

Новиков не понимал, зачем и кому он здесь нужен, чувствовал себя лишним в пропахшей копотью и табачным дымом канцелярии с занавешенными окнами, где все нервничали - младший лейтенант, Богданьский и Голяков, наносивший на карту новые условные знаки.

- ...Артбатарея, саперный батальон, два понтонных моста, - все больше мрачнея, повторял он за переводчиком вслед.

Поляк сидел на табурете в надетом поверх белья солдатском плаще, поджав ноги, и выглядел странным среди двух строго одетых военных, взволнованно похрустывал пальцами и непрестанно обращал взгляд к настенным часам - они показывали половину второго, хлюпал носом и, безразличный к тому, успевают ли за ним командиры, выкладывал все известные ему данные о расположении немцев вблизи границы. И не просто выкладывал. В голосе слышалось осуждение.

- ...Шановное панство не видит, что творится под самой граничкой?.. У них под носом... проше пана, под боком!.. Хлопов выселили из хат, прогнали от реки за три километра... Железнодорожные станции забиты немецкими войсками и техникой... День и ночь прибывают новые эшелоны. Шановное панство и об этом не ведает?.. От железной дороги прут сюда своим ходом, под самый Буг, холера им в бок! Укрепляют позиции, тянут связь, чтоб им холера все кишки вытянула из поганых животов!.. Два дня - с рассвета допоздна - на хлопских фурах подвозят к границе снаряды. Хай пан Езус покарает тех фашистовцев! Для советских офицеров и это новость? Тогда почему Советы даже не почешутся, пшепрашам панство?..

Резкий в движениях, зажав между колен полы плаща, Богданьский без конца похрустывал пальцами и говорил, говорил, сообщая новые сведения о немецких войсках.

Голяков час от часу мрачнел, опасливо поглядывал на задыхающуюся "семилинейку" - желтоватый язычок пламени с длинной, тянувшейся в горловину стекла копотной завитушкой уже не подпрыгивал, а медленно вытягивался в узенькую полоску, грозя оторваться от нагоревшего фитиля. Голяков протянул руку к лампе, вероятно, затем, чтобы снять нагар, но, не притронувшись к ней, продолжил опрос.