Энн Перри - Казнь на Вестминстерском мосту

• Название: Казнь на Вестминстерском мосту
• Автор: Энн Перри
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-68974-3

Промозглой осенью на Вестминстерском мосту, который идет через Темзу от здания парламента, произошла серия жутких преступлений: один за другим зарезаны трое мужчин. Общественность в ужасе — ведь все трое были парламентариями, членами Палаты общин. Инспектор полиции Томас Питт мучается вопросом: в каком направлении искать убийцу? Грабитель? Но никто из убитых не был ограблен. Политическое выступление? Однако при жизни парламентарии придерживались различных взглядов по наиболее острым вопросам политики. Провокация анархистов? Но способ убийства не подходит — они предпочитают бомбы…

---

— Флоренс Айвори.

— Зачем Флоренс Айвори убивать обоих? Они оба имеют какое-то отношение к тому, что она потеряла ребенка?

— Нет, только мистер Этеридж. Я тоже не понимаю, почему полиция считает, что она убила и сэра Локвуда.

Шарлотта была в замешательстве.

— Мисс Ганн, а вы уверены, что у нее есть повод для опасений? Разве вы исключаете возможность того, что полиция просто опрашивает всех, у кого имелись причины обижаться на одну из жертв, в надежде что-нибудь выяснить, убедиться, что на самом деле у них нет оснований подозревать миссис Айвори или вашу племянницу?

На лице Зенобии промелькнула улыбка, одновременно и ироничная, и веселая, и опечаленная.

— На это можно только надеяться, миссис Питт, но Африка сказала, что полицейский, пришедший к ним, оказался необычным человеком; он хотя бы не бушевал и не угрожал им и, кажется, совсем не обрадовался, когда выяснил, что у них был веский мотив. Флоренс рассказала ему свою историю и даже не пыталась скрыть ни глубину своего горя от потери ребенка, ни свою ненависть к Этериджу. Африка сказала, что наблюдала за его лицом и считает, что он предпочел бы альтернативный результат своего расследования. В самом деле, она не сомневается, что история произвела на него сильное впечатление. Но она также уверена и в том, что он перепроверит все факты и вернется. А так как у них нет свидетелей, которые подтвердили бы, что они находились в доме, который, кстати, недалеко от Вестминстерского моста, и так как у них имеется веский мотив, и так как у Африки есть достаточно денег, чтобы нанять кого-нибудь, кто совершил бы действие как таковое, — они боятся, что их арестуют.

Шарлотта тоже так считала, хотя ей и казалось маловероятным, что эти женщины убили Локвуда Гамильтона. Также маловероятным, но не невозможным казалось то, что по Лондону свободно разгуливает еще один убийца.

— Тогда, если это не Африка и не миссис Айвори, — проговорила она, — значит, кто-то другой. Нам стоит выяснить, кто именно!

Зенобия боролась с подступающей паникой. Она владела собой, но Шарлотта ясно видела по ее глазам, что она отлично представляет огромность стоящей перед ними задачи и ее почти полную безнадежность.

Веспасия села попрямее в своем кресле, вздернула подбородок и заговорила, однако в ее словах слышалась скорее отвага, чем уверенность, и все это понимали.

— Я уверена, Шарлотта что-нибудь придумает. Давайте обсудим это за обедом. Ну что, пойдем в малую столовую? Я решила, что там будет уютнее — уж больно красивый вид открывается на цветущие нарциссы.

Она встала, отмахнувшись от поспешившей ей на помощь Шарлотты, и направилась к двери с таким видом, будто ничего необычного в сегодняшнем обеде нет, будто он устроен исключительно для того, чтобы подкрепить старую дружбу и завязать новую, будто нет более серьезной темы для обсуждения, чем что надеть сегодня вечером и кого навестить завтра.

В утренней столовой пол тоже был паркетным, как в холле, а французские окна выходили на мощеную террасу. В горках, стоявших вдоль стен, красовался минтонский[22] фарфор в бело-голубой гамме и полный белый с золотом и завитушками сервиз фабрики «Рокингем». Стол с раздвижными ножками и откидной крышкой был сервирован на троих, и горничная уже ждала, когда можно будет подавать суп.

Когда они приступили ко второй перемене, которая включала цыпленка и овощи, и когда слуги на время оставили их одних, Веспасия подняла голову и встретилась взглядом с Шарлоттой, и та поняла, что пора начинать. Она тут же позабыла, что на тарелке у нее лежит сочное мясо и отличающаяся особой сладостью первая весенняя брюссельская капуста.

— Если это анархисты или революционеры, — осторожно начала Шарлотта, взвешивая каждое слово и пытаясь не думать о Флоренс Айвори и ее ребенке или о Зенобии Ганн, спокойной, внимательной, но под внешним самообладанием остро переживающей за племянницу, — или маньяк, тогда очень мало шансов, что мы узнаем, кто это сделал. Следовательно, мы должны направить свои усилия туда, где у нас есть хоть какая-то вероятность успеха, то есть мы должны допустить, что сэр Локвуд и мистер Этеридж были убиты тем, кто знал их обоих и имел личные мотивы, чтобы желать им смерти. Насколько я знаю, существует всего несколько побуждений, достаточно сильных, чтобы подвигнуть здравомыслящего человека на такую крайность: ненависть, которая подразумевает месть за прошлые обиды; жадность; страх перед некоей физической опасностью или, что более вероятно, страх потерять нечто дорогое — например, доброе имя, любовь, честь, или положение, или просто каждодневное спокойствие.

