Яан Раннап - Барьер трёх минут

• Название: Барьер трёх минут
• Автор: Яан Раннап
• Издательство: Ээсти раамат
• Жанр: Детская проза
• Год: 1982

Титул оригинала:

Jaan Rannap

Kukepoks

Kirjastus «Eesti Raamat»

Tallinn 1979

Художник-иллюстратор ЭДГАР ВАЛЬТЕР

Перевёл с эстонского ГЕННАДИЙ МУРАВИН

рассказ «Бой в кругу» перевёл АЙН ТООТС

Раннап, Я.

Барьер трёх минут. — Таллин: Ээсти раамат, 1982. — 200 с., илл.

В новый сборник популярного детского писателя Яана Раннапа включены рассказы на спортивные темы, написанные в 1962—1977 гг. Автор, бывший в юности большим энтузиастом спорта, раскрывает в этих рассказах принципы спортивной этики, создаёт яркие характеры юных героев, которые могут послужить для ребят примером самовоспитания и самоутверждения.

Э/Р22 VII—VIII

Р 4803010200—352/901(15)—82  229—82   84.3Э

© Kirjastus «Eesti Raamat», 1979

© Перевод с эстонского. Издательство «Ээсти раамат», 1982

Для среднего школьного возраста. Яан Раннап. Барьер трёх минут. Перевод с эстонского языка: Г. Муравин, А. Тоотс. Художник-иллюстратор Эдгар Вальтер. Редактор Т. Верхоустинская. Художественный редактор Х. Тиканд. Технический редактор Э. Айнла. Корректоры Ю. Урицкая и П. Пылтс. ИБ № 3595. Сдано в набор 02. 11. 81. Подписано в печать 21. 04. 82. Формат бум. 70×108/32. Бумага печатная № 1. Гарнитура: литературная. Печ. л. 6,25. Усл. печ. л. 8,75. Усл. кр.-отт. — 9,27. Уч.-изд. л. 9,07. Тираж 40 000. Заказ № 3757. Цена 40 коп. Издательство «Ээсти раамат», 200090, Таллин, Пярнуское шоссе, 10. Типография им. Ханса Хейдеманна, Тарту, ул. Юликооли, 17/19. II.

---

«В ле-су ро-ди-лась ё-лоч-ка», — мысленно читал Арви обычно эту строчку. Она была для него как метроном. На первые четыре шага должно уйти вдвое больше времени, чем на последующие три. Тогда получалось правильное ускорение и достигалась необходимая длина шагов. Дальше можно было сосредоточиться на самом важном.

«Чувство полёта, чувство полёта», — думал Арви. Это было как призыв, как крик о помощи. Но ответа на свой крик он не услышал. — «Ответственность, ответственность!» — шумело у него в ушах, и уже толчок. Резко оттолкнувшись от бруса, он стремительно рванулся ввысь. Теперь он должен был бы превратиться в пёрышко. Теперь он должен был бы почувствовать себя птицей, ощутить освобождение от земного притяжения. На один кратчайший миг он должен был бы освободиться от своего веса, который сковывает бескрылые существа. Вверх, вверх! Как дома на пастбище, как на школьной спортплощадке, как на пахнущей хвоей спортивной площадке райцентра, как тогда, когда лыжи срываются с естественного трамплина — края канавы или пригорка. И тотчас же этот миг возможности миновал. Взметнув песок в стороны, Арви шлёпнулся в прыжковую яму. Ему незачем было смотреть на судейскую рулетку. Он и без того знал, что она покажет. Чувства полёта не возникло.

Опустив голову, он побрёл к скамейке. Пять восемьдесят! — полетели вслед ему слова судьи. Многих они, возможно, и обрадовали бы, кое-кого, пожалуй, даже осчастливили бы. Но для Арви это было фиаско.

Вот так история! Меньше, чем на районных соревнованиях. Меньше, чем в школе во время дня спорта. А ведь дорожка для разбега была здесь в сто раз лучше, да и ветер дул в спину.

