Итоги Итоги - Итоги № 5 (2014)

• Название: Итоги № 5 (2014)
• Автор: Итоги Итоги
• Жанр: Публицистика

---

Открыто на учет / Искусство и культура / Художественный дневник / Театр

Открыто на учет

/  Искусство и культура /  Художественный дневник /  Театр

В МТЮЗе поставили «Четвероногую ворону» по Даниилу Хармсу

 

Cпектакль «Четвероногая ворона», поставленный Павлом Артемьевым, застает тебя врасплох. Придя в театр на Хармса, готовишься к интеллектуальной игре, разгадыванию месседжа от очередного черного квадрата. И первый же простодушный обмен репликами заставляет расслабиться и открыться навстречу артистам. Так как ждешь чего угодно, но не узнавания в самом что ни на есть прямом, а не метафорическом или символическом смысле. На лавочке перед каменным зданием сидит человек в тюбетейке и лузгает, заметьте, тыквенные семечки. Появляется кокетливая девушка, размахивающая авоськой. Ее взгляд, брошенный на дверь, грубо, варварски врезанную в каменную стену, упирается в криво висящую на гвозде табличку «Учет». На невинный вопрос «Давно сидите?» зрительный зал откликается смехом, потому что Киргиз долго смотрит на свои ноги, уже по щиколотку погрузившиеся в шелуху, прежде чем ответить: «Часов пять». Незамысловатый сюжет спектакля будет складываться из подробностей, бытовых и психологических наблюдений, настолько точных, что через какое-то время невольно подумаешь, да откуда они, такие молодые, знают про нашу совковую обыденность. Ведь в памяти они покопаться не могли. Неужели же можно покопаться в памяти генетической, чтобы обнаружить там не только страхи, но и эту унылую обреченность, смиренность, неожиданно переходящую в ярость, обрушивающуюся не на виновных, а на близких, кто под рукой? Откуда они знают про отупляющую серую обыденность? И как это они все почувствовали в Хармсе, в то время когда мы рождены былью сделать вовсе Кафку?

«Меня интересует только «чушь»; только то, что не имеет никакого практического смысла. Меня интересует только жизнь в своем нелепом проявлении», — писал Даниил Иванович. Жизнь в нелепом проявлении — можно назвать русской вариацией абсурдизма, он мягче, лиричнее, снисходительнее, что ли, чем западный, и не теряет связей с почвой. Именно в такой интонации и поставлена «Четвероногая ворона».

«Из дома вышел человек...» на сей раз, чтобы купить килек в томате или хоть что-нибудь. Здесь он назван просто — Мужик (Олег Ребров), вышел и пристроился в ту же очередь за Киргизом (Руслан Братов), блондинкой Галей (Софья Райзман) и франтом Петей (Александр Паль). Очередь — универсальное место, где могут встретиться люди, в жизни не пересекающиеся. То, что называется маленький срез общества. За долгие часы ожидания возникнет небольшой межнациональный конфликт: «Киргизы виноваты? Лег спать верующим, проснулся — неверующим, киргизы виноваты?» Начнется и бесславно закончится любовная история, втиснутая в тесное пространство коммуналки, где даже водка, которую пьют, будто наркотик, неспособна расслабить измытаренных молодых людей. Окончательно распадется семья, после того как Жена Мужика (София Сливина), изнуренная борьбой за жизнь рядом с никчемным мужем, неспособным даже килек купить, устроит ему разборку-истерику, в которой не поймешь, чего больше: силы или бессилия. Выгнанный из дома, он вернется в очередь, где все на своих местах. Сколько лет прошло — все на своих местах. В программке напечатано стихотворение Хармса «Удивительная кошка»: «А кошка отчасти идет по дороге, / Отчасти по воздуху плавно летит». Именно так играют артисты своих нелепых персонажей, чем-то отдаленно иногда напоминающих... чеховских, ведь и Антона Павловича всякая «чушь» тоже очень интересовала. И он бы наверняка согласился с коллегой, что «геройство, пафос, удаль, мораль, гигиеничность, нравственность, умиление и азарт — ненавистные... слова и чувства».