— Мы мало что знаем об обеих жертвах, — сказала Зенобия. По хмурому выражению на ее лице было ясно, что она осознает: задача перед ними стоит более многотрудная, чем она надеялась, когда ехала к Веспасии.

Однако Шарлотту тревожили не сложности, а опасения, что в конечном итоге обнаружится, что именно Флоренс Айвори совершила убийства, если не собственноручно, то наняв кого-то, а это еще большее преступление.

— Именно этим нам и надо заняться, — громко произнесла она, отодвигая от себя тарелку. — Мы в более выгодном положении, чем полиция, потому что можем встречаться с нужными людьми в любое время и по любому поводу и таким образом наблюдать за ними в обычной обстановке, когда они беспечны. А так как мы во многом принадлежим к одному слою общества, мы сможем понять, что у них на уме и что кроется за их словами.

Веспасия сложила руки на коленях и посмотрела на Шарлотту с видом прилежной и внимательной ученицы.

— С кого мы начнем? — спросила она.

— Что нам известно о мистере Этеридже? — поинтересовалась Шарлотта. — Вдовец ли он, есть ли у него семья, любовница? — Она не без удовлетворения отметила, что на лице Зенобии не промелькнул ни ужас перед таким вопиющим нарушением приличий, ни какие-то другие признаки возмущения. — Если это направление окажется бесплодным, тогда будем выяснять, были ли у него конкуренты в бизнесе или в политике.

— В «Таймс» писали, что он вдовец и что у него есть дочь, она замужем за Джеймсом Карфаксом, — сказала Веспасия. — У сэра Локвуда после смерти остались вдова и сын от первого брака.

— Замечательно. Отсюда мы и начнем. Нам обеим будет проще встречаться с женщинами и делать заключения и суждения, которые могут быть полезны. Итак, у нас есть дочь мистера Этериджа…

— Хелен Карфакс, — подсказала Веспасия.

Шарлотта кивнула.

— И леди Аметист Гамильтон. Сын женат?

— О жене ничего не говорилось.

Зенобия подалась вперед.

— Некоторое время назад я была неблизко знакома с некоей леди Мэри Карфакс; полагаю, если я правильно запомнила, ее сына звали Джеймсом.

— Тогда возобнови это знакомство, — мгновенно заявила Веспасия.

Уголки подвижного рта Зенобии опустились.

— Мы не любили друг друга, — с неохотой призналась она. — Мэри осуждала меня, среди прочего, за мои путешествия по Африке. Она считала — и говорила об этом, — что я порочу и свой род, и свой пол тем, что почти всегда веду себя неподобающим образом. А я считала ее напыщенной, узколобой и напрочь лишенной воображения.

— Без сомнения, вы обе были правы, — саркастически заметила Веспасия. — Но так как маловероятно, что она сильно изменилась, а тебе нужно у нее кое-что разузнать, тебе придется смириться с ее предрассудками и все время помнить о своей племяннице, чтобы быть с ней любезной.

Зенобия вытерпела жару и насекомых Конго, вынесла долгие переходы по пустыням и нелегкие переправы на каноэ, боролась с усталостью, болезнями, возмущенными родственниками, упрямыми чиновниками и мятежными аборигенами. Она пережила душевные муки, остракизм и одиночество. Так что за все эти годы в ней выработалось достаточно самодисциплины, чтобы, в случае необходимости, она могла держать себя корректно с леди Мэри Карфакс.

— Конечно, — просто согласилась она. — Что еще?

— Одна из нас навестит леди Гамильтон, — продолжала Шарлотта. — Тетя Веспасия, думаю, это лучше сделать вам. Никто из нас с ней не знаком, так что придется придумывать предлог. Вы можете сказать, что знали сэра Локвуда по вашей работе над социальной реформой и приехали выразить свои соболезнования.

— Я не знала его, — покачала головой Веспасия. — Впрочем, это несущественно, я согласна. Однако, так как это ложь, ты можешь воспользоваться ею в той же мере, что и я. Я повидаюсь с Сомерсетом Карлайлом и попытаюсь как можно больше разузнать у него о политической деятельности обоих мужчин. Вероятность того, что убийство политическое, остается, и с нашей стороны было бы правильно проработать и эту версию.

— А кто такой Сомерсет Карлайл? — полюбопытствовала Зенобия. — Я точно слышала это имя.

— Депутат парламента, — ответила Веспасия. — Человек гневливый, но веселый. — Она улыбнулась, и Шарлотта догадалась, что пожилая дама вспоминает какое-то приключение из прошлого. Взгляд ее голубых глаз на мгновение затуманился. — И у него страсть к реформам. Если я расскажу ему о нашей ситуации, он обязательно поможет всем, что будет в его силах.