Фрэнк Кеньон - Мой брат Наполеон

• Название: Мой брат Наполеон
• Автор: Фрэнк Кеньон
• Издательство: Локид
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87952-039-0

«Мой брат Наполеон» — роман-«мемуары» младшей сестры Наполеона Каролины. Пользуясь своей красотой и мастерски владея искусством плетения интриг она «делает карьеру» не только своему мужу — Мюрату, но и… императору Франции.

Впервые в столь откровенной и увлекательной форме изложена удивительная история Каролины Бонапарт — сестры Наполеона, — хитроумие, интриги и обольстительные чары которой помогли генералу Бонапарту стать императором Франции.

---

В назначенный день императорский двор собрался в Фонтебло; Наполеону стало известно, что именно в этот день кавалькада папы римского проследует вблизи бывшей загородной резиденции французских королей. Оказавшись перед необходимостью — или обязанностью — организовать Его Святейшеству подобающий прием, Наполеон никак не мог найти удовлетворяющую его процедуру и страшно обрадовался, когда хитрый Фуше предложил «случайную» встречу, которая отвечала бы достоинству, если не римского папы, то императора Франции. Вот потому-то и разыграли в Фонтебло комедию с предполагаемой охотой, хотя никто ни на кого не охотился.

Я хорошо помню лесной пейзаж. Императорская карета остановилась у перекрестка. В ней находились Наполеон, Жозефина, Фуше и Евгений Богарнэ; мужчины в охотничьих костюмах. Следом за ней моя коляска, в ней Элиза, Жозеф и его жена. Замыкала процессию группа придворных на конях, все в охотничьих доспехах. Мы ждали, когда пажеский эскорт появится из-за поворота. И вот к нам подскакал взволнованный курьер, и Наполеон, выйдя из кареты, оседлал белую лошадь. К нему присоединились принц Иоахим Мюрат и маршал Жюно. Все трое галопировали взад и вперед якобы в поисках убежавшего оленя. Через несколько секунд на дороге показалась процессия папы Пия VII. Группа охотников блокировала дорогу — ужасно грязную, поскольку ночью шел проливной дождь, и папская кавалькада остановилась. Элиза, жена Жозефа и я вышли из коляски. Его Святейшество в своей великолепной белой атласной мантии и белых шелковых туфлях ступил прямо в грязь. Наполеон соскочил с коня и подбежал к папе. На какое-то мгновение оба замерли в нерешительности, потом Наполеон шагнул навстречу, и они обнялись.

— Трогательно, чрезвычайно трогательно, — проговорил Фуше, подошедший к нашей группе.

— Но что Его Святейшество подумает об императоре? — причитала Жозефина, выглядывая из окна кареты. — Какой бы он ни был император, ему следовало низко склонить голову или… или пасть к ногам Его Святейшества.

Я не могла удержаться от смеха. Представьте только себе Наполеона, припадающего к чьим-то ногам; он сам был Богом, а папа римский — его наместником. Я ждала, готовая возмутиться, если Наполеону вздумается представить Жозефину Его Святейшеству. Хотя нет, я бы с удовольствием лицезрела Жозефину, стоящей в грязи на коленях. Наполеон, однако, решил этого не делать, и по его сигналу к ним подъехала императорская карета, затмившая своим великолепием все королевские экипажи. Первым взобрался в нее Наполеон — ведь я говорила, что он мнил себя самим Господом Богом, — и сел справа; за ним следовал Пий VII, заняв место слева. Он выглядел совершенно невозмутимым и, мне кажется, чувствовал себя выше всей этой земной суетности.

— Интересно, как бы повел себя папа, — пробормотал Фуше, обращаясь к Жозефу, — если бы ему сказали, что его привезли во Францию для того, чтобы он помазал императора и императрицу, соединенных только гражданским браком и с точки зрения церкви вообще неженатых?

Фуше говорил тихо, чтобы не услышала Жозефина. После этого он откланялся и удалился, насвистывая «Марсельезу».

— А папе известно, что имела место лишь гражданская церемония? — спросил Жозеф.

— Вероятно.

Элиза сразу же догадалась, о чем я подумала.

— Если ему рассказать, — быстро проговорила она, — то папа откажется совершать обряд коронации.

— Откажется, если будет присутствовать Жозефина, — поправил Жозеф.

— Совершенно верно! — сказала я. — Нам в руки попало весьма действенное оружие. Постараюсь добиться аудиенции у Его Святейшества уже сегодня вечером.

Но потом у меня появились сомнения. Едва ли можно требовать от папы римского хранить тайну. Следовательно, Наполеон может узнать, от кого исходит информация, и придет в бешенство. К чему подставлять свою голову?

— Извини, Жозеф, — начала я смиренно. — Кто я такая, чтобы узурпировать твою позицию? И права, и обязанности принадлежат только тебе.

— Когда тебе это выгодно, ты всегда вспоминаешь, что я глава семьи, — пожаловался Жозеф.

— Боишься? — спросила я.

— Предпочитаешь оставить все, как есть? — вмешалась Элиза.

Затем взяла слово Жюли, жена Жозефа:

— Жозеф, это просто твой долг по отношению ко всем нам.

— Да, любимая, — вздохнул он.

Утверждая, что вопрос не терпит отлагательства, Жозеф сумел добиться аудиенции у папы, отдыхавшего в отведенных ему покоях дворца. Сразу же после встречи Жозеф пришел ко мне. Сперва он не решался начать разговор в присутствии Мюрата. Его Святейшество был шокирован, расстроен и возмущен. И в гневе — справедливом гневе — он нелестно отозвался о Наполеоне, сознательно обманувшем его, назвал Жозефину наложницей, живущей с Наполеоном в смертельном грехе.

— Папа объявил о своем решении, — заключил Жозеф, — без промедления вернуться в Рим. Затем он немного успокоился и сказал, что поручит своему представителю, кардиналу Капрара, побеседовать с Жозефиной.

— Ах, эта коварная Жозефина, — пробормотал Мюрат.

— Твой камердинер все еще сожительствует с горничной Жозефины? — резко повернулась я к нему.

— Да, и этот дурак даже толкует о женитьбе.

— Не имеет сейчас значения. Пусть он скажет девке спрятаться в комнате, когда Капрара будет у Жозефины. Мне нужен подробный отчет об их беседе.

— Ты, кажется, немного встревожена, — заметил Мюрат.

— Но ведь именно ты напомнил о вероломстве Жозефины. Поспеши, Мюрат, пожалуйста!

Мы ждали, как показалось, целую вечность. В действительности прошел всего час, когда Мюрат вернулся с весьма неприятными новостями. Кардинал Капрара стоял перед Жозефиной с мрачным и серьезным лицом, в глазах беспокойство.

Беседа, дошедшая до нас через третьи руки, протекала примерно так:

— Правда ли все то, что стало известно? — спросил Капрара. — Не сплетни ли это, распространяемые врагами Вашего Величества?

— Все правда, — ответила Жозефина, печально склонив голову. — Если бы никто не рассказал об этом Его Святейшеству, я была бы вынуждена признаться сама. Именно поэтому меня так страшила коронация. Разве могла я, скрывая свой грех, преклонить колени перед алтарем Богоматери и принять о Его Святейшества великое благословение — тройное помазание.

— Действительно не смогли бы, Ваше Величество.

Но Жозефина быстро перешла от самобичевания к защите.

— Но разве я или император виноваты? Мы поженились после падения Робеспьера, однако и тогда еще были запрещены даже подобные религиозные обряды.

— Вы, Ваше Величество, удивляете меня, — нахмурился Капрара. — Император восстановил религию во Франции. А после подписания конкордата ему следовало первым делом настоять на освящении вашего брака перед алтарем.

— Бедный Бонапарт, — вздохнула находчивая Жозефина, — причиной досадного упущения явилось присущее ему чувство гордости. Но, может быть, я не права. Временами — хотите верьте, хотите нет — он бывает очень робким.

Воцарилось молчание. Жозефина, безусловно, разрыдалась, как всегда, очень грациозно. Достав носовой платок, она изящно стала прикладывать его к глазам. Сильно растроганный Капрара пробормотал, что Ее Величество, должно быть, самое несчастное создание.

— Я действительно очень несчастна, — всхлипывала горестно Жозефина.

В этот момент дверь с треском распахнулась и в комнату влетел Наполеон, весь клокочущий от ярости.

— Я только что от папы, — заявил он, даже не пытаясь скрыть свой гнев. — Если бы Жозеф не был моим братом, я с радостью свернул бы ему шею.

— К сожалению, он твой брат, — проговорила Жозефина тихо, с печальной улыбкой. — Ты знаешь, конечно, почему Жозеф так поступил. Он хочет помешать мне занять на коронации место, которое принадлежит мне по праву. Они все этого желают.

— Вне всякого сомнения! Но сейчас не это главная проблема. Папа уже собирается вернуться в Рим. И он не только сам отказывается совершить обряд помазания, но запретил и своим епископам делать это вместо него.

— Какой ужас, — простонала Жозефина и снова зарыдала.

— Коронация по существу — церковный обряд. Без папы или епископа она превратится в фарс, который заставит весь мир хохотать надо мной.

— Ваше Величество, какое ужасное положение!

Капрара откашлялся и заговорил о том, что намеревалась — в этом я уверена, — сказать сама Жозефина.

— Ваше Величество, — заявил он, — вне всякого сомнения, Его Святейшество останется во Франции на церемонию коронования, если Ваше Величество согласится на весьма простое и совершенно достойное решение неожиданно возникшей злополучной проблемы.

Наполеон уставился на этого напыщенного кардинала, с притворной любезностью пытающегося подсказать спасительный выход.

— Да, да; знаю. Запоздалое бракосочетание перед алтарем… Вы ведь с удовольствием, мадам, не так ли?! — прокричал Наполеон, обращаясь к Жозефина.