Фил Рикман - Кости Авалона

• Название: Кости Авалона
• Автор: Фил Рикман
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-67898-3

Джон Ди, знаменитый ученый с репутацией чародея и друг английской королевы Елизаветы, получает от нее важное задание. Он должен отправиться в город Гластонбери, в сердце таинственного Авалона, дабы разыскать там одну из самых древних британских реликвий — останки легендарного короля Артура. Молодая королева-реформатор таким образом хочет укрепить свою власть и новую протестантскую веру. Однако доктор Ди недоумевает. Разве не производилась подобная экспедиция еще при жизни отца Елизаветы, короля Генриха VIII? И разве останки Артура не были найдены? Что есть такого в королевском поручении, о чем ему не сообщили? Джон чувствует, что на святой земле Авалона столкнется с чем-то непонятным. И он не ошибается. В Гластонбери его ждет разгадка тайны Круглого стола Артура, причудливым образом переплетенная с заговором против королевы.

---

Достоверно можно сказать только то, что некоторых мужчин и женщин слишком быстро сводит с ума.

Как быстро? Два часа? Три? А может, недели и месяцы минули с тех пор, как я впервые пошел с ней — словно вместе с мужчинами и женщинами, что схвачены и унесены в волшебный мир?

И вот я падаю, почти рыдая, на землю, брызгаю кровавой водой себе на лицо, на глаза.

Боже, кем же я стал?

Глава 16 ПОЛЮБИ МЕРТВЕЦОВ

Войдя в лавку, я не увидел ни одной кости — только сырую кожу? — и уже начал подозревать, что меня разыграли.

Я нашел лавку в бедном, зловонном переулке, примыкавшем к улочке Магдалины, напротив главных ворот аббатства. Небо потемнело и набухло, как гигантский пузырь, грозя пролиться дождем.

В лавке, напротив, все находилось во власти бледных и мягких тонов: повсюду были разложены шкуры и охапки овечьей шерсти, грубые шерстяные кафтаны и громоздкие шляпы. В таком ли заведении ожидал я увидеть Бенлоу-костолюба?

Я представлял его усохшим старцем в лохмотьях, однако торговец оказался не старше меня. Высокий, светловолосый, со свежим лицом. Да и одет он был куда лучше меня и, определенно, роскошнее, чем приличествовало человеку его положения: серебряная брошка на шляпе и модный красный разрез на дублете, похожий на свежую рану.

Он поклонился и размашистым жестом показал на готовые платья, развешенные на стене.

— Овечьи мантии, милорд?

— Овечьи?..

— Вы же не хотите обмануться нашей чудесной погодой. Все пастухи говорят, что к концу недели будут злые морозы, а никто не знает погоду лучше, чем пастухи.

— Но мантия у меня уже есть, — отказался я.

— Из овечьей шерсти?

— Ну…

— Подумать только! — Он приподнялся на цыпочках и заговорил мягким, словно пух, голоском. — Вы, милорд, кажется, не из здешних мест. Из Лондона, верно? И здесь недавно?

— Меньше одного дня.

Боже, мне казалось, что я прожил тут уже целый месяц.

— То-то я думаю, что ваше лицо мне незнакомо! Так вот, позвольте сказать вам, милорд, что ваши лондонские зимы не идут в сравнение — не идут ни в какое сравнение — с тем, что бывает у нас, когда выпадают снега. И зима еще покажет себя перед началом весны. Это так же верно, как то, что я стою перед вами, милорд. Не хочу нагонять на вас страху, но это, ей-богу, чистейшая правда — без шерстяной накидки на ваших плечах, милорд, вы погибли. Спросите любого.

После этого он оглядел меня с головы до ног, словно прикидывая размеры гроба, который мне скоро потребуется. Его акцент был скорее лондонским, чем западным, чем, видимо, и объяснялось то, что Ковдрей сразу указал мне на этого человека.

Немного помолчав, я посмотрел хозяину лавки прямо в глаза.

— Человеку незачем бояться холодов, — сказал я, — если в сердце своем он хранит любовь к Богу.

— Ах… — Его лицо немедленно стало серьезным. — Как это верно. Как же верно сказано, милорд.

— Вы мастер Бенлоу?

— Матушка так величает меня.

— Видите ли, я приехал с товарищем.

— С товарищем… Ясно.

— Мы были в пути много дней. Мой товарищ… — мой голос слабел —… разболелся.

— Что вы!

— Разболелся серьезно.

— Я огорчен, милорд, страшно огорчен.

— И теперь ему сделалось хуже.

— Ужасная новость, милорд. — Он скрестил руки на груди. — Сами знаете, как говорят. Как бы ни была крепка вера человека…

— Одной молитвы порой недостаточно.

— Я тоже слышал об этом.

Вы помните, что я не мастер в подобных делах, но я держался с ним наравне.

— Мы приехали сюда, — сказал я, — поскольку наслышаны о… чудесах.

Не меняя положения рук, он, наконец, чуть подался назад и криво сжал губы.

— Тут их хватает, что верно, то верно. Гластонбери славится на весь мир чудесами. След Спасителя лежит на этом городе с тех пор, как он побывал тут ребенком, а его старый дядя, Иосиф Аримафейский, заложил первые камни аббатства. Но, думаю, вам это известно.

Я кивнул в ответ.

