Николай Рыбалкин - Воспоминания

• Название: Воспоминания
• Автор: Николай Рыбалкин
• Жанр: История

---

- Значит, большая фабрика?

- Да, довольно-таки. Двухэтажное, старое здание с пристройкой.

Миновав квартал жилых, многоквартирных домов, мы зашли в парк, постепенно спускавшийся к озеру. Здесь русским гулять не разрешалось. Я отпорол свой "ост", а у Юли на блузке знака не было. Без "остов", этих прямых обозначений национальности, нас с ней вполне можно было принять за французов: оба мы были смугловатые, темноволосые, а я к тому же свои вихры, собираясь утром к Топару, на французский манер смазал для блеска парафинолем.

- Если появится шупо, то перекинемся парой слов по-французски, - сказал я.

- Это можно. Попасть в полицию я бы не хотела. Циппели меня спасать не будут

- А хозяйка, эта Брунгильда, тоже вредная?

- Еще, может, вреднее, чем он, хотя с кулаками пока не бросается. Но нам с Татьяной она с самого начала зубы показала.

- За что?

- А, был случай. Когда мы к ним попали, она спросила, кто из нас говорит по-немецки. Все промолчали. Девчонки действительно языка не знают, а мы с Татьяной не признались: очень нужно было с ними объясняться. А потом одна у нас там сильно заболела. Ну, Татьяна - она у нас самая смелая - пошла к Циппелю и на хорошем немецком прямо потребовала, чтобы он вызвал врача. Припугнула его непонятной болезнью, что, мол, может, это тифус. А когда врач приехал, Татьяна куда-то вышла, и переводить пришлось мне. В общем, обе засветились. Так Брунгильда после завела нас в пивной зал и набросилась: "Вы кто, шпионки? Почему скрывали, что знаете немецкий? Хотите, чтобы вами гестапо занялось?" Хорошо еще, что Циппель зашел и вмешался. "Ладно, говорит, оставь их. Я сам разберусь". Он-то больше на кулак полагается.

- А она, значит, на гестапо? Тоже нацистка?

- Так арийка же. Некоторым человекоподобным это льстит. Ладно, ну их к шуту, давай лучше о чём-нибудь другом.

Мы подошли к озеру. Гуляющих в парке оказалось совсем немного. Стайка длинноногих девчонок школьного возраста, несколько старух с детьми на скамейках и прогуливающаяся по дорожке пара, молодая женщина и военный с костылем, старательно учившийся ходить на протезе. На озере плавало несколько лодок и сидевшие в них рядом с взрослыми девушками немчата-подростки озорно перекликались друг с другом.

- Слушай, Коля, а где Шура Черенков? Вы же с ним, кажется, рядом жили? - спросила Юля.

На мысль о Черенкове ее, по-видимому, навела эта резвящаяся на озере немчура. Вспомнила, как мы тогда, Шурка, она, я и Валерка Першин, тоже вот так резвились на Волге. Но то воскресенье закончилось бомбежкой и связалось с событиями, к которым мне её возвращать не хотелось. Её бы сейчас чем-нибудь развлечь, подумал я. Но чем? Повезти в этот чинный и скучный Тиргартен с его парадными статуями всяких там курфюрстов и канцлеров? Или в этот открытый для всех на Унтер-ден-Линден музей, где они демонстрируют гордость германской нации, оружие всех времён, в том числе и бомбы, какие они сбрасывали на нас в нашем городе? Не очень-то большое удовольствие.

Юля тронула меня за руку.

- Ты чего молчишь? Я спросила у тебя про Черенкова.

- А чего сказать? Что вспомнила про Шурея, ты молодец, он был хороший парень. Но его уже нет.

- Да? - Юля, идя рядом, снова заглянула мне в лицо. - Как это случилось?

- А ещё там, дома. Прямое попадание... Слушай, Юля, я знаю здесь одну киношку, куда мы как "Французы" вполне можем пройти.

- Это опять маскироваться? Не хочу. Мне надоело бояться, Коля. Пойдем просто так, куда-нибудь.

Мы обогнули озеро. Небольшое, почти совершенно круглое, с лодочной станцией и мостками, оно было такое окультуренное, с такими выровненными, сглаженными берегами, что скорее походило на искусственно сооруженный бассейн, чем на озеро. Сразу за ним был лестничный подъём на проспект с многоэтажными домами, трамвайной линией и автострадой. Собственно, это была центральная часть Вайсеензее. Я предложил Юле зайти в пивную, где мы с Ефимом и Олегом однажды ели салат. Теперь здесь салат не давали, однако тёмное сладкое пиво получить было можно. Но Юлейка опять отрицательно покачала головой. Тогда мне пришла мысль, куда ее повезти. Мы прошли до Антонплаца, и тут, взяв Юлю за руку, я вскочил вместе с ней в подошедший к остановке трамвай, идущий в центр города.

- А куда мы едем? - тихо спросила Юля, когда мы встали в уголке тамбура у окна.

- Куда-нибудь, - сказал я её словами.

