Патриция Макдональд - За все надо платить

• Название: За все надо платить
• Автор: Патриция Макдональд
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-08929-2

Первый муж Кили, Ричард Беннетт, покончил с собой. Выходя замуж за Марка Уивера, Кили верила, что оставляет позади трагедию своей прежней жизни. Она переехала в другой город, у нее новый дом, прелестная годовалая дочурка. Но трагедия повторилась, второй муж Кили тоже погиб. Несчастный случай? Окружной прокурор — женщина, некогда помолвленная с Марком, — уверена, что в обоих случаях речь идет об убийстве, а убийца — Дилан Беннетт, четырнадцатилетний сын Кили от первого брака. Кили готова перевернуть небо и землю, чтобы защитить сына от несправедливых обвинений. Но поиски правды привели ее к разоблачению страшных тайн прошлого, грозящих гибелью всей ее семье…

---

— Сядь, — предложила она. — Хочешь чего-нибудь вкусненького? У тебя такой измученный вид, родной мой… Господи, как я рада, что ты здесь!

— Со мной все в порядке, мам, честное слово, — заверил ее Дилан. — Не дергайся.

— Не дергайся?! — возмутилась Кили.

Она обхватила его лицо ладонями и поцеловала в лоб. Дилан высвободился и трагически закатил глаза.

— Прекрати! — простонал он.

Кили отпустила его и улыбнулась.

— Слава богу, ты наконец дома! — воскликнула она. — Как мне хотелось забрать тебя из этого ужасного места!

— Да уж, там было дерьмово.

— Дилан! — одернула его Кили, но ее голосу не хватило строгости.

Он бросил взгляд на Эбби, вцепившуюся в его штанину. Ее личико сияло беззубой улыбкой.

— Привет, коротышка, — ласково сказал Дилан. — Как поживаешь?

— Видишь, как она рада, что ты вернулся!

Дилан кивнул и улыбнулся ей, но его плечи ссутулились.

— Я и сам рад, что вернулся. Там было жутко тоскливо.

— Ты все еще принимаешь то лекарство? — осторожно спросила Кили.

— Угу. И мне полагается раз в неделю к нему приходить.

— К доктору Стоуверу? Я думаю, тебе это будет полезно, — сказала Кили. — Он производит впечатление очень чуткого человека.

Она очень тщательно подбирала слова, но если бы доктор Стоувер оказался поблизости, она бы его расцеловала.

— Да, он ничего, — кивнул Дилан.

— Ты должен с ним разговаривать! И со мной тоже, дорогой. Не надо все копить в себе. Ты должен мне доверять. Мы должны доверять друг другу.

— Знаю, знаю, — проворчал он.

— Ну что ж, прекрасно.

Кили видела, что он уже замыкается, уходит от нее куда-то далеко. Ее слова прозвучали фальшиво и неискренне даже в ее собственных ушах. «Я действую неправильно, — подумала она, борясь с подступающей паникой. — Надо менять старые порядки. Но как?»

— Я… хочу, чтоб ты знал, что я… постараюсь все исправить. — Ее голос дрогнул.

— Да все в порядке, мам. — Дилан зевнул и сделал вращательное движение головой. — Я устал, — признался он.

Он так сильно вымахал за последнее время, что стал выше ее ростом, а ей вдруг вспомнилось, как она привезла его домой из роддома. Она была молодой, неопытной мамой и страшно боялась сделать что-нибудь не так. Вот и сейчас его юная жизнь зависела от нее, и стоило совершить ошибку… Ей захотелось рассказать ему об этом, но она по глазам видела, что он не захочет слушать. Судя по темным кругам под глазами и восковому цвету лица, Дилан был предельно измучен.

— Ну, хорошо, — бодро и деловито заговорила Кили. — Я вижу, ты устал, так что давай пока оставим этот разговор. Поднимайся в свою комнату. Можешь немного полежать, послушай музыку… Я принесу тебе имбирного лимонада.

— Волшебное средство! — усмехнулся он. — Мамино лекарство от всех болезней.

Кили застенчиво улыбнулась.

— Раньше оно всегда тебе помогало.

— Неплохая идея. Я люблю имбирный лимонад.

Кили подняла с пола рюкзак, но Дилан забрал его назад.

— Мам, я здоров. Чес-слово. Не надо таскать за мной вещи. И не надо за мной приглядывать. Все в порядке. Не волнуйся.

— Ты уверен? — Голос Кили дрогнул.

Дилан неловко потрепал ее по плечу и кивнул.

— Ну, и где же мой лимонад? — проворчал он. — Я вижу, сервис в этой столовке ничуть не улучшился, пока меня не было.

— Давай топай! — в тон ему ответила Кили.

Сердце не умещалось у нее в груди от радости. Она мысленно поблагодарила бога за эту минуту счастья.

28

— Попробуйте эти дыхательные упражнения в следующий раз, когда почувствуете приступ паники, — посоветовал Эван Стоувер пациенту, сидевшему в кресле напротив его письменного стола. — Это действительно прекрасный способ расслабиться.

— Попробую, — уныло пообещал молодой человек.

