Богумил Ржига - Адам и Отька

• Название: Адам и Отька
• Автор: Богумил Ржига
• Жанр: Прочая детская литература

---

- Лучше вы запомните, что у неё серебряные волосы.

- Серебряные волосы я люблю, - смеётся молодой продавец. - Но откуда ты знаешь, что этот билет надо отдать именно мне?

- Да ведь барышня Тереза говорила о вас.

- И что же, она назвала тебе моё имя?

- Да, - кивает головой Отка, но спохватывается, потому что никакого имени барышня Тереза вообще-то не называла.

И зачем она всё-таки сказала неправду? Да разве это её вина? Нет, виноват сам продавец. Он всё время задавал такие глупые вопросы, что Отка даже устала. Потому и стала соглашаться со всем подряд. А поправиться не пришлось продавца позвали покупатели. Отка возвращается. Она очень рада, что уже отдала билет, но волнуется, как вся эта история кончится.

31

На Петршин ребята идут через старый монастырский сад. Пробираются туда по разрушенной стене, и в этом саду, где порядка до сих пор больше, чем беспорядка, сразу же начинают чувствовать себя как дома. Так уж в этих монастырских садах бывает: яблони и груши стоят стройными рядами, кое-где виднеются дисциплинированные птички на ветке, везде широкие дорожки, уже забывшие о монашеских сандалиях, трава, на траве ручные ужи, море сорняка, но воздух, как нигде, совсем деревенский. В согретом солнцем воздухе парит оса. Отка убегает от неё. Оса негодующе жужжит, но потом, словно опомнившись, улетает дальше. Каким ей кажется мир? Таким же радостным и приветливым, как и этим двум ребятишкам?

- А кто больнее жалит? - спрашивает Отка. - Пчела или оса?

- Оса, - отвечает Адам и вдруг замечает три мальчишеские фигуры, появившиеся на дороге.

Адам тут же забывает о деревьях, траве и обо всём на свете. Он не ошибся: средний мальчишка - жгучий брюнет с бледным лицом - Шара. Сомнений нет - Шара, Адам начинает дышать медленно, а соображать быстро. Что ему делать?

Пока ясно одно - как эта встреча должна кончиться. И всё же нужно позаботиться о достойном начале. Прежде всего пару слов надо сказать Отке, которая пока ничего и не подозревает.

- Отка, - говорит придушенным голосом Адам, - это Шара, - и показывает подбородком на среднего.

Отка пугается, бледнеет, но сразу же всё понимает.

- Дай-ка ему разок!

- Это я знаю. А ты следи за двумя другими.

- Это он запер тебя в подвале?

- Он, негодяй.

- И он угрожал тебе по телефону?

- Он.

- Ну, припомни ему.

- Держись сзади! - тихо отвечает Адам. От злости в ушах у Адама начинает звенеть, пальцы разжимаются и сжимаются, но больше всего меняются от злости его глаза. Адам смотрит на Шару в упор. От дружелюбия не осталось и тени, глаза выражают одно лишь презрение. А вскоре лишь вызов и враждебность. Теперь, пожалуй, можно и начинать.

Адам собрал все свои силы. И те, которые он приобрёл в упражнениях с дядиными гантелями, и прежние, приобретённые во время колки дров и во время бега с препятствиями. Адам так остро ощущает несправедливость и обиду, что он обязательно должен что-то делать. Не обязательно, конечно, всегда драться, но на этот раз драться надо, потому что иначе нельзя. Конечно, он немного побаивается, но страх сидит где-то так глубоко, что его совершенно и не видать.

Шара останавливается в пяти шагах от Адама и тоже смотрит на него в упор. Адам замечает, что Шара ещё больше побелел и ещё больше почернел. И глаза у него точно такие, как и думал Адам: дерзкие и вызывающие. Оба других мальчика остаются сзади.

- Ну что, хочешь драться? - спрашивает Шара насмешливым голосом.

- Да, драться, - говорит Адам и в эту минуту понимает: что начать должен он.

И должен победить Шару. И, стискивая зубы, прищуривая глаза, весь напрягшись, Адам кидается на врага. С быстротой молнии он обхватывает Шару и бросает на землю. Но в это же время его бьют по голове и по ногам. Пока что Адам боли не чувствует. Но странное дело: на земле Шара оказывается не один, Адам падает вместе с ним. Наверху то Адам, то Шара. В этом чернявом мальчишке скрыта какая-то невидимая сила. Он крепкий, как брусок, и ловкий, как угорь. Удары так и сыплются, оба мальчика тяжело дышат, голые ноги мелькают на солнце. Товарищи Шары затаив дыхание смотрят на драку. Им больше хочется смотреть и не вмешиваться - такая хорошая, настоящая драка. Зато Отка бегает вокруг как злая белка, которую выгнали из норы. Сначала она не знает, как бы ей вмешаться и помочь Адаму. Но вдруг её осеняет: она выжидает момент, когда у обоих мальчишек ноги неподвижны, потому что они действуют руками, - и кусает Шару в ногу, кусает изо всех сил, так, чтобы было больно. Шара пугается и начинает кричать. От его крика пугается и Адам. Оба мальчика, как по приказу, перестают драться. Медленно поднимаются они с земли, и каждый идёт своей дорогой. К Шаре присоединяются два других мальчишки, а к Адаму Отка.

