Алексей Рыбин - Генералы подвалов

• Название: Генералы подвалов
• Автор: Алексей Рыбин
• Жанр: Детектив

---

– Сейчас мы тебя в порядок приведем, – сказала Любка, захлопывая дверцу машины. С водителем, которого между собой они называли «Боров», Любка и не думала прощаться.

Они поднялись на девятый этаж, прижавшись друг к другу в тесном лифте. Место там еще было, но стоять в овальной луже совершенно очевидного происхождения никто не хотел.

– Блин, Толстый, порядка у тебя в доме нет.

Они вошли в стандартную трехкомнатную, не слишком роскошную квартиру.

– Это что, все его? – шепотом спросила Настя у Любы в прихожей, когда Толстый прямо в ботинках протопал в комнаты.

– Нет. Пошли в ванную, я тебе все объясню. Нам тут засиживаться нельзя. Скоро гости придут.

В ванной Настя потеряла равновесие и едва не расшиблась в кровь о покрытую черным кафелем стену. Ей пришлось сесть под струей горячей воды и отдать свое тело ловким рукам Любки, которая, раздевшись, тоже залезла под душ вместе с ней и теперь терла ее мочалкой.

– Так чья это квартира-то? Кто там еще придет? – спрашивала Настя.

– Квартира… Сняли квартиру, – наконец ответила Любка. – Для нас с Толстым.

– Кто?

– Кто-кто. Сутенер. А ты как думала?

Настя нисколько не удивилась. Ну, сутенер. Любка проститутка. Ну и что? А кем еще она могла оказаться? Чего ее в подвал-то понесло? Ширнуться да и по делам дальше. Молодая она, конечно, чересчур молодая.

– А Толстый-то что?

– Толстым тоже интересуются. Толстый иной раз больше меня зарабатывает. С рынка любители есть. Снимают парня.

– А он? Он что, голубой? Да? Такой маленький?

– Ну и что? – Любка зло сверкнула глазами. – У тебя вот папа-мама, чуть что, всегда придешь домой, папа, дай покушать. Не пьют они у тебя?

– Нет.

– Нет. То-то и оно. А мы с Толстым сколько лет уже одни. Папаша квартиру пропил, а где он сейчас, не знаем. А Толстый, прикольный парень, потерплю, говорит, надо бабки зарабатывать. Зашибает побольше тех обсосов, которых ты в подвале видела. Эти – машины моют. Сопляки. А с Толстым не здороваются. Западло им, видите ли.

– Так вы что, родственники?

– Ну да. Он мой брат.

– А-а… Слушай, а этот Инвалид, он кто?

– Инвалид? Лучше не спрашивай. Инвалид очень крутой. Его не цепляй. Если жизнь дорога.

– Этот мальчонка крутой?

– Крутой, – ответила Любка. – Он, считай, почти что бригадир. У него такая крыша – закачаешься. Он в метро работает. С нищими. Ты не смотри, что он так одет. На работе же. Он будь здоров парень! Я его боюсь.

– А маленький такой.

– Ни фига не маленький. Ему лет тридцать.

– Сколько? – Настя расхохоталась. – Тридцать? Ты чего?

– Ну да. У него болезнь какая-то. Поэтому Инвалидом и кличут. Позвоночник, что ли. Не растет, одним словом. Но я тебе ничего не говорила. Он не любит про это. У него дружки все метро держат вот так. – Любка сжала кулачок. – Если что, и замочить могут. Запросто. У них и менты все куплены в метро. И рядом. А теперь он еще и этих пацанов пасет, они возле станции машины моют. Он их и пасет. Бабки отбирает, а им зарплату платит. Охраняет. А сам-то – сидит в переходе на Сенной. Инвалид, мол, ребенок нетрудоспособный. Место удобное. Подают ему даже. Но на самом деле он как бы координатор у всей шатии нищей. И не такие уж они и нищие, как кажется с первого взгляда.

Она осмотрела Настю с ног до головы, вытерла полотенцем.

– Эк тебя отделали. Кто такие?

– Сама не знаю, – ответила Настя. – Не повезло просто.

– Да-а… Ну, я найду тебе одежду какую-никакую. У меня тут есть кой-чего. С длинными рукавами. А тебя все плющит, я смотрю.

Настю, действительно «плющило», по точному выражению новой знакомой. Ей было хорошо, тепло, вот только она то и дело спотыкалась, шаталась, задевала руками за стены.

– Ничего, – сказала Любка. – Разгуляешься. Если что, догонимся.

***

Калмыков был взбешен. Кто, какая сволочь влезла в его ясную, как белый день, схему? Что за уроды проникли в квартиру Волковых? И где сама девчонка?

Он не любил неопределенности и боялся неизвестности. Пожалуй, больше ничего он не боялся. Привык за последние годы надеяться на деньги, которые могут защитить от всех напастей. И от ментов, и даже от организованных криминальных бригад, что гораздо страшней и опасней.

