Михаил Тырин - Новогодний Дозор. Лучшая фантастика 2014 (сборник)

• Название: Новогодний Дозор. Лучшая фантастика 2014 (сборник)
• Автор: Михаил Тырин
• Издательство: Литагент «АСТ»c9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-083546-1

Весь спектр современной российской фантастики: от социальной и научной до сказки и мистики, от космооперы до фэнтези и ужасов, от признанных мэтров до представителей молодого поколения, уже успевших громко заявить о себе.

Самые свежие, самые интересные, самые необычные истории. Ну и, конечно, Дозор. Куда же без него?!

---

Полупрозрачный серенький снегопад помех внезапно перечеркивается черным косым крестом, и поставленная неделю назад программа тут же переключается на другой канал. Стало быть, заподозрила, что с данной точки ведется наблюдение некой силовой структурой. Ну и пусть себе ведется. Государству я не конкурент.

Остальные пять прямоугольничков исправно выдают изображение вполне приличного качества. На правом верхнем занимаются любовью. Механический шпиончик расположился на потолке весьма удачно – как раз над койкой. Ничего интересного, но я на всякий случай даю увеличение и прибавляю звук. Очень вовремя. Женщина (она снизу) кричит, злорадно оскалясь, прямо в объектив:

– Смотри-смотри!.. Вот это мужик! Не то что ты, огрызок!..

Должно быть, тоже тешит себя надеждой, что бывший ее супруг скрежещет зубами перед монитором.

Машинально прерываю поиск, набираю код. Порнуха с крайнего правого экранчика исчезает, а взамен обозначается знакомая до боли спаленка. Сосредоточенная Ольга Марковна сидит за трельяжным столиком и хмуро вглядывается в экран, временами трогая клавиатуру. Что у нее там, хотелось бы знать? Перебираю все возможные углы зрения, но заглянуть через Оленькино плечо мне так и не удается.

Разочарованный, снова переключаюсь на поисковик.

Да-а… Не волна, даже не девятый вал – цунами разводов прокатилось пару лет назад по всей стране. Так тряхнуло, что все скелеты в шкафах загремели. Забавно, однако распались в основном семьи, слывшие благополучными. Неблагополучные, в большинстве, убереглись. Наш с Марковной союз, как сами догадываетесь, многие знакомые считали идеальным.

Откуда угодно ждали катастрофы: из космоса, из-под земли – а она, тихая, будничная, взяла да и пришла из магазинчиков бытовой электроники. Рождаемость, насколько я слышал, упала чуть ли не до нуля, да и как не упасть! Попробуй воспитай ребенка, если ребенок все о тебе знает!

Кстати, о детях: дочурка наша (сейчас она, представьте, замужем) после развода родителей почему-то приняла папину сторону. Должно быть, тоже вышла на «клопиков» и такое о маме разведала, что мои собственные похождения показались невинной шалостью. А я вот, дурак, так ничего насчет Марковны и не выяснил – стоило тайному стать явным, растерялся, чуть не рехнулся от стыда и раскаяния, а когда опомнился – поздно, брат! Память-то у «клопиков» в те времена была коротенькая – с нынешней не сравнить, и до архивов еще не додумались. Пропустил момент – ничего уже потом не восстановишь.

Так-то, господа правдолюбы: хотели прямоты во всем – получите и распишитесь. А уж кричали-то, кричали: нам скрывать нечего, вот они мы – все на виду! Теперь, надеюсь, прижухли…

А впрочем… Что это я? Не прижухли и никогда не прижухнут. Так уж устроен наш обывателиус вульгарис, полагающий главными своими достоинствами честность и правоту. За неимением иных достоинств.

– То есть как это ни в чем не виноват? – говоришь такому. – Вот же запись!

– Подделка!

– Да невозможно запись подделать!

– Значит, уже возможно!

– Ничего себе! Это, выходит, на всех пятнадцати «клопиках» подделка? Со всех ракурсов?

– Со всех!

Пена у рта – и ничего ему не докажешь. Все кругом виноваты, только не он. А потом будет рассказывать, что за правду пострадал.

Семейные скандалы стали своего рода искусством: всяк работает на зрителя, причем вдохновенно, чувствуя себя как на подмостках. Иногда возникает подозрение, что об этом-то они всю жизнь и мечтали. Сам я мысленно разделяю наблюдаемых на «шпионов» и «актеров». «Шпионы» вечно таятся, лица – каменные, в глазах – испуг, каждое слово, каждый жест продуманы и осторожны. «Актеры» же (вроде меня) ощущают себя под приглядом вполне уютно, подмигивают «клопикам», заводят с ними беседы, часто препохабнейшего содержания – и правильно: не подсматривай!

* * *

Внезапно что-то на среднем экранчике снизу привлекает мое внимание, хотя вроде бы ничего там особенного не происходит: запрокинул человек искаженное лицо и ораторствует прямо в объектив. Однако за два года ловли сюжетов чутье у меня обострилось изрядно. Раздвигаю изображение в полный формат, включаю звук.

