Евгения Федорова - Вселенская пьеса

• Название: Вселенская пьеса
• Автор: Евгения Федорова
• Жанр: Боевая фантастика

---

-Я разобрался с кораблем, - тихо сообщил я. - Он никого больше не тронет.

-Скажи мне, - Родеррик резко поднялся, глядя на меня горящим, совершенно молодым взглядом, - что он попросил у тебя взамен за такое одолжение?

-Сигаретки не найдется? - отведя глаза, спросил я.

-Значит, я прав, - кивнул Стерт, доставая из кармана брюк пачку сигарет. - И зачем ты куришь, знала бы... - он осекся, потому что вспомнил о смерти моих родителей. - Знала бы твоя девушка! - все же нашелся он.

-У меня нет девушки, и возможно уже не будет, - хрипло ответил я.

-Чтоооо? - пачка выпала из рук Родеррика.

-Нет, - я вскочил, поняв, о чем подумал Стерт. - Нет! Просто Ворон хочет, чтобы я принадлежал ему. За то, что корабль больше никого не тронет, я буду его капитаном, пока он сам меня не отпустит! Только получив это обещание, он согласился выполнять все мои требования... по мере возможностей.

-Вот оно как, - Родеррик, кряхтя, потянулся за сигаретами, но они упали под стол. - Ну что ты сидишь, увалень?! Помоги старику достать для тебя сигареты!

Я стремительно нагнулся, виновато пробурчав извинения.

-У моего покойного отца есть двоюродный брат, - закурив, задумчиво сказал я. - Этот человек - первоклассный врач, работает хирургом, но знает очень много, и я хотел бы видеть его рядом. Все же какая-то поддержка.

-И не жалко тебе родственников в это втягивать? - хмыкнул Родеррик. - Я бы воздержался от подобного эгоизма, но тебе виднее. Кто еще?

-Мне кажется, пилотами должны быть летчики, неважно чьи. Американские, английские, китайские, русские. Те, кто согласятся.

-Это чистая политика, тут нас вряд ли допустят, и вряд ли мы что-то сможем поменять. А вот, по моему личному мнению, навигатор должен быть моряком... уж не знаю, почему так решил, - тихо сказал Родеррик. - Подводник.

-Ну, вы и завернули! - хмыкнул я. - А еще я забыл механиков - четыре человека.

-Найду, - уверенно сказал Родеррик. - Есть у меня отменная команда изобретателей, только они еще не знают, что они команда, - он усмехнулся. - Сегодня же ночью лечу в Лондон, если вечернее совещание закончится в нашу пользу.

-Тогда я в Москву, может, дядя согласится составить мне компанию.

Родеррик кивнул и встал.

-Я договорюсь о самолетах.

-А в Москве нежарко, - заявил я себе, проходя паспортный контроль. Родной язык показался чужим. Я словно попробовал новое блюдо, которое уже когда-то давным-давно ел, но вкус успел забыть напрочь. В Лондоне я научился даже думать на английском, мне снились английские сны, и в разговорах с самим собой я тоже перешел на этот ставший мне хорошо знакомым язык.

С момента разрешения отъезда с базы, меня ни на минуту не упускали из виду. Заставив проглотить какую-то таблетку, усадили в вертолет, в котором я снова уснул, разбудили уже на борту самолета, лениво разгоняющего турбины двигателей. Я сидел в первом классе, что приятно удивило и порадовало; голова казалось мутной, похоже, в полете меня непременно будет тошнить.

Я подозвал стюардессу и, когда миловидная белобрысая девушка нагнулась, спросил:

-Скажите пожалуйста... я спал...

-Да, - прервала меня стюардесса, - спали. Вас посадили на рейс двое мужчин. Они просили позаботиться о вас.

-Какой это аэропорт? - нахмурившись, спросил я. Стюардесса не улыбалась! Она смотрела на меня так, словно я совершил против нее какое-то преступление.

-Аэропорт Кеннеди, рейс Нью-Йорк - Москва, мы взлетаем через десять минуты. С вами все в порядке?

-Да-да, - пробормотал я.

-Вам еще что-нибудь нужно? - осведомилась девушка. Похоже, ей хотелось поскорее отделаться от назойливого пассажира.

-Да! Сколько часов лететь до Москвы?

-Одиннадцать часов. Еще что-нибудь?

-Принесите мне воды со льдом, - попросил я. - Спасибо.

Одиннадцать часов на Боинге 767. Черт, забыл спросить девочку, куда мы садимся. Черт! Девчонка это наверняка старше меня лет на семь.

Самолет вздрогнул и стал выруливать на взлетную полосу. Значит, рассказ о технике безопасности я проспал. Ну что ж, не очень-то и хотелось. Что я там помню: жилет под сидением, при разгерметизации салона вывалятся маски. Ладно, Бог с этим, если будет какая-то неисправность, то вероятность того, что кто-то выживет, невелика.

Я приподнялся на сидении и осторожно огляделся. Неужели я лечу один?

В первом классе было всего шестеро, включая меня, и я бегло осмотрел всех. Семья из четырех человек: дородный мужчина, женщина и двое детей подростков. Нет, не то. Женщина в очках и я. Неужто оставили в покое, отпустив на все четыре стороны? Да не верю!