— В былые времена истинные пилигримы, видимо, шли в аббатство и читали молитвы над мощами святых. Сотни святых погребены здесь.

— Теперь всё исчезло.

Я вздохнул, уловив при этом его косой взгляд.

— Всё?

— Пропало из аббатства, — пояснил он.

— Но необязательно… — Я не мог больше ходить вокруг да около. — Мастер Бенлоу, мой друг — человек немалого состояния.

— Где он сейчас, милорд?

— В трактире «Джордж».

— О да, — сказал он. — В «Джордже» действительно лежит человек, я слышал об этом. Думали, что это чума.

— Мы надеемся, что это не так, — возразил я. — Но он, в самом деле, сейчас очень ослаб.

— Знаете, — сказал лавочник, — две женщины излечились от чумы после того, как побывали у раки святого Иосифа. Верно, как то, что я стою перед вами. Вы знали об этом?

— И где же… та рака?

Насколько мне было известно, не существовало ни одного свидетельства того, что Иосиф Аримафейский вообще когда-либо ступал на английскую землю, не говоря уже о том, что был похоронен здесь. Всего лишь красивая легенда.

— Тс! — Бенлоу приложил палец к губам. — Немногим известно об этом, а те, кто знает, держат язык за зубами.

— И вы один из этих людей, мастер Бенлоу?

— Или вот наместник Уэльса, — продолжил Бенлоу. — Едва мог ходить, но однажды приковылял сюда — и мгновенно излечился! Еще был мальчик — истинная правда! — которого принесли на носилках едва не при смерти, и тот сразу поправился и встал на ноги. О, ваш приятель приехал в нужное место.

— Пожалуй.

— В наши дни, правда, стало совсем нелегко… отыскать косточку, чтобы приложиться к ней устами.

Он в первый раз упомянул косточку. И я сказал ему, что мы думали привезти что-нибудь домой, какую-нибудь мелочь, святую реликвию, которую можно хранить в нашей церкви… и, разумеется, втайне.

— О, она непременно должна храниться в секрете, милорд. Непременно! — Он глянул на дверь за моей спиной. — Что вы думали приобрести? Щепку истинного распятия? Пузырек с водой из Святого Грааля? Или… кусочек…

— Кусочек?

— Кусочек… — Он подошел ближе и шепнул мне на ухо: — Осколок святого скелета.

Я немного помедлил, дабы не показывать излишнего рвения.

— Сколько?

— Видите ли, это будет зависеть от величины кусочка… и почитаемости святого.

— И кто у вас самый почитаемый?

Глаза торговца застыли. Я видел в них алчность.

— Мне, — сказал я, — вы можете доверять.

— Тогда следуйте за мной, милорд.

Склад позади лавки освещала единственная свеча, горевшая на выступе в стене. У подножия чердачной лестницы запах свежей шерсти внезапно сменился удушливослащавым ароматом ладана.

— Агнцы божьи, — изрек Бенлоу. — Несчастные создания.

Он тихо хихикнул. Схватив метлу, быстро размел шерсть посреди дощатого пола и отошел в сторону от небольшого углубления в полу.

— Думаю, вас ко мне кто-то направил?

Я кивнул.

— Знаете, обычно я не занимаюсь делами в городе. Кое-кто из жителей сильно возражает против того, чтобы некоторые вещи вывозились отсюда, если вы меня понимаете. Когда погода становится лучше, я иду на дорогу — с большим лохматым другом, естественно. Кражи святынь, знаете ли, еще встречаются кое-где. Хотя лично я убежден, что краденая святыня — проклятая святыня, и тот, кто похищает ее, не проживет долго.

Склонившись над углублением в полу, он вынул сначала одну короткую дощечку, потом другую.

— Передайте мне свечку, милорд.

Передо мной открылась деревянная лестница, ведущая в темноту.

— Можете пойти первым, — предложил Бенлоу, держа мне свечу. — Берегите голову.

Я крепко держался за лестницу, не представляя, насколько глубоким может оказаться этот колодец. Но после трех-четырех ступеней обе мои ноги встали на землю. Подполье было не глубже…

…могилы. И тот же холод. И тот же воздух. Насыщенный кисловатым запахом сырой земли и влагой, и я подумал, не сошел ли я в чей-то склеп.

Бенлоу опустил мне свечу, и я смог разглядеть пол — земляной, вымощенный грубыми каменными плитами. Деревянный потолок оказался слишком низок, чтобы я мог стоять во весь рост.

— Там, слева от вас, есть скамья, — сказал Бенлоу. — Лучше присесть, иначе потом вам будет не разогнуть шею. Сам я всегда сижу. Или лежу. — Он хихикнул. — Не всегда в одиночестве…

Бенлоу спустился сам. Отряхнулся и указал мне на лавку возле стены, выложенной как будто из булыжника, затем взял свечку и зажег два светильника на стене.

Неуютно погрузившись на скамью, я почувствовал, как запах сырой земли приобрел теперь необычный сладковатый привкус. Свет медленно разгорался. Повернув голову, я увидел новую улыбку и содрогнулся: на подлокотнике скамьи стоял человеческий череп. Лишенный челюсти, он словно впился верхними зубами в деревяшку. Мой локоть уперся во что-то твердое, я повернулся в другую сторону и на противоположном подлокотнике увидел еще один череп — с продырявленным лбом.