Татьяна Мудрая - Отель для двоих

• Название: Отель для двоих
• Автор: Татьяна Мудрая
• Жанр: Мистика

---

К пятому юбилею я остался один. Вооружённый знанием до зубов, прошедший беспощадную муштру, потерявший всех товарищей и помощников при обстоятельствах, в которых не был повинен никто — разве только «что» — и растерявший все идеалы. Человек, пустой внутри и снаружи».

— При чём тут наши усилия, панна. Сами стелют, сами спать ложатся. Сами, своими руками, куют себе смерть. Мы только исполняем… как это? Социальный заказ. Чтобы им было интересно пялиться в монитор и предвкушать конец света.

Женщина кивает. И сразу же произносит менторским тоном, будто читает с невидимого экрана:

— «Две тысячи двенадцатый год подготовит почву для перемен две тысячи тринадцатого, когда человечеству придется поневоле примириться с изменениями в социальном, экономическом и философском плане. Жизнь на Земле протекает под воздействием природных процессов, в частности волновых, связанных с солнечными спектрами. Мы вступаем в ультрафиолетовый диапазон, и поэтому нас ждут всевозможные воздушные катаклизмы: смерчи, торнадо, падения астероидов. Сорвутся с цепи тяжелейшие вирусные и вытесненные на задний план микробные заболевания. Ибо напрасно некоторые из нас полагают, что СПИД — это кара за всеобщую развращённость человечества. Разумеется, геи создали из себя группу риска. Однако не они одни — вся деятельность человека, что нарушила равновесие между болезнями и привела к полному исчезновению привычных заболеваний, открыла путь вирусу, подстерегавшему в засаде. Эта же деятельность нарушила хрупкий земной гомеостаз и разверзла хляби небесные и земные.

Ибо замечено: как только человечество приближается к некой критической точке, начинают быстро развиваться естественные процессы, которые сдерживают рост населения Земли». Ставлю всё это против всего твоего. Принято?

Она бросает на стол последнюю карту.

— Ну, снова при… Нет, нет, смотри!

Непонятно, к чему относится истерический возглас денди, потому что на этих словах дверь распахивается. Высокая фигура, вся обтянутая серым с головы до ног, встаёт в проёме — небольшой арбалет сидит на перчатке, будто охотничий беркут, натянутая правой рукой тетива достаёт до плеча левой. Денди бросается к Панне и на миг загораживает её своей спиной, но в следующую секунду на полу уже оба: по белизне шейной повязки растекается влажный багрянец.

Человек по видимости безучастно и безмолвно наблюдает, как красно-бело-чёрное смешивается… растекается бурой лужей, сжимается, опадает…

И внезапно из-под него поднимаются столбы чёрного дыма.

Слагаясь в силуэт Чёрной Панны.

— Ты смел, отважен, благороден, но глуп, — нежно струится голос. — Серебро на осиновом древке, да ещё и то, и другое вымочено в чесночном отваре, — надо же такое выдумать! Мой усталый друг сам хотел умереть, лечь поверх меня. Это и было главной целью нашей игры. А другая цель — подманить тебя самого. Самого достойного из претендентов. Оттого и затруднили, оттого лишь открыли тебе путь сюда…

Дым обволакивает Олега, бережно опускает на спину. Точно медленный вихрь растворяет и уносит его оружие, одежду, видимую плоть… его и той женщины, что накрывает мужчину всем телом, обвивает прохладными руками, касается остриями сосков, впивается в губы, стискивает его бёдра своими.

— Ты думал, он Смерть? — льётся в его мозг ледяная, чистая мысль. — Нет, лишь наблюдатель и статистик. Исполняющий уже начертанные приговоры. И я не Смерть. Ты можешь называть меня как вздумается: Ананкэ, Пряха, Кали, Чёрная Госпожа, Исполнение Земли, — но я больше всех моих имён. Знаешь, может статься, ты будешь ведать совсем иным прибавлением и умножением. Ибо люди учатся использовать то, что щедро и без оглядки расточает сама природа: солнечный свет и лунные приливы, силу свободной воды и вольного ветра. Приходят ко мне и себе самим — может быть, это ещё не поздно сделать. И ты… Ты тоже приди и войди.

…Когда оба поднимаются с пола, Чёрная Панна, которая без труда приняла свой обыкновенный вид, говорит чуть более мягким тоном, чем раньше:

— Позже ты сможешь выбрать себе любой костюм, хотя традиция велит моему рыцарю и кавалеру носить чёрно-белое. Но сейчас надень поверх всего этот плащ — он не запятнан твоим убийством. И собери карты: я так думаю, через четыре года они снова пригодятся.

Уже уходя, мужчина бросает взгляд на гобелен. Два нагих скелета изображены на нём, как на особо почитаемой ламаистской мандале, — мужской поверх женского. Жизнь непременно чревата смертью, смерть оплодотворяет собою жизнь…

Лиловый занавес, двигаясь будто сам по себе, неторопливо скрывает картину, что отразилась на зеркальном исподе последней карты, однако потомок Касьянов ещё успевает заметить, что бледные фигуры кардинально меняют расположение. И отчего-то испытывает не страх, но — пока очень робкую — надежду.

Валерий Славук. Черная Панна

Примечание автора.

Новелла написана как бы по следам приводимой выше картинки: Черная Панна в фольклоре белорусов — воплощение смертельного поветрия.

© Copyright Мудрая Татьяна Алексеевна ([email protected]), 04/02/2012/