Газета Завтра Газета - Газета Завтра 482 (7 2003)

• Название: Газета Завтра 482 (7 2003)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

В вещевом потустороннем мире не делят мусор на добрый или плохой, не думают, чему этот мусор служил, а распределяют по размерам — каждый габарит отлавливается своей решеткой. Фильтры, как сеть, установленная рыбаками на нересте, набиваются уловом круглосуточно. Выловленный мусор собирают в контейнеры. Потом сваливают в тяжелые грузовики. И можно опять увидеть останки мини-пачки сока, смытые в унитаз тухлые щи, когда они поедут через ворота к свалке или поедут по улице.

Вода, освобожденная от крупного мусора, попадает в бурный водоворот песколовки. Это большая бетонная воронка, закрученная по спирали вниз. По ней быстро несется поток, песок и мелкие камни оседают на стенке воронки, потом песок счищают, осушают и отвозят машинами на полигон. Вода после первичного отстойника уходит из механического цикла, и теперь называется "осветленной".

После революции Москва опять стала расти, и проблема совершенствования канализации серьезно беспокоила МГК большевиков. К середине тридцатых годов здесь жили больше четырех миллионов человек и размещалось множество промышленных предприятий. Была построена еще одна станция очистки — Кожуховская. На ней применяли способ искусственной очистки. Строились вертикальные отстойники и метантеки. Потом этот аэрационный способ стал применяться на всех очистных Москвы. Станции аэрации занимали на порядок меньше площади, чем фильтрационные поля.

Сначала предполагали даже сделать станции аэрации прибыльными для народного хозяйства, используя отходы. Биогаз, возникающий при брожении, пробовали использовать в котельных или как топливо для автомобилей с газовыми двигателями. Активный ил использовали как сырье для пластмасс. Из нее делали экспериментальные партии фурнитуры, письменных приборов и даже телефонных аппаратов. Из ила делали шеллак для пластинок. Илом пробовали кормить домашний скот и птицу, в отстойных прудах пытались разводить рыбу-карп. Но почти ни один из этих проектов в массовом порядке в жизнь внедрен не был. Телефоны и пластинки, например, пахли не очень хорошо. Скот ел ил неохотно.

Применение нашло только орошение сточными водами полей. Сама очищенная вода, содержащая много азота, фосфора и калия, оказалась превосходной для промышленных предприятий, пожарного водоснабжения.

В Великую Отечественную войну, в ходе обороны Москвы пригодилась практика брикетирования ила с торфом и опилками. Получилось хорошее топливо, которое было как нельзя кстати в осажденном городе. Илом удобряли сельхозугодья и поставляли на фронт овощи, мясо и молоко.

В послевоенное время советская столица продолжала разрастаться, превращаясь в настоящий мегаполис, один из самых крупных в мире. Люблинская станция оказалась глубоко внутри города, отравляя жизнь целых микрорайонов, занимая место. С восьмидесятых годов начали закрывать станцию в Люблино. Осадок с иловых площадок в Марьинском парке вывозится в Люберцы.

Вторая стадия очистки — биологическая. Осветленная вода по трубе попадает в аэротенк — длинную бетонную ванну глубиной шесть метров. В этом бетонном погребе разворачивается настоящая война микробов. В осветленной воде присутствуют сотни видов бактерий, смертельно вредных всему живому. От них избавлялись печень и почки горожан и их животных, эти бактерии жили где угодно в городе, пока не были смыты водой. Навстречу этой орде люди выставляют в аэротенке заслоны "наших" бактерий. "Наших" здесь сто пятьдесят видов, каждая борется с определенной категорией вражеских "бацилл". Изъятие болезнетворных бактерий и загрязнений производится в процессе самой жизнедеятельности полезных бактерий, которых запускают сюда сразу после постройки аэротенка при его запуске. Потом надо только регулярно подавать кислород и кормить. Кислород при помощи мощных турбонагнетателей подают в аэротенк, как в аквариум. Так, чтоб кислород равномерно распределялся по всему объему тенка и доставался всем микроорганизмам. А пищи в аэротенке хватает. Полезные бактерии поедают зловредных, они более активны и сильны. Если посмотришь на бактерии в хороший микроскоп, невольно порадуешься, что они такие маленькие. При всех возможностях и фантазии, Голливуд пока не смог придумать более подходящий образ настоящего внеземного разума. Вот жизнь, какая уж действительно ничем непохожа внешне ни на что из того, что мы могли когда бы то ни было видеть своими глазами. И эти организмы сливаются в аэротенке в бешеной схватке не на жизнь, а на смерть. "Наши" не пускают "чужих" из тенка, проглатывают их. Жизнь боевой бактерии не превышает двух часов. Скептик скажет, у них, как у нас: вдохнул разок воздуха, глотнул канализации — и в ящик. Но бактерия успевает за эти два часа надышаться свободой и волей, испытать азарт яростной атаки и войны, сожрать врага, насладившись победой, оставить потомство. Потом, покойная, плавно опускается на дно и смешивается в буро-зеленой массе осадка в глубине тенка, высота стен которого для микроорганизма равна целой галактике. Над ним, у поверхности, где бурлит кислород, воюют ее потомки, ловят змеевидных врагов, прошедших через трубы канализации, железные скалы решеток и мальстримы песколовок. Так уничтожается до девяноста процентов всех биоокисляемых органических загрязнений.

