Вячеслав Рыбаков - Доверие

• Название: Доверие
• Автор: Вячеслав Рыбаков
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Удивительно повезло... второй же рейс. Было бы ужасно, если бы кого-то не пропустили... Или распределили на разные корабли, ведь правда? - произнесла она чуть дрожащим голосом, и это было признанием.

- Я бы один не полетел.

Она улыбнулась и вдруг спросила:

- Ты правда собирался купаться?

А он мгновенно ответил:

- Идем вместе.

И она тут же согласилась:

- Идем.

Он не пошевелился. И она не пошевелилась.

- Вот только еще полежу после такой потери крови, - сказал он. Она беззвучно шевельнула губами, а потом повторила едва слышно:

- Лежи.

Мерцающие глыбы долгих волн сонно, медленно накатывали на берег.

- Говорят, там жилья будет не хватать первое время... Приютишь? Хоть на... - у него перехватило горло, - хоть на несколько дней?

Она резко выдернула свои ладони из-под его, и он тут же испуганно вскочил.

- Дурак, - пробормотала она. - Пень бесчувственный. Если уж я впущу, так потом не выпущу, так и заруби на своем римском носу!

Дикки протолкался меж танцующих, галдящих друзей к столу, на ходу зачерпнул ложку салата. Я обязательно полечу, думал он, энергично жуя. Сердце его пело, кровь горячо, туго билась в жилах. Он слегка приплясывал под музыку. Обязательно. Среди ста тысяч народу затеряться - плевое дело. Пролезу завтра зайцем, мне ли их электронику не обмануть, на стартовом поле этом. Он дожевал, проглотил и, не присаживаясь, по-прежнему притоптывая в такт мелодии, зачерпнул еще. Вот мама только... На миг он перестал жевать. Ну, ладно. Что об этом. Когда там самые трудности пройдут и станет вроде как на Земле, я вернусь, конечно. Но если все время про маму думать, мужчиной никогда не станешь и ничего в жизни не сделаешь. А, все обойдется, все будет прекрасно, только бы пробраться на корабль! Такое дело начинается - нельзя, чтобы без меня! Второе солнце станет человеческим, и уж я обязательно приложу к этому руку! Скорее бы рассвет. Хотелось немедленно бросить свою монету, орел или решка, пан или пропал, прозябать или жить. Жить! По-настоящему жить, на пределе! Тоже мне, выдумали не пропустить меня из-за каких-то там паршивых кровяных каких-то телец. Ха-ха, только и могу сказать вам в ответ. Гжесь - мальчишка, пусть милуется со своей голенастой, раз это для него интереснее всего - на Земле ли, на Терре... Мы станем галактической расой наконец, целую планету сделаем второй Землей на другом краю Галактики - эх, ты, Гжесь! Полечу, полечу!

МЭЛОР

Когда Бекки подкралась сзади, Мэлор не обернулся, делая вид, что не слышит ее бережных кошкиных шагов. Она, конечно, боялась ему помешать пусть думает, что не помешала. Хотя он не работал. Он сидел, уставясь в бумаги, и пытался представить, что происходит сейчас на лайнере. Наверное, пассажиры уже расходятся по нейтрализационным камерам. Бекки несколько секунд шепотом дышала над Мэлоровым плечом, а потом спросила тихонько:

- Ждешь?

Она все сразу поняла. Она все всегда понимала сразу.

- Ну, в общем... - он зажмурился.

- Все ждут, - вздохнула она. - Ты... ты почему все-таки заявления-то не подал?

- Зачем? - спросил он.

- Привет! Как это - зачем. Даже я подавала!

- Я знаю.

После того, как ее отбраковала медкомиссия, он сжег уже заполненный бланк с заявлением, лежавший в верхнем ящике стола. Он не хотел - один. Странно, неужели вот об этом даже она не догадывается? Он открыл глаза и обернулся. Она немедленно расцвела улыбкой, встретив его взгляд. Она была маленькая, тонкая, с хрупкой копной каштаново-рыжих волос, которые острыми, загибающимися вверх языками скатывались поверх свитера к отчетливым лопаткам и небольшой груди. Мэлор осторожно запустил пальцы в эту копну.

- Идем в зал, - сказала Бекки виновато. - Уже собираются.

- Идем, - ответил Мэлор и поднялся. Они вышли из уютной каюты в коридор, двинулись к лифту. Мэлор кусал губу, Бекки молча шла рядом и время от времени коротко заглядывала ему в лицо.

- Генераторы не погасили? - вдруг встревожившись, спросил Мэлор.

- Нет, - тихо ответила она. - Конечно, нет.

- Правильно... Праздник праздником, а статистика пусть набегает. Мощность на выходе та же?

- Конечно.

- И датчики ничего не регистрируют, естественно.

- Ничего пока...

- У меня такое чувство, - сказал Мэлор, - что сегодня обязательно будет результат.

Бекки украдкой вздохнула.

- Товарищи персонал Ганимедского института физики пространства! возгласил, поднявшись с искрящимся бокалом в руке, Карел. - У нас, как и у остальных пятидесяти миллиардов человек человечества, сегодня торжество. При всем том среди нас присутствует странная личность. Вы догадываетесь, кого я имею в виду?

Полтора десятка человек, сидящих за праздничным столом, уставились на Мэлора, оживленно рокоча: "Нет! Не догадываемся!"

