Филип Рив - Золото хищников

• Название: Золото хищников
• Автор: Филип Рив
• Жанр: Боевая фантастика

На планете — эра Движения… Города, как гигантские машины, охотятся друг за другом, передвигаясь по земле на колесах и гусеницах. Том и Эстер — странники в этом мире опасностей, тайн и невероятных изобретений человеческого ума. Оказавшись на борту города Анкориджа, они устремляются через Высокий лед и Мерзлую равнину к Мертвому континенту на краю вселенной.

---

— Добро пожаловать, путешественники! Добро пожаловать, добро пожаловать! Добро пожаловать в Анкоридж!

Глава 7. ГОРОД-ПРИЗРАК

Была среда, а по средам шофер Фрейи всегда возил ее в Храм ледяных богов, чтобы она могла обратиться к ним за советом и руководством. Храм стоял в каких-нибудь десяти метрах от дворца, на том же возвышении недалеко от кормы города. На самом деле не было никакой необходимости в том, чтобы вызывать шофера, усаживаться в официального «жука», проезжать это короткое расстояние и снова вылезать из машины, но Фрейя каждый раз добросовестно проделывала всю процедуру. Маркграфине не подобает ходить пешком.

И вот она опять стоит на коленях в храме-холодильнике, озаренная слабым светом свечей, смотрит снизу вверх на прекрасные ледяные статуи Господина и Госпожи и просит их сказать, что ей делать, или хотя бы дать знак, который показал бы ей, что все, сделанное до сих пор, было правильно. И снова нет ответа: ни чудесного сияния, ни голосов, шепчущих у нее в голове, ни морозных узоров на полу, складывающихся в слова. Только ровный гул двигателей, от которого чуть подрагивают плиты палубы под ее коленями, да зимние сумерки жмутся к окнам. Внимание невольно рассеивается, в голову лезут какие-то нелепые, раздражающие мысли — например, эти постоянные пропажи во дворце. Ее сердило и немножко пугало, что кто-то может заходить в ее покои и брать ее вещи. Она попробовала спросить ледяных богов, кто же вор, но они, конечно, снова промолчали.

Под конец она помолилась за маму и папу. Интересно, каково им сейчас в Стране без солнца? После того как они умерли, Фрейя начала понимать, что никогда по-настоящему их не знала — не знала так, как другие знают своих родителей. За нею всегда присматривали няньки и прислужницы, маму с папой она видела только за обеденным столом и во время торжественных церемоний. Она называла их «ваше сиятельство» и «сэр». Ближе всего друг к другу они бывали в те редкие летние вечера, когда отправлялись на пикник на ледовой барке маркграфини — скромные, без затей семейные вылазки на природу: только Фрейя, мама, папа да человек семьдесят придворных и слуг. Потом пришла чума, и Фрейе не разрешали даже видеться с родителями, а потом они умерли. Слуги положили их на барку и подожгли и спустили горящую барку на лед. Фрейя стояла у окна, смотрела, как дым поднимается к небу, и у нее было такое чувство, словно отца с матерью никогда и не было на свете.

Шофер ждал у дверей храма, расхаживал взад-вперед и рисовал на снегу узоры носком сапога.

— Домой, Смью, — распорядилась она.

Шофер засуетился, откидывая крышку «жука», а Фрейя смотрела вперед, в сторону носовой части, и думала о том, что в последнее время в верхнем городе до жалости мало огней. Она вспомнила, как издала манифест с разрешением всем желающим из рабочих машинного квартала занимать пустующие виллы вместо своих тесных квартирок на нижней палубе, но мало кто захотел переехать. Может, им нравятся эти тесные квартирки? Может быть, они чувствуют себя спокойнее в привычной обстановке, так же как и она?

Внизу, у воздушной гавани, среди белых и серых оттенков выделялось ярко-красное пятно.

— Смью? Что там такое? Неужели к нам прибыл корабль?

Шофер отвесил поклон.

— Встал на якорь прошлой ночью, ваше сиятельство. Торговое судно под названием «Дженни Ганивер». Их подстрелили воздушные пираты или что-то такое, им необходим ремонт. Так говорит начальник порта Аакъюк.

Фрейя вглядывалась в даль, стараясь подробнее рассмотреть незнакомый корабль. Трудно было что-нибудь разглядеть сквозь снежные вихри, которые ветер поднимал над крышами. Подумать, как странно — после такого долгого перерыва на борту Анкориджа снова расхаживают чужеземцы!

— Почему мне раньше не сказали? — спросила она.

— Как правило, маркграфине не докладывают о прибытии простых торговцев, ваше сиятельство.

— А кто же был на этом корабле? Есть интересные люди?

— Двое молодых пилотов, ваше сиятельство. И еще один человек постарше, их пассажир.

— О-о… — протянула Фрейя, моментально теряя интерес.

Она чуть было не взволновалась на минуту, подумала даже, не пригласить ли гостей во дворец, но, разумеется, маркграфине Анкориджа не подобает якшаться с бродягами-пилотами и с человеком, который не в состоянии завести собственный воздушный корабль.

