Михаил Cвирин - Танковый прорыв. Советские танки в боях, 1937–1942 гг.

• Название: Танковый прорыв. Советские танки в боях, 1937–1942 гг.
• Автор: Михаил Cвирин
• Издательство: Эксклюзив-Медиана
• Жанр: Военное
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-20460-1

Великий Советский Союз состоялся как танковая держава. Именно в СССР был создан лучший танк Второй Мировой войны. Именно здесь родилась теория глубокой операции — опирающегося на танки механизированного наступления вглубь обороны противника. Именно в Советской России в начале 30-х годов прошлого века появились первые бронетанковые соединения, предназначенные не для усиления пехоты, а для самостоятельных действий, что превращало танк из тактического средства — в стратегический, определяющий фактор современной войны. Недаром главным символом советской военной мощи стали наши ИСы и «тридцатьчетверки», победно попирающие гусеницами берлинские мостовые… В этой книге собраны лучшие работы ведущих современных авторов, посвященные истории развития и боевого применения советских танков — от первых танковых боев в Испании до грандиозных сражений под Москвой и на Курской дуге, от катастрофы 1941 года до Дня Победы.

---

Таким образом, развить достигнутый 26 июня успех и нанести сокрушительный удар во фланг танковой группировке генерала Клейста нам не удалось. Видимо, у командования фронта не было ясного представления о сложившейся на этом участке обстановке. А может быть, у него были какие-то другие соображения? Не знаю».[214]

Удивленно пожав плечами, генерал-майор Рябышев отдал новый боевой приказ:

«34-й танковой дивизии выйти из боя и, двигаясь по маршруту Червоноармейск, м. Почаюв Новы, сосредоточиться в районе юго-восточнее м. Почаюв Новы. 12-й танковой и 7-й мотострелковой дивизиям, двигаясь по маршруту Броды, Подкамень, сосредоточиться южнее и юго-восточнее Подкамень».

Рябышев лично вручил его командиру 12-й танковой дивизии, а командирам остальных дивизий направил через делегатов связи.

Однако не тут-то было. Едва 12-я танковая дивизия со штабом корпуса снялась со своих позиций и двинулась в путь, как в 6:40 утра в двух километрах южнее Бродов колонну штаба нагнал еще один представитель штаба фронта — начальник политуправления ЮЗФ бригадный комиссар А. И. Михайлов. Он передал командиру корпуса новый приказ командующего фронтом, на этот раз письменный (№ 2121). Согласно этому приказу, с 9:00 27 июня корпус должен был атаковать по шоссе Броды — Луцк в направлении Верба, Дубно и к исходу дня выйти в район Дубно, Волковые, Верба.[215]

По счастью, оба приказа не настолько противоречили друг другу, чтобы затруднить выполнение последнего. Тем не менее результатом всей этой чехарды стал отвод 12-й танковой дивизии обратно за реку Слоновку и оставление захваченного днем Лешнева. В результате левый фланг 34-й танковой дивизии, не получившей приказа на отход, опасно обнажился…

VI. Утраченные победы

Судя по всему, в штабе Юго-Западного фронта царила неразбериха, позднее очень скромно описанная начальником оперативного отдела И. Х. Баграмяном. Общий план предстоящего сражения, сформировавшийся не без влияния Г. К. Жукова, был таков: 9-й и 19-й мехкорпуса атакуют левый фланг ударной группировки противника между Луцком и Ровно, выходят к Дубно и Млынову и отбрасывают врага за реку Икву. В дальнейшем на этом рубеже предполагается развернуть выдвигаемые из-за линии старых укрепрайонов части 31-го и 37-го стрелковых корпусов и создать устойчивую линию обороны. С юга наносят удар 8-й и 15-й мехкорпуса усиленные частью 4-го мехкорпуса. Сначала этот удар предполагалось направить на северо-запад и запад — на Радзехов, Сокаль и Берестечко, Войницу; позднее, с отходом дивизий 5-й армии на Стырь, он был сдвинут к востоку.

Однако командование фронта постоянно запаздывало с выполнением принятых решений — оно начиналось лишь тогда, когда обстановка уже кардинально изменялась. Очевидно, понимая это, начальник штаба фронта генерал-майор Пуркаев настаивал на прекращении ударов, отводе 6-й армии из образовавшегося «мешка» к востоку с одновременным выдвижением сюда стрелковых корпусов от старой границы. Механизированные корпуса предполагалось отвести за линию обороны стрелковых частей для сосредоточения и переформирования. Видимо, здесь сыграло роль и опасения командования фронтом, что вышедшие к востоку и юго-востоку от Дубно немецкие танковые дивизии повернут на юг и ударом на Тарнополь постараются окружить 6-ю армию. Так, в разведсводке штаба ЮЗФ от 22:00 26 июня отмечалось:

«Противник в течение дня главные усилия прилагал на радзехув-бродском направлении, пытаясь развивать прорыв в направлении Броды, Тарнополь».[216]

В действительности же немцы рвались вперед, на Киев, а план окружения предполагал гораздо более глубокие «канны» — с участием наступавшей из Румынии 11-й армии.

26 июня в 21:00 штаб фронта отдал 6-й армии приказ:

«С наступлением темноты… начать отход на новый оборонительный рубеж: Нв. Почаюв, Пониква, Ушня, Золочов, Гологуры, Ганачув. Границы: справа — Шепетовка, (иск.) Кременец, Холоюв; слева — (иск.) Ст. Константинов, Тарнополь, Перемышляны, Грудек Ягельоньски».[217]

Боевые действия вокруг Дубно 25–30 июня 1941 г.

