Фил Рикман - Кости Авалона

• Название: Кости Авалона
• Автор: Фил Рикман
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-67898-3

Джон Ди, знаменитый ученый с репутацией чародея и друг английской королевы Елизаветы, получает от нее важное задание. Он должен отправиться в город Гластонбери, в сердце таинственного Авалона, дабы разыскать там одну из самых древних британских реликвий — останки легендарного короля Артура. Молодая королева-реформатор таким образом хочет укрепить свою власть и новую протестантскую веру. Однако доктор Ди недоумевает. Разве не производилась подобная экспедиция еще при жизни отца Елизаветы, короля Генриха VIII? И разве останки Артура не были найдены? Что есть такого в королевском поручении, о чем ему не сообщили? Джон чувствует, что на святой земле Авалона столкнется с чем-то непонятным. И он не ошибается. В Гластонбери его ждет разгадка тайны Круглого стола Артура, причудливым образом переплетенная с заговором против королевы.

---

Версия кузнеца показалась мне необоснованной, ибо вор не знал, какой именно порошок обладал волшебными свойствами…

— Он взял все, что смог унести в мешке, и распродал — люди покупают задешево все что угодно, тем более если им говорят, что товар заграничный. Одного покупателя, повидавшего райскую жизнь, хватило бы для того, чтобы подхлестнуть спрос на товар.

Однако все вышло не совсем так, как ожидал вор.

— Кейт неоднократно говорила мне, что самое главное — количество принимаемого снадобья, то есть порошка из грибов и всего прочего, что с ним смешано. И количество это… — Монгер поднял руку и почти сомкнул большой и указательный пальцы — очень, очень маленькое.

Кузнец рассказал, что пузырек снадобья купил шестнадцатилетний сын одного крупного землевладельца. Вечером того же дня юноша ушел на гулянку со своими друзьями. И больше не вернулся домой.

— Ребята покинули своего товарища в страхе перед его поведением, — рассказывал Монгер. — Они заявляли, что тело юноши извивалось в конвульсиях… словно в танце. Он кричал, будто черти щиплют его, а руки и ноги горят огнем.

Должно быть, я вздрогнул — Монгер как-то странно взглянул на меня.

— Его тело обнаружили только через неделю, оно запуталось в кустах под мостом. Юноша бросился в реку, чтобы погасить пламя в руках и ногах.

Кузнец рассказал, что торговец бежал из Сомертона, но вскоре беглеца изловили. По предположению Монгера, в обмен на жизнь купец сознался в краже травяной смеси, изготовленной Кейт Борроу.

— И было установлено, что несчастье случилось вследствие приема порошка видений?

Мне показалось, что я уже слышал о чем-то подобном, когда жил во Франции.

— Хотя никто больше не умер таким же образом, юноша не был единственным, кто жаловался на жар в руках и ногах, на видения ангелов и чудовищ, являвшихся под неземным небом. Пузырьки со снадобьем Кейт Борроу купили еще несколько человек. А потом, когда готовилось заседание суда, пришло известие о смерти младенцев.

— Что?

— Новорожденных, чьи матери, как выяснилось, принимали зелье, чтобы облегчить страдания, которые случаются иногда при родах. Люди кричали, что гнев божий поразил их.

В тот же день Кейт Борроу взяли под стражу, обвинили в колдовстве. Потом состоялась казнь.

— Повесили за то, что она готовила смеси из трав?

— За убийство.

— Да любой мало-мальски знающий законник расстроил бы подобное обвинение.

— В Лондоне — возможно…

Голос кузнеца оборвался от горьких воспоминаний. На улице сгустились сумерки, и окно нашей комнаты потемнело. В камине догорал красный огонь.

Да и в Лондоне… Я вспомнил свое заточение. Вспомнил, как благодаря знаниям законов сумел опровергнуть так называемые доказательства, в которых клялся глава рождественских увеселений.

И, тем не менее, мое положение оставалось опасным и меня отправили бы на костер, если бы епископ Боннер не проявил ко мне интерес.

— Полагаю, — сказал я, — Файк не мог судить ее на суде четвертных сессий… или у вас тут не так?

— Не так. У нас все не так. Но закон везде один. Преступление, за которое полагается смертная казнь, может разбирать только выездной суд присяжных.

— В Уэлсе?

— Суд закончился быстро, — сказал Монгер. — Нашелся новый свидетель, которого никто не видел ни прежде, ни после судебного заседания. Однако он заявил, будто видел, как миссис Борроу носила ведрами сырую землю со свежих могил. Чтобы разбросать ее по своему огороду. Это было в самые мрачные дни правления королевы Марии. Все жили в страхе и суеверии. И когда, наконец, Дик Моулдер предстал перед судом, чтобы свидетельствовать о том, как в канун Дня всех святых трое поднимались со свечами в руках на холм, он признался, что миссис Борроу часто собирала травы на его земле.

Дальнейший ход событий был неожиданным. Монгер говорил с надрывом, и я заметил, что обычно безмятежное лицо кузнеца скорчилось от боли при воспоминаниях о Кейт Борроу. Перед судом она заявила, что Моулдер ошибается, поскольку в ту ночь она была на холме одна.

