Юрий Иванович - Найти себя

• Название: Найти себя
• Автор: Юрий Иванович
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-44785-5

Любая тайна тщательно скрывается от непосвященных. Но есть среди тайн такие, знать которые настолько опасно, что стоит семь раз подумать, прежде чем отправляться в поход за истиной. Борису Ивлаеву повезло. Он не только узнает о существовании иного мира, он в него попадает и при этом остается в живых, несмотря на смертельные ловушки. Только вот незадача: число тайн множится здесь с сумасшедшей скоростью, впрочем, с не меньшей скоростью растет и число подстерегающих Бориса опасностей. И людоеды, в лапы к которым попадает наш путешественник, еще не самое страшное, что грозит ему в новом мире.

---

Понятно, что вышеназванных представителей животного мира, которые телиться не могли изначально, я во дворе не увидел. Как и их машины. Только сиротливо поскрипывали раскрытые настежь покосившиеся ворота.

В дом я возвращался с опаской, начав доклад еще из сеней:

– Все уехали! Может, чего прикупить забыли?

Никому не желаю ощутить на себе те три взгляда, которые вонзились в меня и чуть не прожгли насквозь. Слишком хорошо я изучил подружек, чтобы не понимать весь риск моего положения и насколько мне сейчас достанется. Наверняка ведь сорвут на мне всю злость и горечь неиспользованных желаний. Единственное спасение, возможное в моем случае, было немедленно броситься к храпящему деду Назару и устроиться до утра у него под боком. Но мне в тот момент пришла в голову другая идея.

– Подать вина ее величеству и их высочествам! – высокопарно крикнул я в сторону и тут же сам себе услужливо ответил: – Будет исполнено!

И бросился с самыми что ни на есть лакейскими замашками обслуживать своих рассвирепевших подружек. Какой-то момент моя задумка висела на волоске, но Машка все-таки шумно фыркнула, получая в руку красивый бокал, и пробормотала:

– Ну-ну! Старайся, раб, старайся! Может, немножко нас и задобришь.

Пришлось в ту ночь постараться, хоть и кривя душой. Я выкрикивал, какую доблесть королева и ее амазонки проявили при захвате несметной добычи, и указывал на ломящийся от выпивки и закусок стол. Я распинался соловьем, расписывая их изумительные по точности и силе удары, которыми они разогнали численно превосходящую армию противника. Я расписывал, как воинственно и прекрасно смотрелась наша королева в своем справедливом гневе и милосердной справедливости. В общем, рот мой не закрывался, выдавая жуткую пургу. Но подружек это усмирило. Они даже похохатывать стали и мне подыгрывать. Не замечая, как интенсивно я стараюсь смешивать спиртные напитки для них и насколько коварно и много подливаю воды для себя.

Шампанского, коньяка, водки и пива у нас бы хватило на полдеревни, так что свою задачу по спаиванию я перевыполнил с запасом. Первой лицом в объедки на столе ткнулась Катерина. Потом упала с лавки и больше не делала попыток подняться Вера. Дольше всех, пытаясь мутными глазами рассмотреть творящееся вокруг нее безобразие, продержалась Машка. Что-то ей слишком не понравилось в этой пьянке, но она никак не могла понять – что конкретно. Тогда как главный лакей продолжал создавать шум, мельтешение вокруг ее величества, кричать нужные тосты и бравурные здравицы. И в результате таки впихнул во внутренности продолжавшей оставаться в сознании стервозы две дополнительные дозы. Этого уже и ей хватило, после чего я уселся на лавку, чувствуя во всем теле дикую усталость и озирая оставшееся за мной поле боя.

До такой степени девчонки вроде еще никогда не напивались. А тут подходили только под одно точное определение: «дрова». Как с подобными дровами обращаться, я знал и даже имел некоторый опыт, но вот вполне справедливо опасался завтрашнего дня, когда эти «дрова» очнутся, превратятся в ходящих Буратино и начнут припоминать, кто это их так «выстрогал». Не надо быть папой Карлой или умной Тортилой, чтобы догадаться: все шишки на этот раз свалятся не на Карабаса-Барабаса.

Поэтому я первым делом разнес каждую тушку на ее кровать, уложил на бок и подставил рядом, так сказать под морду лица, по тазику. Потом начисто убрал из горницы все, все, все следы излишеств, закусок и алкоголя. Ну и самое главное – написал крупными печатными буквами на большой картонке сообщение для деда Назара. Мы так всегда делали, если хотели от него что-либо ранним утром, иначе он погрязал в хозяйственных делах окончательно и бесповоротно. Записка было довольно короткой, но обстоятельной: «Дедушка! Мы все сильно приболели. Приготовь нам, пожалуйста, завтрак!»

Подобные просьбы доводили нашего опекуна до фанатизма. Коровы могли стоять не доены, свиньи – визжать не кормлены, но пока он не убедится, что его внучата напоены горячим чаем, накормлены сытными кашками и не укутаны массой лечебных компрессов, он не успокоится. Да еще и нечто более радикальное для лечения всегда готов был придумать. Так и получилось.

