Лара Габриель - Учебник по выживанию в новой стране

• Название: Учебник по выживанию в новой стране
• Автор: Лара Габриель
• Жанр: Прочая справочная литература
• ISBN: 978-5-00071-001-2

…Пути я искала в разных странах. Эмиграция в Голландию, обустройство там, уже осознанное строительство своей жизни, в результате чего я поняла простые истины, поняла как выстраивается реальность, как возможно управлять процессом собственными силами. Чтобы понять что происходит со мной, как меняются мои представления обо мне самой я пришла к способности внутреннего наблюдения, понимании процессов в моем теле физическом и сферическом я стала за собой наблюдать. Результаты наблюдений сложились в книгу, которую я и хочу предложить вашему вниманию…

---

Я согласилась. Признание вроде. Накрутила восемьсот блинов с разными начинками. Разложила по расписным подносам, украшенными салфетками. Купила салфеток с примерной русской тематикой. Погрузились в машину. Поехали.

На входе уже стояли разукрашенные прилавки конкурентов. Индонезийская кухня привезла пальму. Заворачивали еду в пальмовые листы. Мексиканцы в сомбреро. Как они будут в них продавать, подумала я. Не спадут ли.

Нет, прикреплены за ушами к голове резинкой.

Итальянцы, как всегда, шикарно-бутафорские, блистательные. С флагом, салфетками в цвет флага, почти в человеческий рост огромным перцем и солемолками. Роскошные колпаки на голове. Роскошные, живые, зазывные глаза на лице. Природа наделила их способностью наслаждаться жизнью. Из всего можно сделать театр. Они делают его из жизни. Итальянцы, одним словом. Современные дон жуаны, казановы Европы.

Я не имела, кроме подносов разукрашенных, на которые сложила блины, почти ничего.

Нужно было их пустыми взять. Сзади поставить. Было бы видно, что мы — Россия. Ладно. Поставила ряд матрешек впереди. Удобная, компактная декорация. В одной сразу столько. По матрешкам нас и узнавали.

Разложила блины. Одела на голову косынку, как трындычиха. Подпоясалась разноцветной цыганской шалью. Отлично. Поняли. Народу много. Фестиваль европейский. За дверью громыхали огромные африканские барабаны. Ходила слушала. Экстаз.

Двери открылись. Повалил народ. Надо сказать, что мои матрешки вызывали наибольший интерес. Я ревниво следила за очередями. С удовольствием отмечала про себя, моя — длиннее.

По ходу очереди люди брали матрешек в руки, больших, маленьких. Рассматривали. Ставили на место. Ни одна матрешка не пропала. Удивительно. Я брала блин, заворачивала в салфетку. Вначале блин стоял, не падал. Такая немножко эротическая картина. Мужчины завороженно смотрели за моими летающими перед их носом руками. Подавала. Брала деньги. Большие, по русским понятиям. Один блин в переводе на рубли, я еще тогда переводила по привычке, стоил довольно прилично. Очередь не убавлялась. В конце блины стоять уже не могли, жарко. Я брала не стоящий блин, перекидывала через салфетку. Немножко смешно, но тоже эротично. Раскупили все, до последнего блина. Позже я заметила тех самых итальянцев у меня в очереди. Не устояли. Ура. Наша взяла.