Он хотел еще что-то сказать, но доктор Стоувер выразительно посмотрел на часы. Молодой человек покорно поднялся и вышел в дверь позади письменного стола, а доктор Стоувер начал вносить записи в его карту, пока детали еще были свежи в памяти.

Раздался робкий стук в переднюю дверь кабинета, потом внутрь проскользнула секретарша.

— Извините, доктор Стоувер, — объявила она, — пришел ваш следующий пациент, но в приемной находится окружной прокурор. Она хочет видеть вас немедленно и говорит, что это очень важно.

— Гм, — промычал доктор Стоувер, — когда у меня следующий перерыв?

— В шесть.

— Прекрасно. Перепишите пациента на шесть и скажите мисс Чейз, что я сейчас ее приму.

Секретарша удивилась, но отступила, не говоря ни слова, и тихо прикрыла за собой дверь. Доктор Стоувер повернулся в кресле и выдвинул из картотечного шкафа ящик с папками. Он отыскал старую, пожелтевшую папку, просмотрел ее и положил на стол в тот самый момент, когда Морин Чейз показалась на пороге кабинета.

— Здравствуй, Морин, — сказал он. — Присаживайся.

Морин села в только что освободившееся кресло. Она положила ногу на ногу и расправила узкую юбку, туго натянув ее на колени.

— Чему я обязан удовольствием? — спросил доктор Стоувер.

— Вчера вечером меня ждал неприятный сюрприз.

— Вот как?

— Один из моих… коллег позвонил мне и сообщил, что вы одобрили выписку Дилана Беннетта под опеку его матери.

— Совершенно верно.

— Я хочу знать, почему вы позволили ему вернуться домой. Я же вас просила подержать его здесь. Может быть, вы мне объясните, зачем вы его отпустили?

— Здесь не тюрьма, — спокойно ответил доктор Стоувер. — Здесь больница. Я счел, что Дилан Беннетт достаточно здоров, а заботу о нем можно поручить матери. Она производит впечатление ответственной женщины.

— Насколько мне известно, вы получили крайне отрицательный отчет от социального работника, — напомнила Морин.

— От миссис Эрлих, — уточнил Стоувер.

— Да.

— Это она сообщила тебе о том, что я выписал Дилана?

Морин помедлила, пораженная его осведомленностью. Миссис Эрлих узнала о выписке Дилана от подруги, работающей в больничной аптеке, и тотчас же перезвонила Морин, чтобы заверить, что ее вины тут нет. И теперь, встретив проницательный взгляд Стоувера, Морин испытала сильнейший соблазн все отрицать. Но она напомнила себе, что не может позволить Эвану Стоуверу себя запугать.

— По правде говоря, это действительно была миссис Эрлих. Она была крайне раздосадована. Она мне заявила, что категорически возражает против вашего решения.

Доктор Стоувер кивнул.

— Я ни минуты не сомневаюсь, что она возражает. И я тебя уверяю, я принял к сведению ее отчет. Но я принял к сведению и ее… предвзятость в этом деле.

— Предвзятость?

— Она перед тобой в долгу. Мне все известно о деле Гаскилла и о том, как ты вступилась за миссис Эрлих.

— Ее несправедливо обвинили.

— Может быть, и так. Тем не менее своим положением она обязана тебе. И мне известно, что она не может себе позволить потерять работу. У ее мужа тяжелое заболевание почек, и они целиком зависят от ее медицинской страховки.

— Я об этом ничего не знала.

— Морин… — вздохнул доктор Стоувер, качая головой.

— Вы намекаете, что я каким-то образом давлю на миссис Эрлих?

— Морин, ты тоже не можешь претендовать на объективность в деле Дилана Беннетта. Ты когда-то была помолвлена с его отчимом.

Морин стиснула подлокотники кресла так, что суставы побелели.

— Эта информация была вам доверена по секрету!

— Об этом известно многим. Вряд ли это можно счесть конфиденциальной информацией.

— Мои отношения с Марком Уивером не имеют отношения к делу. Мы говорим о подростке, который представляет опасность для себя и для окружающих.

— Мы говорим о несчастном, сбитом с толку мальчике, на долю которого выпало слишком много трагических переживаний. В настоящий момент он чрезвычайно уязвим. Неужели у тебя нет к нему ни капли жалости? Уж кому, как не тебе, следовало бы проявить сочувствие!

— Речь идет не обо мне, — отрезала Морин. — Я исполняю свой долг прокурора.

— Ну что ж, я рассмотрел все обстоятельства и не нашел ни одного убедительного довода в пользу того, что Дилан причастен к смерти Марка Уивера.

— Вы рассмотрели все обстоятельства? — презрительно фыркнула Морин. — С каких это пор вы стали экспертом по криминалистике?

— Я на это не претендую. Но я эксперт по психологии подростков, и, по моему убеждению, данный пациент не представляет опасности ни для кого, кроме самого себя. А та откровенная травля, которую ты ему устроила, лишь усугубляет его состояние.

— Травля?! — возмутилась она.

— Да, травля. Что именно символизирует для тебя Дилан Беннетт? По-моему, ты с самого начала должна была задать себе этот вопрос.

Морин уставилась на него ледяным взглядом.