В финале Мужик умирает и на небеса пытается попасть через ту же треклятую дверь, потому, может быть, что в каменной кладке стены, уходящей куда-то за колосники, облезлой и треснувшей, угадывает фасад храма, приспособленного, как водилось, под склад-магазин. Лбом пробивает деревянную обшивку, а там — плита бетонная. Она рухнет, и ему откроется вожделенный рай, такой новорусский, картина маслом: красный бархат, экзотические яства, бокалы с шампанским в руках знакомых персонажей, одетых во фраки и вечерние платья. Грянет музыка сфер — хор рабов из оперы Верди «Набукко». Так и хочется поменять время в глаголе знаменитой чеховской реплики «Если бы знать...». Если бы знал... К Даниилу Хармсу это тоже относится.

Вечно второй / Искусство и культура / Художественный дневник / Книга

Вечно второй

/  Искусство и культура /  Художественный дневник /  Книга

Выходит в свет новый роман букеровского лауреата Дениса Гуцко «Бета-самец»

 

«Русский Букер» сыграл немалую роль в жизни писателя Дениса Гуцко. Нет, не само лауреатство, а тот скандал, который при этом разразился. Председатель, покойный Василий Аксенов, настолько разошелся во мнениях с остальными членами жюри, что отказался объявить победителя. Не знаю, что чувствовал 36-летний Гуцко, оказавшись на пути к славе (возможно, короткой) в эпицентре таких потрясений. Но как бы там ни было, его роман «Без пути-следа» представлял собой крепкую автобиографическую прозу. Это был взгляд на российскую действительность глазами юноши, который провел детство в Грузии, а потом приехал в Россию и обнаружил, что он здесь лишний.

После долгого перерыва Денис Гуцко вновь выпускает в свет роман, и опять биографический. Только на этот раз писатель задействовал другие «другие берега». Центральный персонаж Саша Топилин вписан в декорации 90-х, которые у нас традиционно востребованы и «старыми», и «новыми» реалистами. Он промышляет производством паленых кроссовок, задыхаясь в ацетоновых парах: сам Гуцко когда-то занимался тем же самым. Но постепенно Топилин раскручивается с помощью армейского друга Антона Литвинова, который в свободной России оказался, что называется, при делах. Антон помогает Саше во всем, даже спасает от бандитского наезда. Но постепенно Топилин становится тенью старшего товарища — бета-самцом на фоне альфа-самца. Это бьет по самолюбию, однако причиной жизненного краха до поры до времени не становится. Однажды, будучи за рулем, Антон насмерть сбивает человека. Правил он не нарушал, но от этого никому не легче. Ни самому Антону, ни Топилину, который вместо него вынужден улаживать дела с милицией, ни вдове погибшего, которая неожиданно влюбляется в Топилина… В общем, на фоне безрадостных житейских обстоятельств завязывается непростой психологический узел. Топилину приходится мучительно размышлять над тем, как перестать быть вторым номером и стать самим собой.

Вполне приличный роман, отмеченный хорошим языковым и психологическим чутьем, но несколько вялый в сюжетостроении. Возможно, он уступает лауреатскому роману восьмилетней давности. Но критики уже поговаривают, что книга Гуцко написана в расчете на премиальную перспективу и, может статься, попадет в букеровский лонг-лист, хотя повторное лауреатство — вещь, разумеется, нереальная. И что если бы Гуцко писал без этой оглядки на премиальные процессы, то у него получилось бы лучше.

Не знаю. 90-е, мир деловых людей, новые времена — это и впрямь наводит на мысль о некоторой заданности темы или, по крайней мере, фона. И все же вопрос, каким мог быть роман, изначально некорректен: сослагательное наклонение к оценке литературного качества применимо еще менее, чем к историческим развилкам. Зато вопрос о премиальном формате как таковом не лишен смысла.

Если британский тезка «Русского Букера» учитывал при отборе два мнения — издателей и гуманитарной профессуры, то в России исход любого голосования зависел от состава каждого конкретного жюри. Которое могло оказаться каким угодно. Получался некий сход на тему: кто у нас лучший романист. Хотя решения этого схода упорно стилизовались под масонские ритуалы... Но плох тот автор, который не хочет стать победителем и такого соревнования: ведь анахоретом в литературе не проживешь. Может быть, на этот раз «Букер» изменит своему правилу не награждать дважды одного соискателя?

«Итоги» представляют / Искусство и культура / Художественный дневник / "Итоги" представляют

«Итоги» представляют

/  Искусство и культура /  Художественный дневник /  "Итоги" представляют