Валерий Дёмин - Русь нордическая

• Название: Русь нордическая
• Автор: Валерий Дёмин
• Жанр: Культурология
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9533-2151-8

Представить Россию без Севера — все равно, что Землю без Солнца. Русский человек (да и любой россиянин тоже) — ничто без своей северной составляющей. Показать это и доказать — основная задача настоящей книги доктора философских наук В.Н. Лёмина. На базе обширного и разностороннего научного материала в книге обосновывается полярная концепция происхождения человеческой цивилизации. В беллетризированной форме рассказывается о попытка различных сил использовать гиперборейское наследство как и в благих, так и в злокозненных целях. Действие книги свободно переносится из современной и средневековой Европы в далекое гиперборейское прошлое и обратно. Книга адресован самому широкому кругу читателей.

---

Герман Вирт являлся также одним из основателей института «Аненэрбе», где некоторое время возглавлял департамент письменности и картины мира. Однако поскольку его акцент на ведущую роль матриархата в истории становления цивилизации вступил в непримиримое противоречие с основными установками идеологов нацизма, Вирт очень скоро был изгнан со своего поста сторонниками арийского патриархата [52].

На протяжении всей оставшейся жизни (а он почти на сорок лет пережил Третий рейх) Вирт продолжал теоретически обосновывать и углублять полярную концепцию происхождения человечества. Арктический материк, где зародилась гиперборейская цивилизация, он именовал Арктогеей, а ее насельников — нордической расой, представители которой — арийские и неарийские прапредки современных народов — в далеком прошлом говорили на едином праязыке. Останков же их не сохранилось по той простой причине, что они кремировались, да и сама полярная прародина — Арктогея — погибла в результате катастрофического космопланетарного катаклизма.

Подобно своим предшественникам (и в частности Б. Тилаку, с трудами которого он был знаком и которые конструктивно использовал в своей научной деятельности), Вирт много внимания уделял полярному календарю и движению Солнца в районе Северного полюса, что, по мнению немецкого исследователя, наложило неизгладимый отпечаток на древнее гиперборейское мировоззрение. Последнее формировалось в полярных широтах, где летом Солнце не заходит за горизонт, а зимой царит полярная ночь. На этой основе и возникла соответствующая графическая символика и фонетика, они же, в свою очередь, породили сначала магические руны, а затем — графическую письменность во всех ее проявлениях. С полярными особенностями движения Солнца и смены времен года связано введенное Виртом понятие Божьего Года (а также Божьего Света, то есть дневного света полярного солнца):

«Не существует более великой тайны в бытии человека, чем тайна жизни и смерти, умирания и становления. Ничто не может наполнить душу «одночастного» (еще не «двухчастного») человека ощущением высшей Силы, кроме вечного ритма природного года (Lebensjahre), в тесном соприкосновении и в полной гармонии с которым развертывается человеческая жизнь.

Год для человека есть высшее Откровение божественного действия во Вселенной. Он есть выражение данного Богом космического закона, в согласии с которым происходит в бесконечном и непреходящем возвращении становление мира. Волшебный, глубочайший образ является нам в природе — это Год Божий. Много дней составляет Год, и в каждом из дней снова открывается образ Года: рождение Света, из которого происходит вся жизнь, его подъем на высшую вершину; и его спуск, смерть, нисхождение, чтобы снова восстать. <…>

Из единства и жизненного ритма Божьего Года некогда развилась вся духовная культура нордической расы: Год лежал в основе ее Богопереживания и Богопознания, и из его запечатления в иероглифах, знаках «священного Годового Ряда», развились все системы письменности в мире. Как сегодня мы передаем знания через письмо, так некогда само письмо возникло как передача высшего Знания о Божественном Откровении во Вселенной, Знания о годовом пути «Света Мира», идущего от Бога.

Но нигде в нашем мире опыт Света не является таким глубоким, как там, где противоположность Света и Тьмы, Дня и Ночи отчетливее всего. Только крайний Север знает Божий Год в полном единстве его противоположностей, в законе его возвращения, в бесконечном, вечном богатстве его движения, в котором постоянно возобновляется жизнь.

Ни вечное лето тропических областей, ни бледные компромиссы южного, средиземноморского климата не знают этого переживания. Лишь одна единственная нордическая Зима, когда Свет Божий все глубже и глубже спускается в своем суточном пути, день укорачивается, ночь удлиняется, пока, наконец, Свет целиком не утонет в смертной тьме зимней ночи, чтобы потом снова прийти к новому подъему и пробудить от смерти всю Жизнь.

Мистерия Зимнего Солнцестояния — священнейший и высочайший опыт нордический души. В нем открывается великий, божественный закон вечного возвращения — Закон, согласно которому, всякая смерть есть становление, и гибель ведет к Жизни через Свет Божий»[53].

