Нина Воронель - Секрет Сабины Шпильрайн

• Название: Секрет Сабины Шпильрайн
• Автор: Нина Воронель
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013

---

«А по-русски она теперь тоже начнет говорить?» – все еще сердито спросила Рената.

«Cкажи что-нибудь по-русски», - попросила Сабина.

Я испуганно молчала - я не знала, смогу ли я говорить по-русски, и вообще смогу ли я еще что-нибудь сказать, или эта фраза выскочила из меня случайно. Наконец я прошептала: «Их вайс нихт, вас золь ес бедойтет, дас их зо траурих бин». Но Ренату это не устроило: «Нет, пусть скажет что-нибудь по-русски!» Она обращалась не ко мне, а к матери, а обо мне говорила, будто я какая-нибудь вещь, а не стою с нею рядом и на нее смотрю. Меня опять стала бить дрожь, и я заорала: «Отдай мой велосипед!»

«Разве у нее есть велосипед? - удивилась Рената, но спросила опять не меня, а Сабину. - Что-то я не замечала здесь никакого велосипеда». Я еще больше рассердилась. С криком : «Отдай мой велосипед!» я прыгнула на Ренату с такой силой, что вытолкнула ее в коридор. Она занесла руку, чтобы стукнуть меня, но Сабина повисла на ее локте: «Остановись! Ты же видишь, что девочку надо лечить!»

Рената отступила, но не замолчала: «Тебя хлебом не корми, только дай тебе кого-нибудь лечить. Ты искалечила все мое детство, а теперь опять взялась за старое!»

Мне стало жалко Сабину: «Но у меня есть обед, мне мама Валя оставила. Я могу отдать его Ренате». Я сказала это так ясно и четко, будто целый месяц не молчала, как чурбан. «Ну ты даешь! – На этот раз Рената, наконец , заметила меня. – не только говоришь, как пионервожатая, но еще готова накормить голодных!»

Я уже ее не слушала, я побежала на кухню и открыла крышку кастрюльки с борщом: «Ой, тут много, тут на всех нас хватит! - и добавила по-немецки из Рейнеке Лиса. – Надеюсь, вы не откажетесь разделить со мной трапезу?» Рената так и покатилась со смеху, а Сабина, зажигая керосинку, спросила: «Если мы все съедим, как же Валентина? Впрочем, мы ей сварим что-нибудь другое».

После обеда мы сварили маме Вале картошку и пожарили котлеты. Но когда она вернулась с дежурства и услышала, что я зову ее есть обед, она села прямо на пол в коридоре и зарыдала как трехлетняя девочка. Потом мы все вместе весело ели картошку с котлетами, и только когда мы с мамой Валей вернулись в нашу комнату, улеглись в постель и погасили свет, она спросила: «Скажи, зачем ты пошла в тот дом на Пушкинской?»

4.

Сразу после того, как я опять стала говорить, начались занятия в школе, и я пошла в первый класс. Мне очень повезло - Ева тоже училась в этой школе, а Сабина Николаевна преподавала в старших классах немецкий язык. Так что первого сентября мы отправились в школу все вместе, и мне было не так страшно. Когда мы подходили к школе, из-за угла выехала машина, точно такая, как была у моего папы, и за рулем сидел шофер Коля. Я страшно испугалась, что он меня узнает, но он проехал мимо и остановился возле школьных ворот.

Из машины выпрыгнула та девочка с косичками, которая гналась за мной, когда я выхватила у Митеньки свой велосипед, и вошла в школу. Напрасно я боялась - когда мы с Сабиной и Евой подошли к школе, машина с Колей уже уехала. Ева пошла в свой класс на втором этаже, а Сабина Николаевна отвела меня в мой класс, первый Б, и ушла на свой урок. Учительница рассадила нас по партам, и я сразу заметила во втором ряду ту самую девочку с косичками. Сидеть за партой было очень неудобно. Парта - это такой стол вместе со стулом, который нельзя отодвинуть. Пока я пристраивалась, как сидеть на этом неподвижном стуле, и засовывала свои тетрадки в ящик под столом, учительница начала перекличку. Она называла имя и фамилию, и ученик или ученица вылезали из-за неудобной парты и говорили «Это я!» Учительницу звали Лидия Петровна, а девочку с косичками Ирина Краско. Но когда Лидия Петровна вызвала Сталину Столярову, я на минутку забыла, что Столярова - это я, и даже подумала, как интересно, что в нашем классе есть еще одна Сталина.

Стало очень тихо - все крутили головами, чтобы узнать, кто же эта Сталина Столярова, и я тоже крутила головой вместе со всеми, пока вдруг не вспомнила, что это я. Тогда я вскочила с места, но застряла между стулом и столом, до крови оцарапала коленку и заплакала. «Ты Сталина Столярова?» – спросила учительница. «Да», - тихо ответила я, страшно боясь, что Ирина Краско узнает меня и крикнет, что я вру и что меня зовут Сталина Палей. «Почему же ты плачешь?» - удивилась Лидия Петровна. Я не могла ей объяснить, почему я плачу и потому сказала, что я плачу из-за поцарапанной коленки.