Ну, с этой стороны, положим, Дядя прикрывал. Платил процент в общак, тоже через третьих лиц, от мифической какой-то группировки. Видел Калмыков эту группировку. Пацаны, прохожих грабят на улице, а туда же – «группировка».

Но ему, по большому счету, наплевать. Главное, что дело его процветает, деньги идут, и чем дальше, тем больше.

Это в книгах только все гладко – «организованная преступность». А в этой «организованной» такой же бардак, как и везде. Вот он, Калмыков, и пристроился – сбоку припека. И никто про его делишки не знает. Да и что там – ну, лимон баксов, ну, другой. Настоящие паханы сотнями лимонов ворочают. Опять же Дядя.

Все отлично – из Голландии шла «кислота» в контейнерах, вмонтированных в мягкую спальную мебель. Стояла, бывало, эта мебель прямо в центральных городских магазинах. На совесть сделана, не разобьется при перевозке. В Европу шел питерский лес. Тоже лишние копейки набегали, хоть и смешные. Рубили под Питером, рубили так, что, мама, не горюй! Зеленые пытались крик поднять, но Калмыков их быстро заткнул, в неделю управились. И без убийств, и без разборок.

А вот с Волкова все и началось. Чистоплюй, сука, струсил просто. Все его разговоры о чистых руках и несчастных, отравленных наркотиками детях – элементарная трусость. Видел он этих детей долбаных. Не он, не Калмыков «кислоту» в Питер притащит, так и без него найдут, где нажраться, ублюдки. Весь город в наркоте, куда ни сунься, все удолбанные. У него хоть гарантия качества. Настоящая, фирменная вещь. Голландия – всемирный центр по изготовлению синтетических наркотиков. Марку держат.

Трупы двух «быков» из квартиры Волковых увезли, закопали на лесопилке, хрен кто найдет. А Моню он оставил там – пусть дожидается хозяйку. Явится девка рано или поздно, никуда не денется. Надо это дело закончить, и все. Можно дальше работать. Мента пронырливого убрали, никто и не почесался. А девка ему не нравится, сует нос куда не надо. Может, и папаша что-нибудь сказанул, вспомнит, хлопот не оберешься.

Он решил не ехать сегодня в клуб. Там все в порядке. С бандитами, гуляющими по району, полная договоренность, они свое получают, считают Калмыкова за лоха, который должен платить, вот и отлично. Пусть считают. А он заплатит. Это для него не деньги.

***

Настя прежде не бывала в «Крабе». Знала, конечно, что открылось такое новое «кислотное» местечко, но как-то не довелось. Да и не любила она питерскую мажорскую тусовку, модных мальчиков и девочек с растворенными в «кислоте» мозгами, которые ночи напролет переступали с ноги на ногу под монотонное буханье сэмплированных барабанов и шорохи синтезированных звуков.

Особенно раздражали ее так называемые диджеи. Пацаны, с явно читающимися на лицах вторичными половыми признаками, рассуждали о своем творческом пути, о своих взглядах на музыку. Какая, на хрен, музыка, какой, блин, у них творческий путь. Крутят пластинки свои, трут их пальцами. Она была уверена, что научиться диджействовать не труднее, чем освоить Интернет, а то и проще. Впрочем, Бог с ними. По большому счету, она была ко всему этому равнодушна.

Сейчас она видела перед собой только качающиеся стены, яркие лучи света, скользящие по залу, монолитную безликую толпу. Какая-то бурая масса колыхалась волнами по клубу, надо отдать ему должное, очень красиво отделанному. Кто-то вбухал в этот бывший Дом культуры уйму денег.

Настя плюхнулась на полукруглый диванчик, опоясывающий низкий стол. Такие же столики располагались вдоль стен танцзала, бар и буфет находились на втором этаже, здесь же можно было просто пересидеть легкую усталось, покурить, переброситься парой слов и снова отвалить в раскачивающуюся толпу.

Любка куда-то исчезла, сказав, что сейчас вернется и чтобы Настя никуда не уходила.

А куда ей идти? Хорошее настроение вдруг улетучилось. Словно кто-то невидимый провел ладонью перед ее лицом и, подобно гипнотизеру, вывел из транса. В этот момент она отчетливо осознала все, что с ней произошло, до мельчайших деталей. Вспомнила ту злосчастную квартиру, бандитов. Вспомнила даже то, что не могла вспомнить весь день. Как ночью пришел Прыгун – это и был тот самый мужик, который утром лежал с ней на диване, как они уже втроем… И пили водку ночью, кололись какой-то дрянью. Снова пили, вернее, пила она. А им уже ничего не было нужно. Она и вправду не соображала. Как они ее взяли, с какой легкостью. Хоть не убили, и на том спасибо.

Настя вздрогнула. Да-а… Дела… И подвал этот.

Вместе с реальностью, заполнившей ее мозг, до этого вычищенный наркотой, которую вливали в ее вены сначала те ублюдки рэкетиры, а потом и «дети подземелья» – как Настя окрестила всю компанию малолеток, притащивших ее сюда, – пришла чудовищная головная боль. А вместе с ней и дрожь, которая на время прошла в подвале.