Юрий Иванович - Стать победителем

• Название: Стать победителем
• Автор: Юрий Иванович
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-55370-9

Чтобы вырвать своих подруг из горнила войны с людоедами, Борис Ивлаев вынужден совершить беспримерный рейд через тылы зроаков, уничтожая при этом десятками как самих людоедов, так и кречей, их летающих приспешников. В этом ему помогает бывший мастер циркового искусства Леонид Найденов. Друзьям, взявшим себе новые имена, сопутствует успех, только вся незадача в том, что и разыскиваемые ими землянки долго не задерживаются на одном месте, а геройски сражаются с аспидами рода человеческого. Поэтому отыскать их трудно, но невозможно и отказаться от поисков…

---

Но как ей сказать об этом? И делать ли это прямо сейчас? Да и что это даст, кроме ненужной конфронтации, вражды, а то и немедленного возобновления уже отложенной дуэли?

Вопросы беспокоили землянок настолько сильно, что, когда Апаша отошла «в кустики», двойняшки набросились с укорами на лидера девичьей компании:

– Ну и чего ты молчишь?!

– Или это мы должны говорить ей про ошибку?!

Мария применила самый действенный прием, пресекающий непослушание чуть ли не с самого детства. Показала кулак и шикнула:

– Цыц! И слушайте внимательно: понятное дело, что и от сокровищ, и от земель мы откажемся в любом случае. Иначе, когда вскроется наш глупый обман, нас не просто повесят или казнят, а выгонят под разделочные ножи зроаков. Но сейчас все равно лучше промолчать по многим причинам: и дуэль, а то и банальная драка может начаться, и товарищам в Леди не поможем, да и возможность еще как следует попортить шкуры людоедам пропадет. А за Борьку мы еще как следует не отомстили. Поэтому работаем и роем носом землю. Понятно?!

Кажется, подруги не совсем были согласны с таким положением дел, но спорить не стали. Сработала все-таки вбитая с детства привычка подчиняться лидеру во всем. А тут и Грозовая вернулась:

– Ну что, обсудили меня, толстокожую и бессердечную?

Но говорила она это с легким прищуром глаз и с материнскими нотками в голосе. За такие нотки и прищур можно было не только все прощать, но и самой пошутить в ответ. Что и сделала Катерина.

– Обсудили. И пришли к выводу, что мы такие же злобные мегеры. Значит, если не по крови, то уж по характеру мы точно родственные души. Тем более души отдохнувшие. Так что не пора ли нам заканчивать обед?

– Правильно. – Зуава замялась, пытаясь в который уже раз безуспешно вспомнить различия между двойняшками и определить, кто из них кто. – Вера?..

– Катя!

– Извини. Вот уж напасть, никак не могу отыскать отличий! Я ведь как носительница первого щита просто обязана это сделать! Неужели вас никто не может отличить?

– Я могу, – не подумав, ляпнула Мария и тут же смутилась под парой совершенно одинаковых иронических взглядов. – Не всегда, конечно. Зато наш дальний родственник Борис их словно свои руки друг от друга отличает.

– Трехщитный? – подивилась Апаша.

– Да нет. – Девушка печально вздохнула, а потом-таки решилась и продолжила: – Он вообще инвалид, из-за травмы и вырасти не смог, потому и выглядел как мальчик-подросток. По той же причине его и выкрали кречи в Рушатроне. Вот мы как раз за него и подались мстить зроакам и выполняем теперь данные обеты.

– Понятно.

Судя по тому, как Грозовая, не сдержавшись, коснулась указательными пальцами висков, этот знак соболезнования данного мира показывал ее твердую уверенность в гибели несчастного парня. Да и любой человек знал: судьба похищенных детей ужасна, и спасались лишь считаные единицы. И то лишь в том случае, если кречи делали короткую посадку для отдыха прямо возле засады.

– Ладно! После ужина расскажете, кто не уберег парня, а сейчас – за работу!

И все четыре искательницы сокровищ подались в новый сектор поисков.

Глава пятая Что со мной?

Несмотря на свою старость и кажущуюся дряхлость, братья погоревшего монастыря умудрились расположиться у себя на биваке довольно уютно и основательно. И при этом все восемь старцев ни одной минуты не пребывали в покое. Даже присутствуя во время беседы или стоя в наружном дозоре, они продолжали что-то строгать, выравнивать, подтачивать, притирать или шлифовать. И фактически любая поделка получалась в их руках так, словно над ней работал истинный профессионал своего дела.

Патриарх, которого звучно звали Ястреб Фрейни, встретил нас с улыбкой на тонких губах и легким румянцем на просвечивающихся, пергаментных щеках:

– А вот и наши добры молодцы пожаловали! Чем сегодня отличились?