Лидия Петровна осмотрела мою коленку и сказала, что ничего страшного, простая царапина, надо пойти в уборную и промыть. Тогда я выбралась из-за парты, подошла к двери и взялась за ручку, но вспомнила, что не знаю, где уборная. Я только обернулась к учительнице, чтобы спросить, где уборная, как моя правая рука вдруг сама разжалась, упала с ручки, и я перестала ее чувствовать, как будто у меня не стало руки.

Я громко крикнула, что не могу открыть дверь, но никто не понял, почему. Лидия Петровна подошла, открыла мне дверь, и я оказалась одна в пустом коридоре. Мне совсем не хотелось искать уборную и промывать царапину, мне хотелось найти Сабину Николаевну, но я не знала, где ее искать. Я вспомнила, что ее урок должен быть на втором этаже, и быстро побежала вверх по лестнице. Но на втором этаже был точно такой же пустой коридор и все двери были закрыты. Я пошла по коридору, прижимая ухо к каждой двери по очереди, пока, наконец, не услышала, как много голосов повторяют немецкий стишок, который я недавно разучила с Сабиной.

Я толкнула дверь левым плечом, она неожиданно легко распахнулась, и я почти упала в руки Сабины. Как только она ко мне прикоснулась, я разрыдалась и, ничего не видя и не слыша, заорала: «Рука! У меня больше нет руки!» «А это что?» - спросила Сабина и подняла мою руку, которая тут же упала вниз и повисла. В эту минуту громко зазвенел звонок. Все ученики вскочили с мест, завопили хором и умчались в коридор, и мы с Сабиной остались одни.

«Что случилось?» - спросила она.

«Она спросила, кто тут Сталина Столярова, а я забыла, что это я». «Так-таки забыла? - удивилась Сабина и посмотрела на меня странно. - А при чем тут рука? И почему у тебя из коленки течет кровь?»

«Я поцарапалась, когда вставала из-за парты». «Ладно, пошли промоем царапину и подвяжем руку. И иди обратно в класс. После школы мы разберемся в чем дело».

Когда опять зазвенел звонок, я вернулась в класс с промытой коленкой и подвязанной рукой. Увидев меня, все засмеялись, но Лидия Петровна строго сказала, что некрасиво смеяться над несчастьями другого. И мы начали читать буквы в букваре, которые я давным-давно знала. После уроков ко мне подошла Ира Краско и спросила: «Ты ведь умеешь читать, правда?» Мне очень хотелось от нее убежать, но я удержалась и спросила: «Откуда ты знаешь?» Она улыбнулась: «Я заметила», и я подумала, что она совсем не такая противная. Если забыть, что она живет в моей квартире и что брат ее ездит на моем велосипеде.

«У тебя есть хорошие книги?» – спросила она. Я кивнула: «Есть». И замолчала. Я старалась говорить с ней как можно меньше, хотя уже поняла, что она меня не помнит. Как хорошо, что утром перед школой я хотела надеть свое голубое платье, но передумала. Это платье она бы узнала наверняка!

«Давай будем меняться книгами, - предложила она. – Ты читала «Хижину дяди Тома»? Не читала? Так я тебе завтра принесу. А у тебя что есть?» «У меня есть «Буратино и золотой ключик». Хочешь?»

«Очень хочу! Так ты тоже завтра принеси!»

Тут за мной зашла Сабина Николаевна и позвала меня вместе идти домой: «У Евы есть еще два урока, а мы с тобой уже можем уйти».

Когда мы вышли из школьных ворот и пошли по улице, нас обогнала бывшая папина машина с шофером Колей за рулем. Из окна машины выглянула Ира и крикнула: «Сталина, не забудь завтра принести Буратино!» Услыхав мое имя, шофер Коля обернулся, но я успела спрятаться за Сабининой спиной.

«Что с тобой? От кого ты прячешься?» - удивилась Сабина.

«Ни от кого я не прячусь! Я просто споткнулась».

«Ладно, пошли домой. Там мы разберемся во всей этой истории».

Но дома мы не смогли ни в чем разобраться, потому что приехал Павел Наумович и привез свежую курицу. «Давайте варить бульон, девочки!» – весело закричал он, как только мы открыли дверь. И они, забыв обо мне, занялись курицей – на них не каждый день сваливалось такое лакомство. А мне что оставалось делать? Мне тоже хотелось есть, и я начала варить свой обед – овсяную кашу. Поскольку мне было запрещено зажигать керосинку, я варила кашу на электроплитке - насыпала в маленькую кастрюльку три ложки овсянки и заливала стаканом воды. Главное было не забывать перемешивать. Оказалось, что делать это левой рукой непросто, и в конце концов кастрюлька опрокинулась, разбрызгивая кашу во все стороны.

«В чем дело? – спросил Павел Наумович, опуская в большую блестящую кастрюлю разрезанную на куски курицу. – Что у тебя с рукой?» «Ах да, осмотри ее, Павел, что у нее с рукой? – вспомнила обо мне Сабина, которая жарила лук с морковкой на примусе. – С курицей я управлюсь сама».