- Ну ты ему и врезал! - торжествует Отка.

- Он мне тоже! - по-деловому замечает Адам.

- Прокопу мы ничего не скажем.

- А зачем ему знать?

- Тебе не больно?

- Да вроде нет.

- Может, тебе умыться? - говорит Отка и идёт с Адамом вниз к пруду.

Вода после драки - великолепная вещь. Она сразу освежает. Адам отряхивает свою рубашку и разглаживает брюки. Постепенно у него и в голове, и в сердце всё успокаивается - так что на дороге к Петршину снова появляется обычный спокойный Адам. Отка - та успокаивается не сразу, она всё ещё думает о драке.

32

Им приходится пройти через немалые испытания, прежде чем они попадают наверх, на одиннадцатый этаж. Сначала они звонят, нажимая кнопку. В ответ раздаётся хриплый голос. Ни Адаму, ни Отке и в голову не приходит, что они должны общаться с этим голосом. Голос замолкает. Дети ждут, но безрезультатно. Немного посовещавшись, они звонят снова. Снова из шкафчика над их головой раздаётся голос, только более сердитый. Наконец Отке приходит в голову крикнуть: "Прокоп!"

Голос умолкает, и снова - ничего. Но потом слышится звук лифта, двери открываются, и в них появляется Прокоп.

- Адам, - кричит этот толстяк Прокоп, - Отка!

- Почему ты нам не открывал?

- Откуда же я знал, что это вы? Вам надо было ответить, сказать в телефон, это, мол, мы, Адам и Отка.

- Всюду нужно говорить, кто мы, - вздыхает Адам.

- Вы здесь не в деревне, вы в Праге, - говорит им двоюродный брат Прокоп и поднимает их в лифте наверх.

Прокопа они хорошо знают, ведь он бывает у них в деревне, и им давно известно, что он страшный хвастун. Сам слушает всегда вполуха, но очень любит говорить: "Это я уже давно знаю", "Это не ново". Хотя на самом-то деле это и не всегда так. И всё не перестаёт повторять, что он, мол, самый умный в классе. А кроме того, у Прокопа на руках часы с секундной стрелкой. Завидует ли ему Адам? Пожалуй, нет. Но он тоже хотел бы иметь такие часы. О родителях Прокоп говорит с каким-то равнодушным выражением, будто ему до них нет никакого дела. А уж этого Адаму с Откой никак не понять. Что бы они сами без родителей делали? Правда, родителей Прокопа обычно не бывает дома, и чаще всего Прокоп остаётся дома один, но разве это даёт ему право так мало считаться с родителями?

И на этот раз Прокоп дома один. Прежде всего он показывает Адаму с Откой вид из окна. Вернее, из трёх огромных окон. На Белую гору1, на Прагу и снова на Прагу. Город необозрим, людей совсем не видать. Они где-то там далеко внизу, торопятся, толкая друг друга, совсем незаметные, хотя на них и светит ослепительное августовское солнце. Оно светит всем вместе, а не каждому в отдельности, как иногда людям кажется. Освещает всю-всю Прагу и ещё дальше зелёные горизонты. Отка кажется себе птицей, только что вылетевшей из гнезда. А Адам спрашивает, как Прага выглядит отсюда ночью.

- Знаешь, сколько ночей я глядел на Прагу! - говорит Прокоп. (Похоже, что всю жизнь он только этим и занимался.)

- Но ты скажи, какая Прага ночью?

- Ты спрашиваешь о каких ночах - светлых или тёмных?

- О тёмных.

- О, знаю о каких. Такие ночи ты даже в Выкане не видел.

- Ну, скажи, - говорит Отка.

- Ты только послушай меня. Здесь ночь тёмная, как уголь, на небе ни звезды, тихо, как в костёле. И кажется, будто солнце никогда и не выйдет. Если в Праге вдруг погаснут все огни, будет очень страшно. Да, здесь ночи пострашнее, чем у вас.

- Может быть, - говорит Адам, - но здесь не летают летучие мыши.

- И не скулят собаки.

- И хорьки не отправляются на охоту.

- И нет здесь у вас ёжика.

А потом дети рассказывают Прокопу, что они уже видели и пережили в Праге. Но о самом сильном своём переживании Адам молчит, потому что он не уверен, что с Шарой теперь всё кончено, что он победил его и все счёты сведены. И всё-таки имя Шары невольно вылетает у него. Наверное, это происходит потому, что Адам всё ещё не забыл о Шаре.

- Шара? - удивляется Прокоп. - Ты знаешь Шару?

- А ты что, тоже его знаешь?

- Как же его не знать? Это начальник отряда ПЗВ.

- А что такое ПЗВ? - спрашивает Отка.

- Ну, отгадай.

- Отряд помощи зубному врачу.

- Отгадай ты, Адам!

- Подразделение зловредных вредителей.