- Я имею в виду одного из самых молодых наших сотрудников - хотя все мы тут, правду сказать, не старые... Мэлора Юрьевича Саранцева.

Раздался одобрительный гул.

- Эта странная личность - единственная из нас, которая даже не подала заявки в медкомиссию. Все сделали это, и двое наших, как известно, прошли отбраковочные тесты. По окончании работ по нашей общей теме они вне очереди примкнут к славному отряду переселенцев.

- Вешать личность! - взревели все. Карел качнул бокалом.

- Я не шучу, - от скрытой обиды его голос был излишне резок, и сразу стало ясно, что если до этого он хотел говорить щадяще, пряча чувства за иронией, то теперь выскажет все впрямую. - Меня это, признаться, удивило. Факт такой социальной индифферентности, прямо скажем, настораживает. Должен настораживать. Во всяком случае, меня насторожил. Сейчас, конечно, не время и не место, но я пользуюсь случаем привлечь общее внимание к факту, в котором обязательно нужно будет разобраться. Неужели наш коллега, столь храбро громящий основы теории надпространственных взаимодействий и не боящийся авторитетов, реальных-то трудностей все же боится в душе? Но, спрашивается, кому как не молодым, здоровым, одаренным...

- Вот закончу работу и подам, - ни на кого не глядя, бросил Мэлор. Его лицо пылало. - Я... я по-прежнему уверен, - заговорил он, надавливая на каждое слово и даже чуть кивая всем корпусом в такт своему речитативу, - что мы уже давно получили связь, только разглядеть ее не можем. Наши датчики не... не адекватны. Мы просто плохо понимаем, что именно делаем. Но мы же делаем! Наши излучатели создают...

- Слышали, и не раз, - перебил его Карел. - Одно к другому не относится. Я не о том.

Мэлор вдруг поднял глаза.

- У меня такое чувство, - беззащитно сказал он снова, - что сегодня обязательно будет результат.

- Да будет вам, - примирительно сказал Костя. - Полминуты осталось.

- Да, - спохватился Карел. - Пожелаем успеха первым переселенцам! От них в значительной мере зависит успех всей миссии. Находящийся в старт-зоне в десяти миллионах километров от нас корабль с двумястами человек на борту, загруженный гигантским запасом продовольствия, механизмов, стройматериалов и необходимого... э... инвентаря, - (все прыснули), - уходит в свой исторический рейс. Ура!

Держа бокалы в вытянутых руках, все встали, гусарски отбросив распрямленными ногами легкие стулья, и со вкусом, ребячась, закричали "ура". Будто в ответ на их прорвавшийся восторг на громадном, во всю стену зала, экране, распахнутом в жутковатую ширь звездного космоса, моргнула крохотная оранжевая вспышка, и голоса персонала сами собой налились серьезностью.

Персонал завидовал.

Костя, не удержавшись, ткнул Мэлора пальцем под ребро, - дернувшись, тот едва не выронил бокал, - и лукаво сказал: "Вот это результат так результат!"

РИНАЛЬДО

Было ватно тихо среди тяжелых портьер, ковров, кресел. Ринальдо Казуаз придвинул диктотайп, но только пожевал сухими губами и отодвинул вновь в даль стола. Секунду смотрел на свою маленькую ладошку, исхлестанную синими вздутиями вен. Вот он кончит речь, и что дальше? Что предпримет адмирал всея Земли?

От бешеного круговорота мыслей, одновременно и немощных, и исступленных, болезненно зудело под черепом. Ринальдо не знал до сих пор, что бессилие умственного тупика дано человеку в ощущениях.

Он тронул панель монитора. Из стены над столом вымахнул свет экрана, и возбужденный, энергичный Чанаргван, звонко рубя фразы, раздробил и смел тишину:

- Мы хотим, чтобы грядущие поколения никогда не знали перенаселения, скученности, экологической напряженности. Мы хотим, чтобы иные солнца стали солнцами людей, иные планеты - нашими домами. Терра - первый из таких домов, ее прекрасное солнце - первое из новых солнц человечества. Десять минут назад стартовал...

Это смотрела и слушала вся Земля. Пройдут минуты - это увидит и услышит Венера; потом Марс; потом колонии в астероидах; потом... потом... Ринальдо погасил монитор.

Тишина снова повисла, как тяжелый пыльный бархат. Ринальдо провел рукой по лицу, а потом положил руки на широкие мягкие подлокотники кресла и прикрыл глаза. Кошмар, думал он. Кошмар. Какой кошмар. Выступление нельзя было отложить - люди ждали его в момент старта; и они с Чанаргваном не смогли даже парой слов обменяться, когда пришла шифрограмма, Чанаргван только медленно сглотнул, глядя в текст, а когда он поднял глаза, они полны были детской, недоуменной обиды. И ошеломленный Ринальдо даже не успел втянуть воздух в легкие, чтобы произнести хотя бы слово; оператор из соседней комнаты - восторженный, гордый от своей роли в этот великий миг выкрикнул: "Эфир!!", и Чанаргвана развернуло, словно громадный мощный ротор. Но, пока он шел к камерам, он принял решение. Он говорил то, что и собирался говорить. Или он уклонился от решения и всего лишь говорил то, что собирался говорить? Но это тоже было решение.