Бывший активный ил оседает, попадает в бетонные хранилища для илового осадка под открытым небом. Вы можете увидеть эти прямоугольные и зеленые, как американские военные кладбища, хранилища, определив по запаху. А очищенная вода из вторичного отстойника через край водопадом идет в отводящие каналы. Потом в ручей, реку, и дальше.

В современной Москве постоянно пребывает около пятнадцати миллионов человек. Работает огромное число предприятий, атмосферные осадки выпадают на всей площади города. Сегодня в целом очистные сооружения столицы способны осуществить очистку всех фекально-хозяйственных и промышленных стоков города и небольшой части пригородов. В сутки Москва выделяет больше шести миллионов кубометров стока. Почти все это обрабатывается на двух крупнейших в Европе станциях аэрации Курьяновской и Люберецкой, где заняты тысячи рабочих и служащих. На одной только Люберецкой станции работали в 1998-м году почти тысяча триста человек. Из них больше тысячи рабочих, две сотни специалистов, около ста руководителей. Станция располагает двумя собственными котельными. Больше двадцати трансформаторных подстанций, почти сто километров кабельных линий, три десятка километров теплотруб, больше ста грузовиков. Поселок Некрасовка, в бараках которого жили первые рабочие и служащие станции в начале ХХ века, сейчас превратился в крупный микрорайон с десятью тысячами жителей в Юго-Восточном АО Москвы с многоэтажными высотками. Здесь свой спортклуб и "Музей воды".

Система очистных сооружений справляется с загрязнением воды. Но и сама очищенная вода для Москвы уже стала проблемой. Реки Москва и Пахорка, куда сливается вода, по своим гидрологическим показателям считаются маломощными. При таком мощном сбросе воды в реке Москва, к примеру, оказывается соотношение очищенных стоков и речной воды один к одному. То есть, после сброса поток воды в Москве удваивается.

В лаборатории контроля, как в больнице. Все люди в белых халатах и чепчиках, вокруг все стены в кафеле, металлические подносы и посуда, стерилизаторы. Без счета пластмассовых и стеклянных мензурок в белых подставках и пробирок. Первая комната — помещение приема проб, тесное, метра два на три. Сюда на анализ приносят суточные пробы. Каждый час на всех стадиях очистки забирается проба. Помимо изучаемой воды много разных по цвету и физическому состоянию химических реагентов. Вода проходит проверку на температуру, цвет, прозрачность, запах и объем ила. Контрольный анализ берется на точке выброса очищенной воды.

Дальше через коридор еще узкие комнатки-пеналы. Там вдоль стен белые столы и высокие шкафчики. Спина к спине сидят за столами женщины в белом. Рассматривают под микроскопами, подсвечивают яркими лампами, замеряют что-то на столах, на квадратных с углублениями предметных стеклах. Похожая на белую елку, стоит сушилка. Мембранные фильтры, вакуумная установка. Хвалятся, что почти все оборудование российского производства, а работает не хуже импортного. Здесь разные весы — технические и аналитические. Еще тут фотоколориметры, хроматографы, кислородомеры, термостаты и много других умных приборов со сложными названиями.

Всего в смену на сутки здесь заступает восемь человек, помимо них каждый день приходят на работу еще десятки человек. Всего работает шестьдесят рабочих, специалистов и руководителей. Основной поставщик кадров, специализирующихся на очистке — МГСУ, бывший МИСИ, где есть специальная кафедра. Там же и готовят большинство проектов усовершенствования очистных сооружений. Когда-то в Московском инженерно-строительном кафедру водоснабжения и канализации ВиК студенты называли "воняет и капает". Рабочие проходят обучение прямо на станции. В нашем случае, два месяца их учит всем премудростям Людмила Степановна. По как таковому распределению никого не получают. Сюда идут жители этого же города — проще добираться, можно даже ходить домой на обед.