Иван Леонтьев-Щеглов - Поручик Поспелов

• Название: Поручик Поспелов
• Автор: Иван Леонтьев-Щеглов
• Жанр: Русская классическая проза

(настоящая фамилия — Леонтьев) — прозаик, драматург. По образованию — офицер-артиллерист. В 1883 г. вышел в отставку и занялся исключительно литературным трудом. Внучатый племянник скульптора Петра Клодта (автора Аничкова моста в Петербурге, памятников святому Владимиру в Киеве и Крылову в Летнем саду)

---

— Прощай, голубчик!

— Прощай, Поспелов!

Ямщик взмахнул плеткой, тряхнул вожжами, и тележка запрыгала по кочкам и ухабам… Я обернулся — вдали, на завороте дороги, кто-то усиленно махал платком. Я снял фуражку и поднял ее высоко над головой…

* * *

Война окончилась. Я должен был ехать обратно в Б. к своей бригаде. Остановившись в Т., я первым делом бросился в знакомый переулок, к Анне Ивановне. Анна Ивановна сидела на своем обычном месте и по-прежнему что-то жевала; она меня встретила несколько удивленно и на мой вопрос о Поспелове отрицательно закачала головой: «Нэт Поспелов, умерла Поспелов!..» Как умер? Когда? Где? Отчего? Я был как громом поражен.

— Зад иохтур — ничего не знаю! — отрезала старуха.

Я бросился в Т-кое управление, в военный клуб, всюду, где мог что-нибудь узнать о Поспелове. Известие оказалось верным. Незадолго до окончания войны Поспелов был назначен в парк, формировавшийся в Александрополе. Как раз в то время там свирепствовал тиф. Поспелов сделался одной из его бесчисленных жертв. В «Инвалиде» объяснялось это так: «Исключается из списков: умерший в александропольском военном госпитале такого-то летучего полка поручик Поспелов». И только — больше ничего нельзя было узнать… Я вернулся в гостиницу, заперся в нумере и дал волю моим слезам. Только теперь, когда его не стало, я понял вдруг всю силу привязанности к этому человеку. В тот же вечер я уехал из Т.

Но эта случайная и недолгая встреча определила всю мою жизнь: я отказался от честолюбивых замыслов на академический значок и горячо принялся за образование солдата, которого я всегда любил, а во время войны научился и уважать.

И теперь, сидя в Б-ском захолустье, поглощенный скромной и кропотливой деятельностью офицера и педагога, в тяжелые минуты тоски, разочарования и завистливых сожалений я бужу в себе недавние воспоминания, и тогда передо мной возникает живым упреком дорогой и светлый образ поручика Поспелова.

1881

Статьи и комментарии

УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

Архивохранилища

ГБЛ — Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина. Отдел рукописей (Москва).

ГПБ — Государственная публичная библиотека имени M. E. Салтыкова-Щедрина. Отдел рукописей (Ленинград).

ИРЛИ — Институт русской литературы (Пушкинский дом) Академии наук СССР. Рукописный отдел (Ленинград).

ЦГАЛИ — Центральный государственный архив литературы и искусства (Москва).

Печатные источники

Вокруг Чехова — Чехов М. П. Вокруг Чехова. Встречи и впечатления, изд. 4-е. М., 1964.

Лейкин — Николай Александрович Лейкин в его воспоминаниях и переписке. Спб., 1907.

ЛН — Чехов. Литературное наследство, т. 68. М., 1960.

Письма Ал. Чехова — Письма А. П. Чехову его брата Александра Чехова. Подготовка текста писем к печати, вступит. статья и коммент. И. С. Ежова. М., 1939 (Всес. б-ка им. В. И. Ленина).

Чехов в воспоминаниях — А. П. Чехов в воспоминаниях современников. М., 1947.

Иван Леонтьевич Леонтьев (Щеглов) (1856–1911)

Имя беллетриста и драматурга Ивана Щеглова (псевдоним И. Л. Леонтьева) сейчас известно в основном лишь по чеховской переписке, где в конце 80-х годов оно встречается особенно часто. А в свое время, после появления его первых повестей в журналах и выхода первых книг, Щеглова называли «учеником Гоголя», «вторым Гаршиным», «русским Джеромом» (см. Шах-Паронианц Л. М. К двадцатипятилетию литературной деятельности Ивана Леонтьевича Щеглова, с. 33–34). В литературу Леонтьев (Щеглов) стремительно вошел своими повестями из армейской жизни и сразу завоевал симпатии читателей и внимание критики. Чехов ставил его рядом с Короленко, его портрет рисовал Репин, критика середины 80-х годов не отделяла Щеглова от Чехова. Однако забвение наступило еще при жизни.

На смерть писателя в 1911 году откликнулись журнал «Разведчик» статьей о военных рассказах Щеглова, «Ежегодник Императорских театров» да А. Измайлов написал статью «Трагедия тоскующего юмориста». С тех пор произведения Леонтьева (Щеглоза), кроме его воспоминаний о Чехове, не переиздавались, и имя его займет постоянное место лишь в комментариях к чеховской биографии.

