Павел (Песах) Амнуэль - Расследования комиссара Бутлера

• Название: Расследования комиссара Бутлера
• Автор: Павел (Песах) Амнуэль
• Жанр: Современная проза

Содержание:

1. Чисто научное убийство

2. Чисто еврейское убийство

3. Гадание на кофейной гуще

4. Клуб убийц

5. Пятая сура Ирины Лещинской

6. Российско-израильская война 2029 года

7. Цианид по-турецки

8. Удар невидимки

---

Я не хакер, я простой пользователь, и я не представляю, как Коршунову, будь он трижды гением, удалось всего за три минуты, в течение которых он находился перед пультом главного компьютера «Таасия авирит», взломать столько кодов.

В виртуальном пространстве царила такая же неразбериха, как на шуке Кармель перед наступлением Рош-а-шана. Оказавшись в линии связи компьютеров министерства обороны и Центробанка, я немедленно получил удар в зад и полетел в неизвестном мне направлении, узнавая по дороге десятки подпрограмм, которые никогда прежде не видел. Я пролетел мимо программы уменьшения банковских процентных ставок и, сам того не желая, понизил их сразу на восемь процентов, ужаснувшись, что от такой диверсии банковская система может и не оправиться. Я хотел вернуться и исправить содеянное, но неведомая сила влекла меня вперед. Я лишь сумел оглянуться и увидеть, как сразу несколько программ-спасателей бросились латать пробитую мной в израильской экономике брешь.

Сделав вираж и переместившись по модемной связи в систему компьютеров атомной станции в Димоне, я немедленно вляпался в какую-то грязную лужу, которая при ближайшем рассмотрении оказалась жидкой кашицей из разрушенных подпрограмм системы безопасности ядерного реактора. Если выражаться традиционным языком бульварных романов, «меня пронзил мгновенный смертельный ужас»: еще минута, и реактор пойдет вразнос, перегретый пар разорвет трубы, блокировка будет разрушена, и все в округе окажется заражено смертельной дозой стронция-90.

Что я мог сделать, не будучи ни хакером, ни даже системным программистом? Я опустился на колени (вы представляете, как это выглядит в виртуальном пространстве?) и принялся вытягивать из жижи более или менее длинные программные цепи и связывать их друг с другом, используя единственный прочный узел, каким я умел пользоваться, — бантик. Кто-то пришел мне на помощь, я не видел этой программы, но она мне очень помогла, потому что вязала морские узлы, и прошло четыре миллисекунды (а для меня — так целый субъективный час) прежде чем процесс стал самоподдерживающимся: файлы вдруг начали сами выпрыгивать из лужи, прилепляться друг к другу, лужа на глазах таяла, а вокруг меня выстраивалось стройное здание программной защиты.

Слава Богу!

Но тут меня выдернуло в очередной междугородный кабель, и я помчался куда-то, пытаясь ухватиться за стенки световодных волокон. Движение все убыстрялось, кто-то толкал меня сзади, и у меня не было времени обернуться, чтобы врезать этой программе по командному файлу.

И хорошо, что я этого не сделал. Неожиданно труба, в которой мы летели, расширилась до размеров тоннеля метро (на самом-то деле, думаю, новый кабель не превышал диаметром двух сантиметров), и я понял, что выпал в международную сеть. Ускорение стало еще больше, мне даже послышался свист в ушах.

На полной скорости, наверняка близкой к скорости света, я и мой толкач влетели в огромную паучью сеть и вмиг застряли. Оглядевшись, я увидел множественные маркировки программ Российского министерства обороны и понял, что оказался на переднем фронте сражения. Самое место для историка, даже ничего не понимающего в компьютерах.

Что вам сказать? Все свершилось на моих глазах. Я жалел только, что, запутавшись в паутине защитных программ, не сумел ничем помочь неведомому мне израильскому хакеру, работавшему просто виртуозно. Впрочем, если бы я вмешался, то, наверное, совершил какую-нибудь историческую глупость.

Лед защиты крошился, плавился, шипел и исчезал. А за ним вставали грандиозные, подобные величественным небоскребам Манхэттена, программы стратегических сил Российской армии. И хакер шагал по ним с хрустом, вдавливая конструкции и изничтожая прежде всего командные файлы, отчего программы становились эластичными как резина.

Думаю, секунды за две-три мы добрались бы до личных кодов российского президента Миронова, и хотел бы я посмотреть на это зрелище!

Но хакер неожиданно осадил назад, и мы опять оказались в тоннеле метро, и скорость движения приблизилась к световой; вот почему, когда Роман сдернул с моих висков датчики, я еще долго видел перед глазами игру света и тени, и ничего более.

— Что? — спросил я.