Он мысленно ещё раз разобрал совершённый прыжок. С того момента, как он, разбегаясь, сделал первый шаг. Всё вроде было правильно. Его ноги ещё помнили ритм разбега. Разгон перед толчком получился, последний шаг вышел чуть покороче, так и требуется, чтобы сильно оттолкнуться. Да, всё было в порядке, всё вроде было так, как надо, всё шло, как заученное, однако же чего-то не хватило.

Среди ребят мелькнул клетчатый пиджак тренера. Арви заметил на лице тренера недовольство. «Возьми себя в руки, — говорило его лицо. — Ведь на районной спартакиаде ты сумел собраться». Очевидно, тренер хотел сказать это вслух, но кто-то из судей преградил ему путь. Тренерам не полагалось находиться на местах соревнований.

На трибуну Арви и не посмотрел. В самом деле. Очевидно, он недостаточно собрался. Во время следующей попытки надо исправиться. Он обязан! На него глядит весь район. Первые в труде, первые в спорте!

Судьи ускорили темп, и вскоре вновь должна была подойти очередь Арви. Шесть метров пять сантиметров, шесть метров восемь сантиметров — объявляли результаты других. Господи! Ведь в последнее время у него всегда результаты были лучше.

«Я должен, я должен, я должен!» — сказал Арви себе десять, двадцать, пятьдесят раз. Он повторял это всё то время, что ждал, пока его вызовут. Подошёл, сияя, Кошачья мордочка — он почти на полметра улучшил личный рекорд. Такого никто от него не ожидал, и меньше всех — сам он. Ничего не видящими глазами смотрел Арви на радостно подпрыгивающего соперника и упорно твердил про себя: «Я должен! Ты должен!»

И классная руководительница, и директор, и заврайоно, и тренер Оясоо, и заместитель председателя исполкома — все они как бы стояли у него за спиной и повторяли вместе с ним: «Ты должен! Ты должен!»

Ноги казались пудовыми. Всё тело налилось свинцом.

Первые в труде, первые в спорте.

«Чувство полёта, — думал он в отчаянии, — куда же ты подевалось?»

1977

Барьер трёх минут

Роланд не знает, что расписание соревнований изменили! Теперь Ээри был в этом уверен. Сорок пять минут назад, стоя на остановке «Кирпичный завод» в ожидании автобуса, Ээри удивился тому спокойствию, с каким Роланд расхаживал у себя по двору. Только что очередной автобус, ходящий каждый час, высадил пассажиров у стадиона и — так точно, что точнее и не бывает — Роланда среди них не было. Ээри, словно коршун, внимательно следил за главным входом. Он обязательно увидел бы Роланда.

Народу на стадионе было уже много. Школа-интернат собиралась под башней с часами. Интернатских можно узнать по белой полосе на рукаве синего тренировочного костюма. Русская школа в красных тренировочных костюмах. Ну, а команда первой средней школы — команда Ээри, конечно, в чёрных костюмах с высоким, как у свитера, воротником. Это их обычная форма, всегдашняя, как и десять лет назад, когда дядя Ээри ещё бегал за школьную команду, так и теперь у Ээри, хотя он сегодня и не выступает и никогда больше не будет выступать в соревнованиях.

Человек сам кузнец своего счастья — так написано в школьной хрестоматии, в одном стихотворении, которое Ээри полагалось заучить наизусть. Хорошенькое дело! Сам кузнец! Интересно, как же ты его выкуешь? Разве же Ээри мало старался и мучился? До школы и после школы, рано утром и поздно вечером. Если бы кто-нибудь сосчитал километры, которые он пробежал года за два, получилось бы астрономическое число. Уж наверняка больше, чем у Роланда, Пеэтера Лыпака и маленького Паэметса, вместе взятых. И однако же не он, Ээри, сегодня в пятнадцать ноль-ноль стянет с себя на старте тренировочный костюм, это сделают маленький Паэметс, Пеэтер из параллельного класса и Роланд.