И правильно не верил. Когда мы набрали высоту, и пилот разрешил пассажирам отстегнуть ремни, стюардессы отдернули шторки, разделяющие отсеки самолета. Я тут же приметил мужчину с бычьей шеей, который пристально всматривался в мой затылок. Его неотступное внимание доказывало, что я лечу в Москву под конвоем. Возможно, были и другие, но я не смог выделить их из пассажиров самолета.

Поразмыслив немного, я решил, что если за мной следят, то наверняка и прослушивают. Снял и потряс часы, несколько раз несильно стукнул ими о ручку кресла. Если меня слушают через них, только мои мучители только что пережили несколько неприятных секунд.

В любом случае, стоит сказать что-то лишнее тому, кому слышать это не стоит ... Нет, убивать меня не станут. Как можно убить капитана инопланетного корабля? А что если он взбесится и сотрет с лица Земли человечество?! Его ведь даже повредить нашими силами пока не удалось. Но все же скрутить меня за неосторожную болтовню и вернуть на закрытую военную базу без права покидать ее, они могут вполне.

Полет показался мне утомительно длинным. Я пару раз ходил прогуляться, но в основном проводил время в кресле: то дремал, одурманенный коньяком, то смотрел в иллюминатор, где под брюхом самолета плыли девственные, кучерявые пустыни облаков. Низкая облачность.

Спустя шесть часов самолет вдруг заложил на правое крыло. Я очнулся от дремы и, глядя за окно, стал свидетелем потрясающего зрелища. Мы обходили грозу. Здесь облака забрались необычайно высоко, преградив самолету путь нагромождением серых скал. То и дело их рельефные очертания озарялись проскальзывающими внутри молниями. Небо внезапно расслоилось; там, где мы были все еще светило солнце, яркий луч прорывал облака, давая тепло и свет, но там, куда до поворота направлялся наш самолет, уже царили сумерки.

Самолет ощутимо тряхнуло, по салону пролетел легкий вздох испуганных людей. На табло загорелся значок "пристегнуть ремни".

-Уважаемые пассажиры, - сообщил капитан непринужденным голосом из динамиков. - Мы вошли в зону повышенной турбулентности. Настоятельно просим вас пристегнуть ремни и не вставать со своих кресел до тех пор, пока не погаснет табло.

Ну что ж, не вставать, так не вставать, - подумал я и снова беспечно задремал.

Посадка была мягкой, но даже я принял ее за избавление. Как бы не был я равнодушен к полетам, сидеть в летающей консервной банке одиннадцать часов, это надо иметь хорошую выдержку и терпение. Самолет подогнали к зданию Шереметьево-2 и протянули к люкам трубы выходов. Люди нервничали и торопились, повскакали со своих мест - всем не терпелось поскорее покинуть покрывший огромное расстояние борт.

Выйдя из самолета в числе первых (пассажиров первого класса проводили к выходу отдельно), я вдруг почувствовал пустоту. Хмурая ночь, которая висела над Москвой тяжелыми рыжеватыми от городской подсветки тучами, показалось мне еще более тоскливой и пустой.

Из-за задержек рейсов вышло так, что три самолета приземлились один за другим, и на паспортном контроле была озлобленная толчея. Люди суетились, перебегая от одной очереди в другую, капризничали дети, покрикивали на них уставшие родители, кто-то требовал открыть дополнительные пропускные пункты, а я стоял и с легкой грустью думал о том, что человечество стоит на пороге великих событий, но ведь это ничего не меняет. Люди так и останутся такими, какие есть, и простому обывателю не будет никакого дела до того, что земляне улетели в космос. Ну, может быть, они испытают краткие мгновения гордости, но не более того.

-Антон Доров? - ко мне подошел низкорослый худой мужчина в очках, одетый в униформу аэропорта. Он безошибочно вычленил меня из толпы пассажиров.

-Да? - пожалуй, я не удивился.

-Пройдемте со мной, вам незачем стоять в общей очереди...

Аха, - подумал я, пройдя через какой-то технический коридор, - вот он, первый бонус от моего статуса. Приятно, черт возьми!

У меня даже не проверяли документы и, выпустив в зал ожидания, предложили вызвать такси.

-Оставьте меня пожалуйста на время в покое, - очень добро и сдержано попросил я. Но поглядел так, что мужчина даже попятился. Кивнул и ушел обратно в свои тайные галереи.

Я постоял, глядя, как закрывается за ним массивная алюминиевая дверь, и побрел через аэропорт, где мне пришлось усиленно отбиваться от таксистов, которые вразнобой предлагали свои услуги по бесстыдно завышенным ценам. У самого выхода купил телефонную карту. Найдя автомат, замер перед ним в нерешительности. Время было уже позднее, или даже раннее, это кому как больше нравиться - начало четвертого. У Стаса была семья, и мне не особенно хотелось всех будить. Когда-то, когда погибли мои родители, двоюродный дядя без лишних слов взял меня к себе, но у него была собственная дочь, и я предпочел вернуться в родительскую квартиру, не отказываясь, впрочем, от помощи и любви своих родственников.