...На обратном пути мы сошли с трамвая у кинотеатра "Дельфи". Здесь на скрещении нескольких улиц на площадке у табачного киоска находилась Юлина омнибусная остановка, у которой уже стояло человек десять немцев, женщин и мужчин. Мы встали чуть в сторонке от них, чтобы можно было перекинуться парой слов, не выдавая того, что мы русские.

- С зоопарком - это ты хорошо придумал, - тронула меня за руку Юля. Спасибо тебе.

- Да я здесь не при чем.

- Нет, при чем. И вообще, хорошо, что я тебя встретила.

К остановке тихо подкатил омнибус, большой двухэтажный автобус,

- Ладно, Коленька, до свидания. Я приеду, - тихо сказала она, направляясь к омнибусу, в просторном чреве которого уже один за одним исчезали ожидавшие его немцы.

- Нет, теперь ты так просто не исчезнешь. - Я подтолкнул Юлю на ступеньку и вскочил вслед за нею в автобус. Дверь тут же закрылась. Юля, обернувшись, с немым вопросом взглянула на меня. "Всё в порядке", - также одними лишь глазами сказал я ей. За стеклами уже замелькали стены и окна домов, стволы деревьев. Старик-кондуктор, двигаясь между рядов, продавал билеты.

- Цвай карте бис Шёнесдорф (Два билета до Шёнесдорфа -(нем.) прим. редакции), - сказал я, достав из кармана очередную трешку.

Кондуктор отсчитал сдачу, вместе с билетами положил мне её в ладонь и показал нам на лестницу, ведущую на верхний этаж:

- Гейт нах обэн! Ир зайд дох юнг (Лезьте наверх! Вы же молодые - (нем) прим. редакции).

Не знаю, понимал ли старик, какую услугу нам оказал, послав нас наверх. Здесь не было ни одного человека, садись на любое место, и никто на тебя не будет зевать.

За окнами после высоких городских домов пошли дома окраинные, двух и одноэтажные, а затем потянулись поля с ровными зелеными рядами посадок брюквы и свеклы.

- Ты поедешь со мной до конца? - всё ещё с некоторым удивлением спросила Юля.

- Ага, до самого Циппелева дома.

- До Циппелева не надо, Коля, - попросила Юля. От упоминания имени её хозяина она как-то сразу поскучнела.

- Но хоть издали увидеть, где ты обитаешь, можно?

- Можно, только ты на моей остановке не сходи.

- Почему?

- Ну я прошу.

- Хорошо, сойду на следующей.

- Нет, правда, Коля, ты не обижайся.

- Да что ты! Как хочешь, так и сделаю.

- Я не хочу, но ты понимаешь, что это за человек. Сейчас сойдёшь с автобуса, а он, возможно, уже поджидает, А если еще увидит с тобой, тогда все... Недавно Веру Иваницкую заметил на улице с французом, так догнал на велосипеде и ударил ее по лицу. А потом отвёл в чулан и запер.

- Он что, может, мешком накрытый?

- Татьяна говорит, что у него идея фикс. Как только увидит кого из наших с парнем, сразу звереет. "Ферботен!" Для русских у него всё ферботен.

- Черт знает что! Получается, что напрасно мы с тобой встретились? Мне к тебе приезжать нельзя, тебе тоже, выходит, лучше не высовываться.

- Глупый ты, - улыбнулась Юлейка. - Ничего вы, мальчишки, не понимаете. После той встречи мы не виделись больше полгода, но все это время я знала, что совсем недалеко на Вайссензее существует Коляджамбу. С которым мы когда-то сидели за одной партой. И который так терпеливо слушал моё музицирование. Тебе этого мало?

- Не обо мне речь.

Юля опять с улыбкой взглянула на меня. Удивительная у девчонок бывает улыбка! Раньше я этого не замечая. Как солнечный просвет сквозь облака в ненастье.

- А у тебя что, нет здесь хороших подруг? А Татьяна? - Татьяна мне ближе других, но у нее самая близкая Вера Иваницкая. Они вместе ещё с Одессы.

- Они одесситки?

- Да.

Брюквенные и картофельные поля перемежались с подступавшими к дороге жилыми строениями. Омнибус делал остановки, внизу выходили и садились пассажиры, но наверх никто не поднимался. При въезде в широкую улицу с добротными кирпичными домами и садиками во дворах Юля встала.

- Сейчас будет твоя остановка? - спросил я. Она кивнула.

- Но ты хоть скажи, в каком доме ты там обитаешь.

- Через квартал, где я сейчас сойду, на углу справа ты увидишь двухэтажный дом. Он приметный: нижний этаж по обе стороны от входа облицован синей плиткой. Это пивная Циппелей, сами они живут наверху

- А вы?

- А мы за домом в каменном сарае. Там есть калитка из проулка. Автобус, уже тормозя, сбавил ход. Юля коснулась моей руки и пошла к лестнице.

- Я к тебе скоро приеду, - сказала она опять. - Если, конечно, ничего не случится.

А что может случиться, хотел я спросить, но Юля уже сбежала вниз. Я прильнул к окну. Выйдя на тротуар, она обернулась и, держа руку у груди, скрытно, только кончиками пальцев помахала мне. Автобус тронулся, и Юля осталась позади.