Результаты своих дальнейших многолетних изысканий Вирт изложил в объемистом труде «Palestinabuch» (дословно — «Книга Палестины», хотя в данном конкретном случае вместо «книга» лучше сказать «энциклопедия») — итоге всей жизни и деятельности немецкого мыслителя, где содержалась развернутая критика господствующей и поныне модели истории и привязывания ее генезиса исключительно к ближневосточному и средиземноморскому региону. Полностью подготовленная к публикации, эта книга была необъяснимым образом украдена у престарелого автора и, судя по всему, уничтожена. Нетрудно догадаться, кто мог оказаться заинтересованным в подобном акте вандализма: разумеется, тот, кто боялся утратить монополию на абсолютизированное представление о начальном периоде мировой истории и ее пространственно-временных границах.

Несомненны и весомы попытки Германа Вирта реконструировать гиперборейский праязык. Его концепция, разработанная на основе недоступных для рядового читателя первоисточников, досконально исследована и максимально популяризирована Александром Дугиным — как в ряде его фундаментальных публикаций[54] и лекций, так и в электронных текстах на интернет-сайтах философского портала «Арктогея»[55] (за что научная и читательская общественность, безусловно, должна выразить ему свою искреннюю признательность).

Однако лично я, высоко оценивая выдающийся вклад Германа Вирта в разработку полярной концепции происхождения человека и мировой цивилизации, никак не могу согласиться с его моделью гиперборейского языка, привязанного к символике полярного календаря. В соответствии с таким подходом сначала возникла фонетика, затем из нее — лексика, а потом уже — семантика. Например, общий для всех языков звук «о» связан с изображением круга, олицетворяющего и полярное солнце как таковое, и его движение по северному небу: при произнесении звука «о» губы артикуляционно складываются в круг, и именно это, дескать, его и породило.

Подобная логика малоубедительна сама по себе. Но для меня неприемлемо совсем другое. Для Вирта первичным оказывается артикуляция рта и произнесение звука, а семантика и неразрывно связанная с ней лексика отодвигаются на задний план и становятся вторичными. В действительности (и я кратко уже высказывался на сей счет во Введении) первичен не звук, а смысл, который коренится не где-нибудь, а в ноосфере, то есть вообще за пределами человеческого мозга, и тесно с ней (ноосферой) взаимодействующий. Такой подход к пониманию сущности и происхождения сознания в современной науке именуется трансперсональным.

* * *

В истекшем и новом столетии проблемы традиций, облаченные в форму философского традиционализма оказались в центре внимания многих выдающихся мыслителей и заняли достойное место в мировоззрении конца XX — начала XXI века, став методологической основой многообразных гуманитарных изысканий, включая и исторические исследования. Абсолютизация же различных аспектов самого понятия традиция происходила постепенно, строилась на фундаменте общеизвестной философской проблематике и отталкивалась вроде бы от не вызывающих сомнения моментов. Многое заимствовали основоположники современного традиционализма, к примеру у Фридриха Ницше (1844–1900). Сила традиции занимает у него особое место в ряду других социальных феноменов, главным из которых является стремление к утверждению своих властных потенций и качеств, присущее человеку от природы и от самого рождения. Воля к власти, как называл ее Ницше, проявляется в самых различных формах: родителей — над детьми, старшего поколения — над младшим, сильными — над слабыми, мужчин — над женщинами (и наоборот), священнослужителей над паствой, учителей над учениками, ученых — над профанами, начальников — над подчиненными, офицеров — над солдатами, политиков — над массами, обычаев — над повседневностью. И т. д.

Эта простая, но жесткая схема действует почти что автоматически на протяжении всей истории человечества и будет действовать, пока жив человек. Стержень любой власти — сила. Но сила силе рознь. Бывает сила личного авторитета, таланта, пассионарной энергии, нравственной чистоты, неотразимой логики или страстной убежденности. Но бывает сила иного рода: когда за индивидом (который сам по себе может быть совершенно заурядным и низким) стоит сила общественных институтов и структур — государство, армия, полиция и другие карательные органы, суд, тюрьма, принудительный труд и т. п. Все это, так или иначе, преломляется через институт сложившихся традиций. Хотя различные мыслители вкладывают в данную категорию разный смысл или ограничивают ее рассмотрение строго определенными рамками, для всех ясно одно — определенная преемственность, вне всякого сомнения, существовала и многие современные традиции возникли отнюдь не на пустом месте. Таким образом, ясно, что и речь далее пойдет о традиции как фундаментальной парадигме, которая, возникнув однажды, после ряда трансформаций дожила тем не менее до настоящего времени.