— Мистер Аакъюк называл имена — Нэтсуорти и Шоу, ваше сиятельство, — продолжал Смью, усаживая ее в машину. — Нэтсуорти, Шоу и Пеннироял.

— Пеннироял? Не профессор ли это Нимрод Пеннироял?

— Кажется, так. Да, так, ваше сиятельство.

— Тогда я… Тогда я… — Фрейя не знала, куда кинуться. Поправила шляпку, помотала головой. Традиции, служившие ей путеводной нитью с тех пор, как все остальные умерли, ничего не говорили на тему: «Что Следует Делать В Случае, Если Произойдет Чудо».

— Ах, — прошептала она. — Ах, Смью, я должна встретиться с ним! Поезжай в гавань! Приведи его в зал совета — нет, в большой аудиенц-зал. Поезжай, как только отвезешь меня домой… нет, поезжай сейчас же! Я пойду домой пешком!

И Фрейя снова бросилась в храм, возблагодарить ледяных богов за то, что они послали ей знак, которого она так ждала.

Даже Эстер слыхала об Анкоридже. Несмотря на маленькие размеры, это был один из самых известных ледовых городов, потому что его название происходило еще из Старой Америки. Группа беженцев успела покинуть тот, первый Анкоридж как раз перед тем, как разразилась Шестидесятиминутная война. Они основали новое поселение на исхлестанном штормами северном острове. Там они пережили чуму, землетрясения, ледниковый период, и, наконец, восемьсот лет назад, Великое движение городов пришло к ним на север. Каждому городу пришлось стронуться с насиженного места, иначе его съедали более подвижные поселения. Жители Анкориджа заново отстроили свой родной город и пустились в бесконечные странствия по ледяным просторам.

Город не был хищником. Небольшие челюсти использовались только для сбора попадающихся на пути обломков и для добычи пресноводного льда, необходимого для работы паровых котлов. Жители Анкориджа жили торговлей. Они путешествовали по окраинам Ледяной пустоши, подсоединялись при помощи изящных мостиков-сходней к другим миролюбивым городам и предоставляли им свою рыночную площадь, где собирались археологи и кладоискатели, чтобы продать находки, вырубленные из-подо льда.

Что же Анкоридж делает здесь, за много километров от торговых путей, зачем направляется на север, навстречу наступающей зиме? Эти вопросы не давали Эстер покоя, пока она помогала швартовать «Дженни Ганивер», и продолжали тревожить девушку, когда она проснулась, отдохнувшая, после долгого сна в домике начальника порта. В шершавых сумерках, которые здесь сходили за дневной свет, было видно, что белые дома вокруг воздушной гавани покрыты потеками ржавчины, многие окна разбиты и смотрят черными провалами, как пустые глазницы скелетов. Саму гавань, казалось, тоже вот-вот захлестнет волна ржавчины. Резкий, холодный ветер наметал грязные сугробы из снега вперемешку с мусором у стен пустых ангаров, тощая собачонка задрала лапу возле кучи старых сцеплений от вагонов небесного трамвая.

— Такая жалость, такая жалость, — приговаривала миссис Аакъюк, жена начальника порта, занимаясь приготовлением завтрака для своих молодых гостей. — Видели бы вы наш милый старый город в прежние времена! Такие богатства, такое оживленное движение. Да когда я была еще девочкой, воздушные корабли в гавани частенько выстраивались в очередь штук по двадцать в высоту, дожидаясь, пока освободится место для стоянки. Небесные катера, и яхты, и гоночные шхуны прилетали попытать счастья в Арктической регате, приходили роскошные громадные лайнеры, которые назывались именами древних кинокоролев — «Одри Хепбёрн» и «Гун Ли».

— И что же случилось? — спросил Том.

— Ах, все переменилось, — грустно ответила миссис Аакъюк. — Добычи стало мало, и крупные города-хищники, вроде Архангельска, которые раньше и смотреть-то на нас не хотели, теперь гоняются за нами при всяком удобном случае.

Ее муж кивнул, разливая по кружкам дымящийся кофе.

— А в этом году случилась чума. Мы приняли на борт несколько кладоискателей-снегоходов, которые только что нашли обломки древнего орбитального оружия, рухнувшего на лед в окрестностях полюса, а оказалось, что эти обломки заражены каким-то ужасным искусственным вирусом, оставшимся от Шестидесятиминутной войны. Ах, да вы не пугайтесь, эти старинные боевые вирусы очень быстро выполняют свою работу, а потом мутируют и прекращаются в нечто совершенно безвредное. Но болезнь распространилась по всему городу, словно лесной пожар, и убила сотни людей. Погибли даже старая маркграфиня и ее консорт. Когда все кончилось и карантин был снят, многие уже не видели никакого будущего для Анкориджа. Они поделили между собой оставшиеся корабли и отправились строить свою жизнь заново в другие города. Едва ли нас здесь осталось больше пятидесяти человек.