— Мир, — сказал Роман. — Оба стратегических компьютера — наш и русский — заключили пакт о ненападении и дружбе на период с 4 часов 17 минут до 18 часов 00 минут по тель-авивскому времени. Программно-боевые действия остановлены, теперь пусть политики разбираются.

— Успеют? — спросил я.

— Премьер Визель уже разговаривает с президентом Мироновым.

Двое суток я приходил в себя. В субботу Роман пришел ко мне, как обычно, и мы поговорили о футболе. Команда «Маккаби» (Хайфа) только что сыграла вничью с московским «Спартаком».

— Это символично, — заявил Роман. — В наше время лучше ничья, чем победа. Скажи на милость, что бы мы делали с Россией, если бы наши хакеры победили?

— А что бы они делали с нами? — спросил я, вовсе не надеясь на ответ.

— Коршунов… — сказал я через некоторое время, — вы его нашли?

— Тоже мне проблема, — отозвался Роман. — Можно подумать, что он исчезал…

— Не понимаю! — воскликнул я, вспоминая ночное заседание у Кахалани.

— Видишь ли, его перевербовали в тот вечер наши битахонщики. До того он работал на Россию, делая вид, что работает на нас. А после девяти вечера стал работать на нас, делая вид перед Россией, что работает на нас, в то время как на самом деле…

— Хватит! — сказал я. — Это слишком запутано. Почему об этом не знал никто из генштаба?

— Конспирация. Компьютеры контролируют подачу кондиционированного воздуха в помещение, они могли фиксировать разговоры, передавать по линиям связи… Нет, нужно было быть полностью уверенными, что Коршунова не провалят в самом финале операции.

— Если ты еще скажешь, что именно он был со мной, когда…

— А кто же еще? Он действительно гениальный хакер, он просто не мог допустить, чтобы кто-то другой взламывал защиту российского министерства обороны.

— Ясно, — сказал я. — Скорпион, как говорили в шпионских романах, укусил себя за хвост.

— Какой еще скорпион? — подозрительно спросил Бутлер.

— Неважно, — отмахнулся я. — Это из истории.

— А, — сказал Роман.

История его не интересовала.

ЦИАНИД ПО-ТУРЕЦКИ

На выборах в кнессет в 2016 году Шай Кацор был избран по спискам «Ликуда». Он считался ястребом — во всяком случае, когда корреспонденты спрашивали его, на каких условиях должен развиваться мирный процесс, Шай Кацор отвечал, вздернув свой квадратный подбородок:

— На наших. Мы достаточно сильны, чтобы палестинцы и прочие арабы плясали под нашу дудку.

В политику Кацор пришел из бизнеса. Собственно, из бизнеса он не уходил, продолжая в промежутках между парламентскими баталиями руководить своей фирмой по выпуску видеоаппаратуры. Весной 2020 года Шаю Кацору исполнилось 43 года. Он был женат, его единственный сын Гай проходил службу в ЦАХАЛе. Сари, жена, не работала. Что еще вы хотели бы знать о Шае Кацоре? Ах, да, на выборах в кнессет в 2020 году Кацор вновь проходил от «Ликуда» — так считали все, но к тому дню, с которого наш рассказ начинается, положение было уже иным, о чем знал очень узкий круг лиц.

Комиссар полиции Роман Бутлер — мой сосед. Роман не любит, как он говорит, «высовываться», иными словами, он терпеть не может рассказывать о том, как раскрывает преступления. Будь у Романа другой характер, я вполне мог бы выполнять роль доктора Ватсона или капитана Гастингса. На деле же мне с трудом удается разговорить Романа настолько, чтобы услышать чуть больше, чем я могу прочитать в газетах. О деле Кацора Роман рассказывал мне несколько вечеров, из чего не следует, что он все это время не закрывал рта. Скорее наоборот, подробности мне пришлось выпытывать с помощью методов, используемых самим Бутлером во время перекрестных допросов. Уверяю вас, это была адова работа. Результат перед вами.

В салоне беседовали пятеро мужчин. Один из них был хозяином виллы, четверо — его гостями. Они сидели в глубоких креслах вокруг низкого журнального столика и говорили о политике.

— Твое решение вызовет раскол, — сказал один из гостей, повторив эти слова в третий раз. На что хозяин в третий раз ответил:

— Партия, в которой можно вызвать раскол, вполне этого достойна.

Второй гость сказал примирительно:

— Мы начали повторяться. Давайте сделаем перерыв и поговорим о футболе.

— Выпьем кофе, — предложил хозяин дома. — Я сделаю по-турецки. В ожидании любителя.

Кипящий кофейник появился на столике через несколько минут. Перед каждым из пяти мужчин стояла фарфоровая чашечка на блюдце и лежала маленькая красивая ложка.