Элис Хоффман - Ночь огней

• Название: Ночь огней
• Автор: Элис Хоффман
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-49936-6

Если бы Элизабет Ренни на старости лет не понадобились забота и уход, ее внучка Джоди никогда бы не приехала в этот маленький городок. А если бы их сосед Адам не пригласил Джоди на праздник Ночи огней, с его женой никогда бы не случилось того, что случилось. Эта юная девушка невольно вовлекает окружающих ее людей в паутину страстей, греха и обмана. Но и сама она окончательно запутывается в собственных желаниях…

Элис Хоффман — признанный мастер тонкого психологического романа. Общий тираж ее книг составляет более 50 миллионов экземпляров. Роман «Практическая магия» экранизирован (в главных ролях — Николь Кидман и Сандра Баллок).

Впервые на русском языке!

---

Он опускается на колени; ему кажется, что она похожа на птицу, пойманную в сеть. Его руки дрожат, когда он пытается отвести шарф с ее лица. Он не может отделаться от ощущения, что вторгается во что-то слишком личное, и потому лишь ищет пульс через шифон. Косточки запястья поразительно острые; он не знает, насколько слаб ее пульс, но, по крайней мере, он ровный. Андре встает, сомневаясь, можно ли оставить старую женщину одну. Затем мчится к ее дому, вбегает через заднюю дверь, бросается к телефону на кухонной стойке. Две кошки на столе лакают молоко из миски для хлопьев. Между холодильником и стойкой засунуты бумажные пакеты, старательно расправленные и сложенные. Андре набирает 911 и не своим голосом сообщает, что с миссис Ренни произошел нечастный случай.

В конце месяца машина «скорой помощи» возвращает Элизабет Ренни домой. Все уже решено: ее внучка Джоди приедет и останется до конца лета. У дочери миссис Ренни, Лоры, школьного психолога из Хартфорда, кроме дочери есть два маленьких сына и муж. Ей некогда ухаживать за матерью, пусть даже та сломала ключицу и ногу и так стара, что может и не выздороветь. Когда Джоди сообщили о принятом решении, она провела ночь вне дома и отказалась говорить родителям, где была. Намекнула на сомнительный ночной клуб в Потакете, штат Род-Айленд, но на самом деле всю ночь курила, плакала и смотрела ночные передачи у своей лучшей подруги Бекки. Ее родителям и так хватало хлопот, а тут вдруг выпал шанс одновременно сделать доброе дело и избавиться от дочери. Они помогают миссис Ренни устроиться, переносят ее кровать с верхнего этажа в кабинет на первом, закупают продукты на две недели и отчаливают на пароме. Наконец-то дочь переехала и можно спокойно рассуждать о том, как она выросла и как быстро летит время.

После их отъезда Джоди заглядывает в свою спальню, бывшую спальню Элизабет Ренни, и осознает всю глубину предательства родителей. Ей шестнадцать лет. Ее длинные волосы коротко подстрижены спереди, глаза подведены размазанными стрелками. Она давно собиралась сбежать из Хартфорда, но не в дом, пахнущий кошками. Ей купили велосипед с корзиной, чтобы ездить в местный магазин, открыли текущий счет и особо подчеркнули, что на нем никогда не будет больше сотни долларов. Спасения нет, и Джоди вынимает из сумки все, что утаила от матери: три бутылочки лака для ногтей, крошечный синий купальник, упаковку рыжей краски для волос, противозачаточные таблетки.

* * *

Весь первый вечер Джоди волнуется, что теперь, когда они остались одни, придется разговаривать с бабушкой. Но Элизабет Ренни в основном молчит. Джоди догадывается, что она страдает; бабушка смотрит на пол, будто набедокурила. Чтобы не умереть от скуки, Джоди убирается на кухне, кормит двух безобразных кошек и готовит на ужин яичницу-болтунью и оладьи. Она мечтает о замороженной пицце. Когда она приносит поднос в кабинет, бабушка говорит: «Ой, да зря ты. Можешь не готовить». Однако съедает все до кусочка, хотя Джоди знает, что повар из нее никудышный. Затем Джоди моет посуду, а возвратившись с лекарствами в кабинет, видит, что старушка заснула. Джоди будит ее и протягивает таблетки; их руки случайно соприкасаются. Джоди так быстро отдергивает свою, что несколько таблеток падает и ей приходится искать их среди кошачьей шерсти и пыли.

Она знает, матери понравилось бы, что она ползает по полу, как служанка. Дома она даже собственную тарелку в посудомоечную машину не поставила бы. Все это так унизительно; остается лишь надеяться, что с туалетом бабушка справится сама. В семь часов Джоди выпускает кошек. В семь тридцать звонит за счет абонента своей подруге Бекки. Та берет трубку, и Джоди начинает рыдать.

— Родители меня прикончат, когда увидят счет за телефон, — говорит Бекки, но Джоди чувствует, что она рада; ее доброта не знает границ теперь, когда Джоди в прямом смысле слова среди пучины морской.

— Я, наверное, рехнусь до завтра, — говорит Джоди.

Благодаря разговору с Бекки она немного оживает и, услышав, как кошки начинают скрестись в дверь, распахивает ее босой ногой. По небу плывут прозрачные голубые облака; пронзительно кричит пересмешник. Бекки подробно описывает реакцию друзей на весть об отъезде Джоди. Уже поползли занятные сплетни: беременность, неприятности с наркотиками, развод родителей.