Между тем среди писателей, пришедших в русскую литературу в 80-е годы, Леонтьев (Щеглов} выделялся своим несомненным талантом и по праву занимает одно из видных мест в «артели восьмидесятников». Ему было что сказать в литературе, его биография и жизненный опыт дали ему темы, которых Чехов не знал.

Следует отвергнуть легенду, связанную с взаимоотношениями Чехова и Леонтьева (Щеглова), легенду о тайном завистничестве и недоброжелательности Леонтьева по отношению к Чехову. Таким мнимым другом, только после смерти Чехова признавшим его величие, а при жизни писателя клеветавшим на него в своем дневнике и открыто злобствовавшим, предстает Леонтьев (Щеглов) во вступительной заметке Н. Г. Розенблюма к публикации его дневниковых записей (ЛН, с. 479). О том же писал К. И. Чуковский, ссылаясь на запись в дневнике Владимира Тихонова (Чуковский К. О Чехове. М., 1967, с. 83–84; в книге Чуковского — ошибка: эту запись он датирует 1896 годом вместо 1890).

Щеглов — этот «бравый капитан», «милый Альба», «милая Жанушка» чеховских писем — завистник? тайный недруг? Непомерным честолюбием он не обладал. Свой литературный псевдоним никому не известный офицер-артиллерист Леонтьев выбрал из басни Крылова:

Пой лучше хорошо щегленком,
Чем худо соловьем

(Щеглов И. Наивные вопросы. Спб., 1903, с. 182).

Что Чехов — первый среди современных писателей, Леонтьев (Щеглов) признал сразу и окончательно. «В одном маленьком рассказе Чехова больше чувствуется Россия, чем во всех романах Боборыкина. […] Повесть „Дуэль“ талантливее, художественнее всех этих Потапенок и К®…» (ЛН, с. 481–482) — это дневниковые записи Леонтьева (Щеглова) конца 80 — начала 90-х годов. В этих оценках художником художника тонут отдельные, приводимые там же расхожие мнения о том, что у Чехова нет «общей идеи», «бога в душе». Зато как высоко, вопреки почти общему приговору, Леонтьев оценил «Мою жизнь», как возмущался он сплетнями о Чехове различных «литературных Яго», как тонко он почувствовал новаторство чеховской «Чайки»!

В 1902 году, еще при жизни Чехова, Леонтьев (Щеглов) опубликовал адресованное ему чеховское письмо от 22 февраля 1888 года (публикация этого письма, кстати, должна быть добавлена к списку прижизненных публикаций чеховских писем, приведенному в статье Н. И. Гитович «О судьбе эпистолярного наследия Чехова» — П 1, с. 295–298). Это письмо, в котором Чехов, делая разбор произведений Леонтьева (Щеглова), не только говорит о привлекательных чертах его таланта («Вы писака sui generis [своеобразный — лат.] и самостоятельны, как орел в поднебесье»), но и откровенно критикует его слабости («Вы субъективны до чертиков»; «Вы, как и Помяловский, тяготеете к идеализации серенькой мещанской среды и ее счастья»; в повести «Идиллия» «язык щедро попорчен» провинциализмами и т. д.). Давая для публикации это письмо, Леонтьев (Щеглов) говорил, что хранит его как «самый драгоценный документ».

Все это находится в явном противоречии с версией о завистничестве и тайной недоброжелательности Леонтьева (Щеглова), будто бы продолжавшейся до самой смерти Чехова. Два-три действительно ревнивых замечания в леонтьевских дневниках связаны с конкретными поводами, например с успехом чеховского водевиля «Трагик поневоле», в котором Леонтьев (Щеглов) увидел подражание теме «дачного мужа»; он считал ее своей после шумного успеха фельетона «Дачный муж…» и одноименного водевиля. Замечание Чехова в письме к Леонтьеву: «Температуру наших отношений Вы понизили искусственно, вопреки законам метеорологии» (П 5, с. 304), — относится к этому непродолжительному периоду леонтьевской ревности, от которой он отказался задолго до смерти своего великого друга. А болезнь Чехова вызывает у него тоскливое предчувствие и печальные размышления о судьбе русских писателей, среди которых Чехов — «наш номер первый» (ЛН, с. 485). Мнимую недоброжелательность Леонтьева (Щеглова) нужно локализовать, чтобы отделить «милую Жанушку» от тех действительных «литературных Яго» в чеховском окружении, о которых он сам писал с негодованием в своем дневнике.

В русскую литературу 80-х годов Леонтьев (Щеглов) вступил с военной темой вслед за Гаршиным: единодушное одобрение критики вызвал его рассказ «Первое сражение» (1881). У писателя был опыт личного участия в недавней войне — после окончания Павловского военного училища Леонтьев служит в Крыму, в 1877 году переводится в действующую армию на Кавказе, участвует в двух сражениях. Затем он учится в военной академии и в 1883 году в звании капитана выходит в отставку, чтобы всецело заняться литературной деятельностью.