Монгер только предположил, что она сказала так для того, чтобы спасти жизнь мужа. И Джоан Тирр, однажды уже представшей перед церковным судом.

Гробовое молчание прервал Дик Моулдер. Размахивая руками, он закричал: «Если она была там одна, значит, ее спутниками были духи!»

— И в тот же миг, — продолжал Монгер, — дверь судебного зала открыло порывом ветра, и та хлопнула. Холод ворвался в зал, какая-то женщина закричала… всего этого оказалось бы достаточно, чтобы осудить самого папу римского.

— А как насчет смерти юноши? — спросил я. — Неужели она признала себя виновной?

— Нет. Кейт просто больше ничего не сказала. Отказалась отвечать на дальнейшие вопросы суда и только стояла там, бледнея. Она стала белой, как привидение, будто уже отходила в иной мир. Помню, как отчаялся Мэтью, пытаясь поймать ее взгляд, но Кейт так и не посмотрела в его сторону. Он больше не увидит ее глаз. Никогда не увидит. Это самое страшное.

— Не хотела впутывать его в это дело?

— Будто хотела сказать: «Все кончено и ничего не исправишь. Возвращайся к работе. Забудь меня».

— А что Элеонора? Она была?..

— Ее не было на суде. Ей велели, в интересах ее матери, держать Джоан Тирр подальше от посторонних ушей.

На другой день Мэтью Борроу во главе группы городских старейшин отправился в Медвел, к Файку, чтобы просить о спасении жизни жены. Файк, бывший монах, обещал сделать все возможное, и Мэтью вернулся с надеждой. Удерживая свою обезумевшую дочь, он заверил ее, что они найдут доказательства невиновности матери, добьются пересмотра вердикта, дойдут до королевы Марии…

Но на следующий день, на рассвете, Кейт Борроу без церемоний повесили в Веллсе. Файк милосердно заявил, что, по крайней мере, спас ведьму от сожжения. Затем великодушно позволил им забрать тело с условием, что его не похоронят на освященной земле.

Все это произошло немногим более года назад. Неудивительно, что Элеонора Борроу не терпела присутствия этого человека.

— Никто в городе не поверил в ее виновность, — сказал Монгер. — Скромная женщина щедрой души жила ради своего садика и тех знаний, которые можно получить с его помощью. Ради новых лекарств из растений, ради людей, которым она могла бы помочь.

— Но… Боже мой, зачем он это сделал? Почему Файк желал ее смерти?

— Думаю, причина в порошке видений. Ходили слухи, что однажды его сын принял порошок. Не знаю, что там произошло, но, должно быть, это напугало Файка. Порошок казался ему опасным… бесконтрольным. Быстрое свидание с Богом без всякой санкции церкви… Раз ей удалось создать такой порошок, что еще она могла сделать?

— Ее казнь должна была послужить примером, и потому…

— Не знаю, что происходит в голове этого человека.

— А что Элеонора?

— Незадолго до тех событий она вернулась из колледжа — двумя годами ранее отец отправил ее в Бат изучать медицину. Она всегда была жизнерадостным ребенком, много смеялась. Всегда было известно, о чем она думает. Потом… — Монгер опустил глаза. — Знаете, что самое скверное в этой истории? До разгона монастырей мировым судьей был сам аббат. Друг Кейт.

Я попытался заглянуть кузнецу в глаза, но их будто скрывали шоры.

— Вопреки своим чудесам, несмотря на атмосферу духовного мятежа, это несчастный город, — произнес кузнец. — Зачем вы здесь на самом деле, доктор Ди?

Глава 25 СДЕЛКА

Проводив Монгера через заднюю дверь, я постоял немного на краю двора. Остатки дня тонули в тяжелом узоре туч над звонницей церкви Святого Иоанна Крестителя. Небо было темнее обычного для этого часа: близилась буря. Вернувшись в трактир, я остановился во мраке заднего коридора, погруженный в мрачные думы.

Я размышлял о холодной жестокости Файка и ее жертвах. О докторе Мэтью Борроу и страданиях, с которыми ему приходилось жить, просыпаясь каждое утро с воспоминаниями о жене. О том, как стояла она в зале суда, отворачивая от него застывшее, бледное лицо.

Он никогда не увидит ее глаз. Никогда не увидит.

Страдания человека без веры. Никаких надежд на то, что их взгляды встретятся когда-нибудь снова на небесах. Но Борроу продолжал работать, сражаясь бессонными ночами за жизнь других людей, даже ценой собственного здоровья. Возможно, он вообще не задумывался над тем, что работа вгонит в могилу его самого.

Образ доктора, стоящего в дверях дома в переулке у церкви, не выходил из моей головы. Уязвимый, бледный человек во мраке крайней несправедливости: его дочери была уготована судьба ее матери — руками ее же убийцы.

В трактире «Джордж» теперь наступило молчание. Крестьяне поспешили вернуться домой до начала бури. Ковдрей, скорее всего, заперся с кухаркой на своей половине. И только одна Нел Борроу скиталась где-то далеко под грозовым небом.