Нет, Роланда всё же, пожалуй, с ними не будет. Если он и впрямь не знает, что начало соревнований перенесено на два часа раньше, то в момент, когда выстрел даст старт забегу на тысячу метров, он ещё только будет собирать дома вещички... Вообще-то у Роланда железные нервы. Он не поедет, как это сделал бы Ээри, на стадион за несколько часов до начала соревнований. Он спокойненько явится за полчасика до своего старта, ровно на столько раньше, сколько требуется, чтобы сделать разминку.

Жестяной громкоговоритель на крыше стадионной башни с часами начинает знакомо хрипеть и издаёт самоуверенное: «Раз, два, три — проба микрофона». Все радисты-информаторы на стадионах, которых Ээри доводилось слышать, проверяют свою аппаратуру именно так. Словно сговорились. Ведь мог бы кто-нибудь из них для пробы прочесть что-нибудь другое, ну, например, «Свинья под дубом вековым, наевшись желудей...» Но нет.

Пробуждение громкоговорителя к жизни вовсе, конечно, не означает, что вот-вот начнутся соревнования. Это Ээри давно известно. Всё это только подготовка. Наладка плуга, как говорится.

Заложив руки за спину, Ээри бредёт вдоль внешней беговой дорожки на другую сторону зелёного овала. Оттуда весь стадион как на ладони. С трибуны, ясное дело, он был бы виден ещё лучше, но идти туда Ээри не хочет. Только не сегодня. Хотя спортивная жизнь для него кончилась, он всё же ещё не готов выступить в роли стороннего наблюдателя. А в роли зрителя на трибуне и подавно.

Попыхивая голубым дымком и тарахтя, грузовой мотороллер обогнал Ээри. Откуда-то выскочили два парня в джинсах и принялись сгружать из кузова мотороллера полосатые барьеры. На мгновение у Ээри вспыхивает желание помочь им, но он сразу же справляется с собой. Не его дело. Вместо этого Ээри включает секундомер. Здесь, на стадионе завоёванный секундомер.

Теперь это секундомер Ээри. Уже год. Дядя Март однажды случайно увидел, как Ээри засекал время по секундной стрелке будильника. После этого он принёс секундомер. Пусть, мол, помогает бить рекорды, сказал он. Ведь дядя надеялся, что Ээри станет бегуном экстракласса, каким был он сам.

Из кузова мотороллера достают последний барьер. Ээри бросает взгляд на стрелку, отсчитывающую десятые доли секунды. Палец автоматически нажимает на кнопку. Две минуты, шестнадцать секунд и две десятых.

Две минуты шестнадцать... Что-то страшно знакомое. Ну да, именно столько уходило у него обычно, чтобы добежать с одного конца заводского парка на другой.

Воспоминание заставляет Ээри поморщиться. Конечно, заводской парк в этом не виноват. Парковая аллея была отличным местом тренировок. Вот именно «была», потому что и тренировкам теперь конец.

Ну да, ведь невозможно, чтобы славное место, куда хожено изо дня в день, сразу же оказалось позабыто. Восемьсот шесть метров пешеходной с красивым покатым взлобком дорожки, которая даже в дождь не раскисала. Почти паркетно-гладкая дорожка, у которой лишь один недостаток — слишком много гуляющих и детских колясок. Сначала он замедлял из-за них шаг, иногда даже переставал бежать. Позже, когда в руке тикал секундомер, ему было уже не до этого. Нет лучшего погоняльщика, чем маленький счётчик секунд, удобно помещающийся в ладони и буквально манящий нажать на кнопку.

— Щёлк! — снова нажимает Ээри. Тик-так-так-так мчится по кругу стрелка. Мчись, мчись. Иначе как же мы узнаем, как долго длится рукопожатие двух учителей.

Рукопожатие учителей двух школ длится две и четыре десятых секунды. Гляди-ка, старик-физик пришёл поучаствовать в спортивной жизни. Может, собирает материал для новых задачек? Начальная скорость ядра массой в четыре килограмма... Через две секунды после старта скорость бегуна... Сам знает, что делает. Каждый должен сам знать, что делает.