– Ты думаешь, ты первый? – с ненавистью, прожигая взглядом, обращается ко мне с экрана тот, кому я дал слово. За спиной его распахнутое настежь окно, в котором ни крыш, ни проводов – одно лишь синее небо. Должно быть, дело происходит примерно на уровне девятого этажа. – Ты не первый! Были и до тебя такие – покруче! Вот… – И оратор, задыхаясь, потрясает перед «клопиком» раскрытой книгой.

Библия. Плохо… Нынче ведь все политкорректные стали: чуть коснется дело религии – ни на один сайт такой сюжет не продашь. Однако типаж довольно странный. Кто он? «Актер»? Да нет, скорее сорвавшийся с болтов «шпион». Бывает и такое…

– Доколе же Ты не оставишь, доколе не отойдешь от меня, – взахлеб читает он с листа, – доколе не дашь мне проглотить слюну мою?..

Скучновато. Я уже готов убрать звук и уменьшить изображение, но что-то опять меня останавливает.

– …ибо вот, – обессиленно выдыхает тот, на экране, – я лягу во прахе… завтра поищешь меня… и меня – нет…

Библия летит на стол, а ее владелец, забравшись на подоконник, упирается раскинутыми руками в пластиковые стойки.

– Нету… – с нежностью сообщает он напоследок и вываливается наружу – в синее небо, спиной вперед.

Надо бы ужаснуться, но счет пошел, если не на секунды, то во всяком случае на минуты. Запрашиваю расположение всех «клопиков» – и тех, что в квартире, и тех, что на улице. Отслеживаю падение тела и даже (повезло!) момент удара об асфальт – на сайте его наверняка повторят несколько раз и непременно с нарастающим замедлением. Теперь посмотрим предысторию события. Речугу он, скорее всего, закатил огромную, просто я самый кончик ее поймал. Тирада, разумеется, содержит выпады, оскорбляющие чувства верующих, но стричь ее нет времени – сами вырежут, коли что не так. Быстрее, быстрее! Опередить неведомых конкурентов, предложить материал хотя бы минут на десять раньше, чем прочие стервятники… И не забыть стукнуть в полицию.

Все. Слепил. Можно отправлять. Ударив по клавише, откидываюсь на спинку кресла-вертушки – и жду. Душа моя полна скорби. Ну как, скажите, можно, не очерствев, выжить в подобном мире? И парень-то, главное, молодой еще – лет тридцать на вид, если и старше, то ненамного…

Далее скорбь моя прорезается вспышкой радости – поступил ответ сразу с трех сайтов: сообщение принято. Что ж, будем надеяться…

Выпить, что ли, за упокой души? Или нет… За упокой души – через девять дней. А пока асфальт ему пухом, прости мне, Господи, невольный цинизм. Я ведь, признаться, и сам пару лет назад по краешку ходил, прощальную записку обдумывал. А теперь вот даже и записки не надо: высказал все, что накипело, ближайшему «клопику» – и в синеву… Спиной вперед.

Клопики мы, клопики… С этой унылой мыслью я собираюсь уже принести спиртное, когда одно за другим приходят три сообщения подряд: отказ, отказ, отказ… А потом еще и четвертое в довесок – примерно того же содержания – из полицейского участка. Отшатываюсь и долго моргаю. Невероятно, но меня обставили… Вот ведь невезуха! Кто же это, интересно, такой шустрый?

Сейчас разберемся. Двух минут мне хватает на то, чтобы навести справки и выявить ошарашивающий факт: самоубийца собственной персоной – вот кто меня, оказывается, обскакал! Ну конечно, дал компьютеру прощальную команду подключиться к таким-то и таким-то «клопикам», после чего отправить отслеженный материал на такие-то и такие-то сайты. Денег он за это, понятно, не получил и не получит, зато до самого асфальта летел уверенный, что падение его в Лету не канет…

Ну и кто он после этого?

* * *

И все же пару-тройку сюжетов нынешним утром мне продать удается. Не могу назвать улов обильным, но бывали и вовсе пустые дни, так что грех жаловаться. Прервемся на ланч. Тем более все расползлись по офисам, а я в основном специализируюсь на чисто бытовых, домашних происшествиях. Платят за них поменьше, зато берут охотнее.

Трапезу прерывает тихая лирическая мелодия. Кто-то жаждет общения. Возвращаю к жизни ослепший монитор. Гляди-ка, дочурка проклюнулась! Вспомнила о биологическом отце… Вновь располагаюсь в кресле-вертушке, трогаю клавишу.

– Па, привет! А я смотрю, у тебя вроде перекур – ну и…

Удивительно тактичная девочка. Чтобы не отрывать папу от дел (или от чего другого), предварительно подглядела, чем он занимается, а потом уже вышла на связь… Насколько все-таки изменилось значение слова «такт»!

– Ничего не случилось?

– Не-а! Все путем. А ты как? Денежку не подкинуть?

– Да нет, спасибо. Выкручиваюсь пока.

Мордашка, как всегда, развеселая, я бы даже сказал, разудалая. Короткая каштановая стрижка, синий китель – или что там у них, у следователей?

Удачно она выбрала специальность. С оперативными работниками приключилось примерно то же, что и с нами, бедолагами, а вот судебный следователь – по-прежнему профессия востребованная. Кто-то же должен приводить в надлежащий вид бесчисленные видеоматериалы, поступающие от потерпевших! Тем более что далеко не все старые кадры сумели приспособиться к новой жизни.