Джоди кладет трубку, когда нет еще и восьми часов. Поначалу дом кажется совершенно безмолвным, но постепенно появляются странные звуки: гудит холодильник, гравий стучит о колпаки колес проезжающей мимо машины, скрипят ступеньки, когда Джоди поднимается в свою спальню. Но сперва она запирает заднюю дверь (дома ей и в голову бы не пришло это сделать) и проверяет, не проснулась ли бабушка и — в чем она себе не признается — не умерла ли.

Она выкладывает расческу, щетку и лак для ногтей на белый крашеный комод, но это не помогает. Переодевается в ночную рубашку, ложится спать, но слышит, как в стенах бегают белки. Кажется, что они вот-вот проломят штукатурку и окажутся у нее в постели. Она вылезает из кровати, натягивает шорты и белую майку, затем подходит к окну и закуривает, чтобы успокоить нервы. Она принесла из кухни белую прозрачную пепельницу и сейчас поставила ее на подоконник. Косметика стерлась о наволочку, и теперь серые глаза Джоди кажутся намного больше. Как ни странно, небо только начало темнеть. Листья сирени о чем-то шепчутся; по-прежнему жарко. Джоди курит, но только ей становится чуть легче, как на улице раздаются шаги. Деревенской девчонкой ее не назовешь; она воображает, что в кустах прячутся кровожадные волки. Однако это всего лишь немецкая овчарка — ложится посередине между соседским участком и бабушкиным. Из сарая выходит Андре, и Джоди опирается локтями на подоконник. На соседе синие джинсы, а рубашку он снял из-за жары. Джоди не видит его лица, только длинные черные волосы, которые он отбрасывает с глаз, когда наклоняется, чтобы запереть сарай на висячий замок. Затем он резко свистит псу. Андре вспоминает, как увидел нечто белое, и поднимает глаза на ее окно. Джоди быстро отступает, и лишь когда сосед отворачивается и уходит в дом, а пес бежит за ним, она подается вперед, тщетно надеясь, что увидит этого мужчину еще раз, если просидит достаточно долго.

За семьдесят три года Элизабет Ренни приняла лишь два важных решения: когда вышла замуж за Джека Ренни и переехала из Нью-Йорка в Чилмарк и когда вообразила, будто умеет летать. Сейчас она считает, что умерла бы от стыда, если бы от него и вправду умирали. Она не потеряла сознание, только притворилась, когда Андре ринулся к ней. Закрыла глаза, испугавшись, что он уберет шарф с ее лица.

Ее одурманил июль. Много лет она не видела ничего, кроме стен дома, кошек, странных узоров лунного света в бессонные жаркие летние ночи, и вдруг увидела все. Впервые за месяцы черное пятно в глазу показалось не важным; страх слепоты испарился. В результате она испортила лето внучке и, честно говоря, себе. Она всегда думала, что терпеть не может жить одна, но сейчас слушает Тину Тернер в стереорежиме — из радиоприемников в соседском сарае и в комнате Джоди наверху — и понимает, что предпочитает кошек. Белую кошку зовут Марго, а здоровенного кота — Синдбад. Элизабет повесила им на шеи колокольчики, чтобы предупреждать птиц. Ее внучка бросает на крыльце целые ломти засохшего хлеба, хотя нужно крошить их. Джоди большую часть времени сидит во дворе и пишет письма, а днем ездит на велосипеде в город за продуктами. Миссис Ренни каждое утро составляет небольшой список — обычно он включает латук, кошачий корм, какой-нибудь джем, хлеб, сливы. Она боялась, что Джоди загуляет, но внучка каждый раз возвращается из магазина прямо домой. Самая хулиганская ее выходка — это выкрашенная в рыжий цвет прядь волос, причем рыжина уже смывается. В шестнадцать лет Элизабет Ренни была еще ребенком. Она впервые ночевала вне дома, когда ее собственной дочери исполнилось восемь, и то лишь потому, что надвигался ураган, а муж уехал. Они с дочерью отправились в здание мэрии, где их ждали матрасы на полу и кофе с печеньем на столике для бриджа Хорошо бы на часок оказаться в теле внучки, просто чтобы узнать, каково это. Как в ее уши поет Тина Тернер? Как солнце касается ее кожи? Как быстро двигаются ее ноги, когда она едет на велосипеде по дороге?

Она знает, что внучка ее боится, ловит ее пристальный взгляд за ужином. Элизабет уже может ходить по дому, приволакивая ногу и опираясь на две трости. Врач явно удивился, не застав ее в постели, чахнущей. Она всегда была сильной. В молодости собирала сливы и целую неделю варила варенье. Целую неделю ее кожа была разгоряченной и розовой. Самое странное, что, если ее кости срастутся, ей вполне может прийти в голову подняться наверх, открыть окно и попробовать еще раз.

Саймон будит Вонни. Она надевает халат и ведет сына вниз, чтобы Андре еще немного поспал. Саймон лепит червяков из пластилина, пока Вонни жарит гренки в молоке с последним яйцом. Позже она съездит к лотку, где продаются самые свежие яйца. Без пары минут семь, косые лучи солнца пробиваются сквозь деревья. Обычно подростки спят допоздна, но когда Вонни выглядывает в окно, внучка миссис Ренни уже сидит на заднем крыльце и пьет лимонад. Если прищуриться, можно подумать, что это сама Вонни, только на пятнадцать лет моложе, ставит банку лимонада на колено и закуривает, не обращая внимания на щебет скворцов на березе.