Этим же приказом в подчинение армии передавался развернутый на указанном рубеже 37-й стрелковый корпус (141-я и 139-я стрелковые дивизии) и дислоцированная в Тарнополе 80-я стрелковая дивизия.

Но Ставка категорически запретила отступление и потребовала продолжить контрудары. Поэтому находящийся в районе Кременец, Судобичи 36-й стрелковый корпус получил приказ нанести удар на Дубно с юго-восточного направления,[218] 8-й мехкорпус — с юго-западного. Части 15-го мехкорпуса должны были изменить направление наступления с северо-западного на северное, выйти к Берестечко и, перерезав основные коммуникации 1-й танковой группы, тоже повернуть на Дубно. Сводный отряд 8-й танковой дивизии 4-го мехкорпуса (единственное, что удалось вырвать у 6-й армии) занял позиции между Полоничной и Лопатином, слева от 15-го мехкорпуса. В дальнейшем именно он должна был возобновить движение на Радзехов, куда ранее наступал 15-й мехкорпус.

Согласно распоряжению Военного совета фронта наступление предполагалось начать утром 27 июня. Командующий 5-й армией генерал Потапов, в чье ведение были переданы 9-й и 19-й мехкорпуса, отдал им приказ атаковать противника по сходящимся направлениям от Луцка и Ровно на Млынов и отбросить его за реку Икву. На Дубно должен был наступать 36-й стрелковый корпус, тоже находящийся в ведении 5-й армии.

Однако, наступление левого фланга 5-й армии не удалось — за ночь немцам удалось подтянуть в этот район отставшие пехотные части, переправить их через Икву и значительно усилить свою оборону. Уже в 10:00 27 июня штаб фронта в своей разведывательной сводке отмечал:

«Радзехув-бродское направление. В 7 часов до двух танковых полков выдвигались по дорогам из Дубно на Ровно. (Данные требуют проверки). До одного танкового полка к исходу 26.6.41 г. обнаружено в движении из ст. Почаюв на Кременец. Пехотные части, внедренные в прорыв, прикрывают фланги, переходят к обороне…

Противник, по-видимому, прорвал слабую оборону наших частей в районе Дубно и распространяет прорыв на Ровно. Можно ожидать попыток прорыва и в южном направлении».[219]

Командир 9-го мехкорпуса Рокоссовский, обнаружив перед собой вновь подошедшие крупные силы противника (помимо 13-й танковой здесь уже появилась 25-я моторизованная и 111-я пехотная дивизии вермахта, а также части 14-й танковой дивизии), счел наступление бесполезным — тем более, что в этот же день 298-я и 299-я пехотные дивизии противника при поддержке танков 14-й танковой дивизии нанесли удар по правому флангу корпуса под Луцком, и туда пришлось срочно перебрасывать 20-ю танковую дивизию. Поэтому Рокоссовский предпочел, не дожидаясь бессмысленных потерь, сразу же доложить начальству, что его атака не удалась. Положение на участке 9-го мехкорпуса стабилизировалось до первых чисел июля.

19-й мехкорпус перейти в наступление тоже не смог.[220] Части его 40-й танковой дивизии медленно отступали от Млынова к Ровно, имея на флангах прорвавшиеся подвижные группы 13-й немецкой танковой дивизии, а 43-я танковая дивизия отражала атаки противника на подступах к Ровно. 213-я моторизованная дивизия в сражении не участвовала вообще, поскольку была передана в группу Лукина и теперь пыталась отбить Острог. Связи с частями Рокоссовского 19-й мехкорпус не имел, как и с командованием 36-го стрелкового корпуса — которое находилось вообще неизвестно где и своими дивизиями тоже не управляло.

Более того, выдвигавшиеся от Дубно части 11-й и 13-й немецких танковых дивизий сами перешли в наступление на Ровно. Сначала был атакован правый фланг. В два часа дня, после сильной артподготовки, танки противника в сопровождении пехоты двинулись вдоль шоссе Млынов — Ровно, нанося удар в стык 40-й и 43-й танковых дивизий. Малочисленная советская пехота, не выдержав артиллерийского огня и атаки танков противника, стала отступать к городу. В 3 часа дня 86-й танковый полк 43-й дивизии, поддержанный огнем 43-го гаубичного артполка, контратаковал противника, отбросил его и восстановил положение. Немцы отошли к деревне Филявичи, потеряв (согласно нашим донесениям) 6 танков, 3 противотанковых пушки и около 2 рот пехоты, и более никаких атак в этот день не предпринимали. Наши потери составили 5 танков Т-26 (из них 2 огнеметных), 1 бронемашину и 41 человек убитыми и ранеными.

Чуть позже, в 7 часов вечера, немцы атаковали левый фланг дивизии, нанеся удар вдоль шоссе Дубно— Ровно. Этой атаке предшествовала не только артподготовка, но и авианалет — три группы пикировщиков по 4–5 машин каждая.[221] В 22:00 10–15 танков и до двух рот пехоты противника ворвались на юго-западную окраину Ровно. В городе разгорелись уличные бои. Оборонявшаяся южнее 228-я стрелковая дивизия 36-го корпуса вновь не выдержала удара и оставила свои позиции. Немцы заняли Здолбунов, а в ночь на 28 июня командование мехкорпуса получило известия, что колонна немецких танков и автомашин уже захватила переправы на реке Горынь и двинулась дальше к городу Тасушев.