Прочитав записку, дед Назар заглянул во все наши комнаты, по невменяемому мычанию девчонок и по усталому моему фырканью удостоверившись, что мы и в самом деле «сильно слабы», и развил бешеную деятельность. А именно: затопил баньку, заварил чай и сделал настой на травах. Приготовил кашки, достал с сеновала веники и приволок из гостевой комнаты кучу льняных простыней и больших полотенец. А потом довольно бесцеремонно снес нас всех четверых прямо в баню. Почти голыми.

Хорошо еще, что я не поленился во время его бурной подготовки смотаться в его комнату и уничтожить картонку с надписью. Иначе до вечера бы точно не дожил.

А затем начался процесс излечения от простуды. Единственный выход оказался заперт на замок, дабы самые шустрые не сбежали, и дед Назар поддал пару. И вскоре даже я, почти не пивший накануне, жадно глотал горячий чай, потому что холодного не было, и умолял выпустить меня наружу хотя бы для краткого охлаждения. А девчонки так вообще визжали как недорезанные, расползались в стороны и скатывались с самой верхней полки как колобки, после того как по их спинам, плечам и задницам несколько раз шлепал березовый веничек.

Наконец дошло до того, что все четверо ожили и «выздоровели» настолько, что дед Назар уже никого не мог поймать в тесном помещении. Тогда он в насквозь мокрой нательной рубахе устало опустился на лавку, еще раз присмотрелся к нам, прижавшимся по углам, и вынес окончательный вердикт:

– Подлечил! Теперь можете идти завтракать!

И выпустил нас из бани.

Несколько странно, но каши с домашним сливочным маслом, со сметаной и с вареньем мы все-таки съели по целой миске, а потом, осоловевшие и умиротворенные, опять завалились спать.

Как бы там ни было, но после обеда, когда мы вновь сползлись к столу, подозрения на меня никто не высказал. Разве что Катерина потребовала у меня ответа на банальный вопрос:

– А кто здесь все убрал?

– Да я вообще не помню, как до кровати добрался, – не моргнув глазом соврал я. – Очнулся уже от твоего визга, в бане.

Машка же провела короткое расследование, кто и как напился, пытаясь припомнить свои последние действия и тоже требуя ответа именно от меня. Пришлось опять включить фантазию:

– Вы словно с ума сошли! И сами пили как не в себя, и мне в рот чего только не заливали.

На вопросительный взгляд королевы амазонки только недоуменно пожали плечами, и я возрадовался, что алкоголь этой ночью подействовал на всех троих сродни гипнозу Грибника. Но Мария таки сделала некоторые выводы и приступила к строгим наущениям:

– Мы можем пить, но так напиваться не имеем права. С нами в тот момент могли сделать все, что угодно: надругаться, убить и даже изнасиловать.

– Я готова, – успела вставить Верка, но тут же получила жестокую затрещину.

– Закрой рот, дура! В таком состоянии мы ни сами не сможем защититься, ни Борьку защитить. Порежут всех на колбасу и насиловать не станут! Что, не слышала о таких жутких историях?

И близняшкам, и мне пришлось в ответ лишь скорбно кивать и отводить глаза в сторону. Им – потому что дуры, а мне – потому что стыдно стало: какая она все-таки ни стервоза, а о моей защите помнит.

– Значит, послезавтра прилагаем все усилия, чтобы не надраться и на самом высоком уровне провести день рождения Пончика. Приедут всего лишь два парня. И если они сбегут по вашей глупости или скандальности, то я вам в сто раз худшую баню устрою, чем дед Назар! Поняли?

Дождавшись нашего согласного мычания, «ее мелкое величество» хищно осмотрелась, остановила свои похотливые глаза на мне и пробормотала:

– Мне в бане понравилось, хоть чуть и не умерла вначале. Там до сих пор топится. Поэтому мы сейчас прорепетируем сцену под названием «Пиратки вылавливают человека-амфибию и учат его земной любви». Здорово?

Близняшки захлопали от восторга в ладоши, а я имел несчастье буркнуть:

– Завтра будет вторая серия: «Пиратки рожают головастиков».

Впоследствии меня за два дня, предшествующих моему дню рождения, многократно чуть не утопили в пару, чуть не изжарили горячей похотью и чуть не застегали вениками насмерть. Наверное, это все наслоилось на прежние лишения прожитых лет, и, когда настал мой день рождения, я уже находился на грани отчаяния, крайней тоски и глухой безысходности. Вместо праздничного, легкого настроения в моей душе клубились туманные смерчи страха; вместо оптимистического взгляда в будущее перед моим взором представали серые, однообразные будни брошенного и покинутого всеми изгоя; вместо желания жить, любить и быть опекаемым мне хотелось самому себя зарыть в яму и больше уже никогда оттуда не выбраться.