Видно было по сравнению со вчерашним днем, что Ястреб Фрейни уже восстановил свои старческие, но все-таки немалые силы обладателя трех щитов и теперь не прочь балагурить, делиться опытом, проводить обследования и даже опять уничтожить любого зарвавшегося зроака или наглого кречи. Потому что все от того же мягуна вряд ли смогут защититься или увернуться даже обладатели двух щитов.

За нас обоих ответил мой товарищ:

– Сегодня, как и в остальные дни, мы только тем и отличаемся, что ищем дополнительные источники пропитания. Поэтому с радостью ходим в гости, что на завтрак, что на ужин. Следовательно, пунктуальность, – он многозначительно посмотрел на плоский камень рядом с патриархом, который монахи накрыли вместо стола, косясь при этом на меня и потирая ладони, – наше главное отличительное кредо на сегодня.

– Заметно. Опаздывать вы не любите. Да и я на ужин вас еле дождался, томя себя голодом, братья-то давно поели уже. Присаживайтесь, добры молодцы.

Во мне всколыхнулись укоры совести, потому что я заподозрил старца в обмане. Вряд ли остальные восемь монахов успели поужинать так рано, еще ведь даже темнеть не начало, но, видимо, нас смущать не хотели, а зная мой зверский аппетит, вообще стали разбредаться по лагерю, поделив между собой обязанности. Трое отправились к реке ловить рыбу, пара с луками поспешила к рощице рубить и собирать древесину для костров, остальные тоже без дела не оставались.

По логике вещей, на моем месте следовало вести себя скромнее, не налегать на еду и помнить, что у монахов самих может быть продовольствия впритык. Но как только я уселся за импровизированный стол, руки стали жить отдельной от разума жизнью и все, что из съестного находилось в их досягаемости, стали тянуть в рот. Даже если что-то эти беспардонные руки не доставали, тут же нагло вырывали из-под контроля разума тело и заставляли его наклоняться над столом в нужную сторону. То есть для адекватного участия в беседе мне следовало вначале как следует заморить моего взбешенного червячка, вернее – огромного питона, который уже давно поселился у меня во внутренностях. Понятное дело, что я успевал и к разговору прислушиваться и даже участвовать в нем, но вначале он велся в основном между патриархом и Леонидом.

– Как тебе наш подарок, Чарли? – поинтересовался старец, присматриваясь к лицу моего друга. – Научился пользоваться?

– Как видите! Жаль, у нас нормального зеркала нет, а маленькое все время занято. – (Это он к тому, что мне ведь надо было учиться отрабатывать мимику моего нового, выздоравливающего и растущего лица!) – Так что я даже не знаю, как и чем вас отблагодарить за такой подарок! – После чего он демонстративно глянул на меня, потом на стол и задумчиво наморщился. – Разве что больше не приводить Михаила к вам в гости.

– Ну что ты, что ты! – И взмах сухонькой ладошки в мою сторону: – Не слушай его, Миха! Угощайся чем тебе нравится.

Мне нравилось все, поэтому застывшие после невероятного усилия воли руки вновь замелькали со скоростью мельницы под ураганным ветром. А может, со стороны я смотрелся как ловкий пройдоха-наперсточник, только те прятали горошинку под одной из трех посудин, а я выгребал из посудин все до зеркального блеска. Даже ужимки и ерничество моего друга меня нисколько в дальнейшем не останавливали и не смущали.

Тот это понял, осторожными прикосновениями пальцев притронулся к маске на своем лице и пробормотал:

– Никогда бы не подумал, что такое возможно: я ее совершенно не чувствую.

– Вот и отлично. Теперь тебе даже после получения первого щита не придется ждать целый год до своего выздоровления.

И опять мэтр клоунады покосился на меня с опаской:

– Если я тоже стану таким прожорливым, то, наверное, обойдусь без всякого щита. Я ведь не умею так быстро и много жевать, обязательно подавлюсь.

Рот у меня оказался как раз наполнен плохо жующейся кониной, поэтому я только угрожающе промычал что-то и помахал указательным пальцем. Мол, куда ты денешься с этого пути на Голгофу!

Но монашеский патриарх, стараясь не смущать меня пронзающим взглядом и как бы беседуя только с моим помощником, сам озабоченно покачал головой:

– Вообще-то подобный аппетит – это нечто из ряда вон выходящее. Если мне не изменяет память, то ни единого подобного случая в истории не упоминается. Всегда и везде симптомы приживления и ассимиляции щита, как на теле разумного существа, так и в его желудке, сопровождается худобой, потерей аппетита, шелушением кожи, рыхлостью ногтей, выпадением волос и даже зубов…

Наверное, моя замершая на мгновение физиономия со стороны смотрелась весьма комично, потому что Леонид стал давиться смехом и перешел на шепот, который только и мог его удержать от заразительного, даже для него самого, хохота:

– Его зубам выпадать некогда, они все время заняты.

Даже патриарх на это как-то странно хрюкнул, то ли веселясь, то ли осуждая такое неэкономное использование жевательного органа. Дальше его речь звучала, словно рассуждения с самим собой: