Алексей Рыбин - Фирма (Книга-Игра-Детектив)

• Название: Фирма (Книга-Игра-Детектив)
• Автор: Алексей Рыбин
• Жанр: Детектив

---

"Сволочь! - кричал про себя Митя, сбегая по лестнице. - Сволочь! беззвучно вопил он, выскакивая на улицу. - Гадина! - неистовствовал он, летя широченными шагами к открывшемуся уже метро. - Сволочи! Гады! Суки!!!"

- Сколько времени? - повторила Оля.

- Сейчас...

Матвеев с трудом поднял руку и посмотрел на запястье. Часов не было. Стараясь не застонать от сверлящей голову боли, он сполз с кровати на пол и, встав на четвереньки, стал шарить руками по полу. Трусы, носки, брюки... Ага, вот.

Он поднес часы к глазам, но звонок в дверь заставил Митю вздрогнуть и отвести взгляд от светящегося циферблата.

- Кто это? - спросил он.

- А я знаю? - отозвалась Ольга. Она лежала в прежней позе, выставив на свет божий свою крохотную, но очень аппетитную попку и зарывшись лицом в скомканную подушку.

- Иди посмотри.

Звонок повторился. На этот раз он был длиннее и настойчивее. Очевидно, ранний гость, стоявший на лестнице, поставил перед собой цель непременно разбудить хозяйку и заставить ее открыть дверь.

- Тебе это надо? - спросил Митя.

"Какие-нибудь гопники, - подумал он. - Знакомые алкаши. Наверняка. Прознали про Василька. Торопятся начать поминки. Как же - такой повод! Можно месяц пить на чистом глазу. Никто не осудит".

- Мне надо... Мне надо спать, - промычала Ольга.

Дверной звонок завопил снова, но на этот раз его дребезжанье слилось с пиканьем Митиного радиотелефона.

- Ал?, - еле ворочая языком, сказал Матвеев, поднеся трубку к уху.

- Открывай, Матвеев! Ты чего там, совсем опух? - Голос Бориса Дмитриевича был бодрым и напористым. - Открывай. Е-мое, работать надо. Давай быстро!

- Э-э... Это вы? Вы где?

- Где-где... там! За дверью стою. Открывай, я тебе говорю!

- Сейчас... Сейчас, только оденусь.

- Блядь! - смачно сказал Гольцман. - А то я тебя не видел. Было бы на что смотреть. Открой дверь, тебе говорят, потом оденешься!

Митя натянул трусы и бросился в прихожую, натыкаясь на стены, задевая за углы мебели, матерясь и тяжело дыша.

- Что там такое? - недовольно крикнула Ольга, подняв наконец голову.

- Сейчас, - буркнул Митя, возясь с древними, плохо поддающимися замками.

- Ну, хорош! - весело воскликнул Гольцман, когда Митя справился с дверью и, распахнув ее, встал на пороге.

- Проходите.

Митю качнуло в сторону, и он привалился к стене.

- Трусы надень нормально, - ехидно заметил Гольцман, проходя мимо. - А то, по народной примете, отхарят тебя, симпатяга ты этакий!

Трусы на Мите действительно были надеты наизнанку.

- Где она? - спросил Гольцман, понизив голос, когда Митя захлопнул дверь и прошел вслед за Борисом Дмитриевичем на кухню.

- Там, - махнул рукой Матвеев. - Еще лежит.

- Ага. Хорошо. Ты, друг мой, давай-ка одевайся, мойся и дуй на вокзал.

- А что там?

- У тебя, Митя, мозги совсем заспиртовались за ночь. "Гротеск" приезжает из Москвы. Встречать надо. У них, между прочим, сегодня концерт.

- Сегодня?!

Митя схватился за голову.

- Борис Дмитриевич, у вас водки случайно нету?

- Есть. Что, поправиться надо?

- Не то слово.

Гольцман полез в недра объемистой кожаной сумки, которая висела у него на плече, и вытащил оттуда бутылку водки.

- Тебе, Митя, только на "поправиться". Поправишься - и дуй на вокзал. У тебя час времени. Как раз хватит, чтобы себя в порядок привести. И чтобы не бухал сегодня. Понял?

- Конечно. А вы?

- А я здесь займусь делом. Ты там проконтролируй все, твоя задача только встретить. По концерту можешь не работать, люди есть, все нормально, справятся. Но вот встретить - уже ребят не хватает. Да ты этот самый "Гротеск" все-таки лучше знаешь, тебе сподручней. Да?

- Конечно. А транспорт?

- Автобус будет наш.

- И куда их везти?

- В "Россию". Номера заказаны, оплачены. Все понял?

- Все.

- Автобус за ними придет к гостинице в три часа. Отвезешь в "Крепость" - пусть пообедают, там тоже заказано. Потом "саундчек" в зале и в семь часов концерт. Пожрут они, и ты свободен. Зафиксировал?

- Будет сделано.

- Доброе утро, господа хорошие!

В дверях кухни стояла Оля.

- Здравствуйте, Борис Дмитриевич! Что это вы, с утра пораньше?

- Да вот, Оля, решил заехать, посмотреть, как вы тут... Как ты, точнее.

- А что я? Я ничего. Вот Митя мне пропасть не дает. О! Водочка!

Путаясь в длинных полах халата, волочащихся по полу, Стадникова подошла к столу и взяла бутылку.

- Ага. Хорошая...

- А уж полезная! - не удержался Митя. - Полезная-то - просто бальзам...

- Ну, давайте подлечимся!

Ольга начала искать глазами стаканы, одновременно откручивая пробку.

- Погоди, Оля. - Гольцман отобрал у нее бутылку. - Погоди. Давай сначала поговорим.

- Как так? А за Василька, что же, не выпьем, что ли?

- Ну ладно, - неожиданно быстро согласился Гольцман. - Митя, ты пока одевайся, мойся, зубы чисти...

- А что, у вас дела, что ли? - спросила Ольга. - Я думала - посидим...

- Посидим, посидим, - успокоил ее Гольцман. - Сегодня мы с тобой посидим. Есть о чем поговорить. Ты мне скажи - ты как сама-то?

- В смысле?

- Ну, можешь по делам говорить? Или на завтра отложим?

Стадникова проводила глазами Митю, который, уныло поглядев на бутылку в руках Гольцмана, покачиваясь, побрел в ванную.

- Знаешь, Боря, - сказала она, когда спина Матвеева исчезла за дверью. - Знаешь что? Я о делах вполне готова разговаривать. Я тебя и ждала на самом деле. Пришло время уже мне самой о делах поговорить.

Гольцман удивленно поднял брови. Куда девался похмельный, игриво-капризный тон питерской богемной алкоголички? Тон, очень знакомый Гольцману, благо сильно пьющих дам в его окружении было в достатке. Все они изъяснялись примерно одинаково, и по их речам можно было довольно точно определить, в какой стадии они в данный момент находятся.

Но Стадникова говорила сейчас по-другому. Речь ее была рассудительна, голос серьезен, и в нем слышалась какая-то глубокая злость. Злость и неожиданная сила.

"Да... Интересно девки пляшут... По четыре штуки вряд, - подумал Гольцман. - Кажется, я попал по адресу".

- Подожди, Боря. Он уйдет, потом, - сказала Ольга. - Наедине хочу с тобой поговорить. С ним о делах не буду.

- Да? - Гольцман даже растерялся. - Ну ладно. Как скажешь.

Митя появился на удивление быстро. Он был одет, обут, лицо более или менее чисто выбрито, правда, красные глаза и припухлость щек, налитые вены на лбу и зеленоватая бледность выдавали тяжелую степень похмелья, но в принципе, по разумению Гольцмана, Матвеев был вполне готов к труду и обороне. Тем более что работа предстояла несложная. Подумаешь, встретить на вокзале коллектив, отвезти в гостиницу и накормить обедом. Для такого волка, как Матвеев, это вообще не задача.

- Давайте, ребятки, подлечимся, - сказал Борис Дмитриевич, разливая водку по стаканам. - И заодно помянем нашего товарища.

Ольга издала горлом странный звук, словно ее неожиданно затошнило.

Гольцман быстро взглянул на нее, но Стадникова спокойно проглотила водку и с громким стуком поставила стакан на стол.

- Все, Митя, дуй на вокзал, - сказал Гольцман. - А я ненадолго тут задержусь. Обсудим наши текущие дела.

- Понял, - сказал Митя, с сожалением взглянув на бутылку. - Пока, Оленька. Держись.

- Да ладно тебе, - ответила Стадникова. - Спасибо, что зашел.

"Победа!"

В голове у Мити сидело одно только слово - "Победа!!!" С тремя, с пятью, с десятью восклицательными знаками.

"Я сделал это! - подумал он, подняв руку чтобы остановить приближающееся такси. - Сделал! Сколько лет... И все-таки сделал! Пускай после его смерти, но все равно - он сгорел, как свинья, торчок сраный, напыщенный самовлюбленный болван, а я трахаю его жену! Трахаю Ольку! Вот она, справедливость! Все правильно, каждому по заслугам... Каждому воздается то, что он заслужил!.."

- На Московский вокзал, - сказал Матвеев водителю, садясь в машину.

Шофер, пожилой мужик в традиционной, старомодной кожаной куртке, покосился на Митю и усмехнулся.

- Что? Что-то не так? - спросил Матвеев.

- Да нет... Нормально. Завидую.

- Чему? - спросил Митя, заранее понимая, что ответит водила, который за годы работы хорошо научился понимать состояние своих клиентов.

- Да так. Вижу, неплохо ночь провели?

- Не без этого, - улыбнулся Матвеев. - Очень даже не без этого.

- Сразу видно, когда человеку хорошо. Приятно это. Редко сейчас увидишь. Все злые. Или, если веселые, тоже как звери. Нажрутся и орут... А вы - прямо как в кино. После первого свидания... Уж извините, что я так...

- Ничего. Все хорошо, - сказал Митя. - Все, знаете ли, почти так и есть.

- Вот и славно, - кивнул водитель. - Этому и завидую.

"Первое свидание, - подумал Митя. - Если бы первое... Но все равно, в первый раз ведь я с ней, в первый раз! Сколько лет, сколько лет ее хотел, сколько баб через меня прошло! А эта - ну ни в какую! Даже не подойти! Что она, боялась меня, что ли? Или - брезговала? Тогда почему сейчас все так просто? Нет, не брезговала и не боялась. Эта сволочь Василек ее держал. Как удав кролика. Сука поганая! Сдох, падла, туда ему и дорога. Она же знала, что я ее хочу, с первого дня знала. Бабы это чувствуют. А Леков гадский ей глаза застил, держал на привязи. И чего она в нем нашла? Член, что ли, у него из золота был? Так сама же сказала, что он последние годы совсем уже не мог. Вот женщины, вечно упрутся в какую-нибудь сволочь и тащат ее по жизни до конца дней. Мучают себя, а спрашивается - зачем? Ну, ничего. Сейчас все будет по-другому. Мы еще это дело повторим. И не раз. Трахается она как зверь, конечно. Если бы чуток пораньше... Годика на три хотя бы. А то ведь поистаскалась она изрядно. Но все равно, очень даже ничего. А какая была красотка, с ума сойти!"