Глава 6. Тройка. Русский клуб. Сын

Голландия. Центр Амстердама. Главная Площадь Дам. Работали все. Вся семья. Мой старший ребенок стал сразу взрослым. Помогал в ресторане, рулила иногда сама. Младший — сын — оказался беспризорным. Не совсем конечно. По выходным, когда мы его брали с собой. Я решила, что ему нужно внедряться. Предоставила свободу. Они с сыном соседского кофейщика, таким же свободным подростком, еще свободнее, рыскали по округе. Никто бы ему такого по-хорошему не позволил. Деваться было некуда. Надо было выживать. Мать бросила крутого голландца, любящего отца-одиночку, вместе с ребенком в раннем детстве. Дети бегали на Кермис на площади Дам. До тошноты кружились в диковинных, разноцветных, похожих на космические корабли каруселях. Приходили уставшие, но довольные. Круто. Праздник. Веселая жизнь. В школе было трудно. Ребенок не знал языка. Я работала как ошалелая. Выживали. Он проживал это время сам. Без меня. Не видела я его глаза. Заботилась. Все покупала, что хотел. Рядом не была. Рутина, та, что дает ребенку базис в дальнейшем, казалась мне тогда отмершей. Свобода, так я ее понимала. Мне самой так ее не хватало в детстве. Сын получил. Не в коня корм. Начались проблемы. Сначала малые. Потом совсем… Я не замечала. Радостным было то, что моего ребенка пригласили сниматься в голландском кино. Сериале. Черный снег. Довольно умном. Про русскую мафию. Удивительно. Да. К водке, матрешкам, медведям на улицах добавилась мафия. Поменялся русский штамп. Не в лучшую сторону. Сына выбрали из пятидесяти подходящих по возрасту русских подростков. Роль незаконнорожденного сына русской женщины от состоятельного голландца. Беспризорника. В фильме играла вся здешняя русская тусовка. Кто кого. Мы отпрашивались в школе на съемки. Обычно детей среди года не отпускают. Школа гордилась новоявленным русским. Девчонки заглядывали ему прямо в глаза. Сын гордился. Я гордилась. Нас отпускали. Лучше б нет. Все было просто фантастически. Франция. Съемки. Презентации. Интересные люди. Голландская интеллигенция снималась и ставила кино. Ребенок мой снимался подворотником. Раннее утро. Костюм для ныряний, потом основная одежда. Съемки на дороге под проливным дождем. Мне приходилось ездить с ним вместе. До десяти лет ребенку без родителей, одному находиться далеко от дома запрещено законом. Мне оплачивали все. Дорогу, гостиницу, всю мою новую Францию. С живым просмотром Монмартра, Нотр Дам дю Пари, Шанз-Элизе, Эйфелевой башни. Не на картинке. Много поездили. Посмотрели. Школа шла мимо. Я гордилась. Ребенок в Европе. Актер. Не учился читать, считать. Хорошо хоть в России успел чему-то научиться. Дальше, не прочитав ни одной путной, с моей точки зрения, книжки, совсем одичал. Стал голландцем. Виделись мы мало. Я приезжала с работы поздно, он уже спал. Вставал без меня, провожала бабушка. Упустила я в то время контакт. Не построила. Не нашла. Сына выбрал Скорсезе [4], на роль русского мальчика. Денег на фильм не собралось. Не стал. Снимался еще в нескольких фильмах. Я так хотела, чтобы он стал актером. Наверное, поэтому он не захотел. Сильно хотела, настаивала. Ему же надоело ходить на кастинги. Не любил, когда его выбирали. Любил сам по себе быть первым. Без выбора. По велению сердца. На очередной просмотр-кастинг отказался идти наотрез. Поезд встал. Позже стал рисовать граффити. Сначала на стене большого автомобильного сарая. Картина живописная. Владельцу не понравилось. Пришлось мне платить за уборку. Большие деньги. Чуть не посадили за такое искусство моего сына. Правила в Голландии. Чужая собственность. Не подходи. Ресторан давал какие-никакие доходы. Жить можно, но не разбогатеть. Муж мой, тогдашний, мечтал о больших оборотах.

— Вот если эмиратский шейх подумает разместить деньги в Европе. Нужен будет управляющий – распорядитель. Конечно, обратится к нам. К нему. Он ждал. Как бы он разговаривал с шейхом, я не знаю. Муж не знал английского. Шейх, скорей всего, тоже. Хотя современные шейхи знают. В совершенстве. Муж не знал. Голландского тоже. Он много языков не знал. Кроме картин, я привезла бриллианты. Целую кучку, наверное, килограмм. В первые богатые годы моего бизнесменства все мало-мальски приличные люди кинулись покупать бриллианты. На заказ. Чем я хуже других, – подумала. Я тоже. Заказала целую кучку. Русских бриллиантов. Изумрудов. На развес. Кольца, сережки, цепочки, подвески. Чтоб менять, чтоб богато. А как же иначе, все так. Не хуже других. Поехала в Москву. Заказала. Модный подпольный ювелир. В пятиэтажке на Проспекте Мира. Привезла с собой. Здесь такое мало носили. В престижные места, там, где видно. На приемы, презентации, везде, где видно, можно выпендриться. Людей в бриллиантах, тем более ручной работы, на улицах не замечала. Русские в собольих шубах. Да. Наши посетители. Рядовых голландцев в бриллиантах мало. Что делать? Не выбрасывать же. Решила носить на работу. В ресторан. Неудобно правда было столы вытирать, цеплялась тряпка. Я все равно одевала. Признак долгожданного богатства не давал мне покоя. Никому здесь не нужен. Голландцы в одежде скромны, даже нарочито. Совсем не вычурны. Одеваются просто. Держатся просто. Без вензелей и богатых выкрутасов. Никогда не узнаешь, кто перед тобой, пока не увидишь машину. Скромно. Тактично. Не загружая собой. В то же время открыты в общении. Кальвин научил соучастию. Скромности. Помощи друг другу. Поддержке. Не чуди. Жизнь сама по себе каверзна. Этого достаточно. Не добавляй. Смысл поговорки понятный, по достоинству оцененный годами. Впоследствии часто слышала. Смысл. Есть.

Глава 7. Клофелин

Приезжали домой мы поздно. Ждали последнего посетителя, допивающего чай с лимоном. Обязательно с лимоном. Или воду Спа. Обязательно с множеством пузыриков газа. Муж как-то пошутил, ответив на вопрос регулярного посетителя, заказывающего всегда только воду с пузырьками.

— Почему пузырьков мало?

— В газовой камере вам добавят.

Шутка сама по себе некорректна. Половина наших посетителей скорей всего ее не приняли бы, по своей национальности. Мне было также не до шуток. Я валилась с ног, привлекая посетителей. Муж, получалось, их отвлекал. Он, посетитель, часто приходил. Брал русскую газету. Заказывал воду с пузырьками, чай с лимоном. Вообще был из состоятельных. Я никогда не возмущалась. Приветливо, как полагалось, подносила горячий стакан с лимоном или холодный. С пузырьками. В надежде на лучшие времена.

Трудились с утра до вечера. Муж ждал шейха.

Дождался. Они сидели за отдельным столом. Муж в такой заинтересованной важной позе, рядом с ним человек, похожий на грузина, но не он. Говорили по-русски. Мужчина объяснял задание. Муж кивал. В унисон.